Глаза Фемиды - Аркадий Петрович Захаров
Адвокат В. Романов в своем обращении к суду превзошел знаменитых Плевако и Кони. Защиту адвокат построил в трех направлениях. Первое — он осмелился напомнить уважаемому суду, что ни в ходе предварительного, ни в ходе судебного следствия его подзащитные ни разу себя виновными не признали, а наоборот — знакомство с бродячими курами категорически отрицают. И сослался на показания водителя, который утверждал, что перевернул машину резко крутнув руль, чтобы увернуться от внезапно появившихся на дороге кур и что злостное кукарекание услышал впервые, только находясь под перевернутым «газиком». Возникает вопрос: не следует ли из этого, что отважный водитель действовал в интересах сохранения социалистической собствености, если признать, что условные куры принадлежали реальному колхозу. Так случается: в наличии кур нет, а в отчетах они условно числятся, хотя давно сбежали или съедены. Нет, я не утверждаю, что они попали кому-нибудь на стол — напротив, я предполагаю, что это могли быть жадные псы, лисы и прочие бродяги лесов. С другой стороны, всем известен интерес куриных к автотранспорту: любые шофера подтвердят, что куры так и лезут под колеса и представляют собой источник повышенной опасности для проходящего автотранспорта и проезжающих на нем мирных граждан. Именно из-за их свободного гуляния в неположенном месте (несмотря на похвальную быстроту реакции моего подзащитного водителя и его личное мужество) и произошла авария, едва не приведшая к человеческим жертвам и вызвавшая повреждение государственного автомобиля. Очевидно, что, если будет доказано что куры были колхозные, то ответственность за аварию, безхозяйственность и нанесенный государству ущерб должен нести уже именно колхоз. Второе — возможно вдруг выяснится, что это были не колхозные куры, или вообще не куры и не местные куропатки, а стайка мигрантов в теплые края, вроде дроф, коростелей и стрепетов, переселяющихся на зиму пешим порядком и на свою беду оказавшимся возле опрокинутой машины совершенно случайно во время «Ч». Не исключено также, что это были и бывшие колхозные, но не куры, а цыплята, в младенческом возрасте проданные на откорм в город, но в генетической памяти сохранившие ностальгическую тоску о месте своего рождения и самовольно отправившиеся на свою родину. Если курица птица, то ничто птичье ей не чуждо. А птицы всегда возвращаются к своему гнезду. Ей неважно, что оно в колхозном птичнике. Птицы асоциальны от рождения. А факт массового побега кур из заключения в курятнике городской гражданки Пятипаловой подтверждается материалами незакрытого следственного дела. Утром гражданка кур покормила и пошла на работу. Вечером возвращается — нет ни одной в курятнике. И следов нет. Как улетели. Возникает вопрос — может, это те самые и есть? Сбежали и добрались, по дороге в курятник, пока только до леса. Что вполне возможно. Мы знаем факты, когда кошки возвращались домой и с гораздо более дальних расстояний. Если это так, то по какому праву зоотехник Прохор отловил в лесу чужих кур и еще неизвестно с какой целью. Справку милиции о возбуждении уголовного дела по факту пропажи кур у гражданки Пятипаловой я могу предъявить суду и прошу приобщить ее к делу. Третье — не исключено, что именно в телеге зоотехника Прохора приехали к месту происшествия курицы и сбежали из нее в тот момент, когда похититель на минуту отвлекся видом аварии. Понятно, что в одиночку в лесной чаще кур не отловить, поэтому зоотехник поспешил за подмогой, а по дороге выдумал план как свалить свой грех на городских охотников, по чистой случайности свернувших на совершенно разбитую дорогу, за содержание которой и происшедшую аварию следует спросить с лиц, несущих ответственность за нее, а также за недостачу птицепоголовья на ферме и производственные упущения в виде плохой охраны и частого падежа. И именно на это обстоятельство, возможно, следует и обратить первоочередное внимание прокуратуре, а затем и суду. В процессе которого сегодняшних подсудимых следовало бы перевести в разряд свидетелей.
При упоминании прокурора, Феклин кобель вдруг внезапно и несправедливо загавкал, импровизированный зал взорвался аплодисментами, а одна древняя старушка в первом ряду заплакала навзрыд, вспомнив свою внучку, которую уже два года не видела исключительно из-за разбитой дороги и отмены рейсового автобуса. Адвокат поблагодарил зал за поддержку полупоклоном, приложив руку к сердцу, и продолжил далее, что следственные эксперименты, проведенные в ходе судебного разбирательства, не подтвердили принадлежность отловленных в лесу кур к колхозному птицепоголовью. А потому защита просит уважаемый суд принять во внимание положительные производственные характеристики его подзащитных и признать их полную невиновность.
Подсудимые в своем последнем слове так же настаивали на своей невиновности и трагическом стечении обстоятельств в тот роковой день.
С этим суд и удалился на совещание во все тот же магазин, из которого с трудом уговорили на время удалиться продавщицу. Интерьер магазина, пострадавший от целодневного заключения в нем свидетелей, напоминал техасский салун, после веселого налета индейцев и к длительному пребыванию в нем суда никак не располагал. К тому же уже солнце склонялось к закату, а роившиеся вокруг магазина зрители и свидетели шумно волновались и жаждали отоварки. Наконец, ко всеобщему ликованию, через короткое время суд объявился на магазинном крылечке для объявления приговора. Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики уголовное дело прекращалось за недоказуемостью, подсудимые освобождались в зале суда, а вещественное доказательство приобщалось к делу. В адрес же допустившего бесхозяйственность колхозного руководства, в том числе зоотехника с бригадиром, выносилось строгое частное определение, которое народ встретил с энтузиазмом: не копай другому яму — сам в
