Сень горькой звезды. Часть вторая - Иван Разбойников
– Андрей, отгадай загадку: когда она зеленая – тогда она красная, а когда она красная – тогда она желтая.
– Светофор, – не раздумывая ответил Толе Андрей. – Когда у него с одной стороны горит красная лампочка, с другой стороны светит зеленая. А бывает, что горит красная, а рядом с ней желтая.
– Ну и не угадал, – расхохотался Толя. – Это морошка. Вот посмотри: пока она неспелая, зеленая. Тогда она красная и твердая. А когда созреет, станет желтая и мягкая.
– Так бы и говорил: когда она неспелая, тогда она красная, а когда спелая, тогда она желтая. Я бы сразу догадался.
– На то и загадка, чтобы трудней отгадывать, – возразил ему приятель.
Через какую-то сотню шагов под ногами противно зачвакало, а ступни сквозь портянки ощутили, что зима никуда не отступила, а только спряталась под толстой моховой шубой. Но Кыкина ее близкое присутствие не смутило: он вел спутников туда, где за редеющими деревьями проглянула холодная сталь озера.
– Мох будем здесь рвать, – объяснил он на ходу. – А ночевать лучше у озера: и сухо, и комаров сдувает, и дров побольше.
От озера действительно тянуло ветерком, а по черной воде издалека, из синей дымки противоположного берега, бежала крупная рябь. Ближе к берегу озера болото отступило, мох исчез и кедры качали зелеными шишками далеко в вышине. Широкая лосиная тропа вдоль кромки озера взволновала Моряка, он взъерошился, вытянул нос и бросился по следу.
– Моряк, ко мне! – попробовал остановить собаку Андрей, но тщетно: того и след простыл.
– Придет – куда он денется, – успокоил Андрея Кыкин. – Собака никогда не потеряется.
Андрей и сам знал, что лайка найдет дорогу, но казалось ему веселей, когда рядом этот остроухий проказник. От тишины над черной водой веяло необъяснимой жутью, и хотелось эту мертвую тишину нарушить, чтобы вместе с ней и жуть исчезла. Толя первый сбросил с плеча мешок и, сложив ладони рупором, крикнул в сторону озера: «Кто украл в колхозе хомуты?!» И тишина над озером разорвалась глухим: ты! А от дальних берегов еще раскатисто отозвалось: ты! И покатилось со всех сторон многократное: ты, ты, ты!
А когда заглохло многоголосие, откуда-то из пучины бездонного озера донесся непередаваемо тоскливый звук, одинаково похожий и на предсмертный стон погибающего в жестоких муках, и на плач и рыдания. Заскучавшее эхо поспешило и его подхватить, усилить и превратить в какофонию, от которой мурашки бегут по телу, а зубы начинают выстукивать дробь.
– Гагара? – неуверенно определил побледневший Белов.
– Зачем водяного духа дразнишь! Беду зовешь! – рассердился на него Кыкин.
Хант развязал мешок и, отломив кусок хлеба, бросил его в озеро:
– Кушай, Куль, не лишай нас удачи. Жирную рыбу тебе принесу. Щучью голову тебе принесу, с большими зубами, как у тебя. Не мешай нам!
Затем Кыкин повернулся лицом к лесу, достал из кармана брюк потертую медную монетку и бросил во мхи:
– Это тебе, Менкв! Купи себе водки, созови гостей, отдыхай, не мешай нам мох драть и щук ловить.
Поклонившись семь раз и лесу, и озеру, Иван вернулся к ребятам и предложил:
– Айда щук блеснить!
– А работать тогда когда? – слукавил Белов.
– Может, завтра начнем, – пообещал Кыкин. – На голодное брюхо как работать станем? Сперва надо еду добыть. Рыбы поедим, ухи попьем, здоровыми станем, сильными станем, много мху надерем, много денег получим – табаку купим, чаю, вина. Сапоги себе резиновые куплю взамен старых чарков. А вы себе рубахи клетчатые – как у геологов, новые штаны – на танцы ходить. Хотите новые штаны – ловите щук.
Приговаривая таким образом, Кыкин достал из мешка мотовильце с блесной и леской из шпагата толщиной едва не в палец, размотал и привязал к длинному березовому удилищу, бросил блесну в воду озера и побрел вдоль береговой кромки, волоча блесну по воде. Шагов через десять-пятнадцать глубина под блесной взбурлила, из пучины раскрылась зубастая пасть, проглотила приманку и рванулась обратно в бездну, но готовый к ее проискам Иван успел подсечь, взмахнул шестом, и на берегу забилась во мху черно-зеленая рыбина с невероятно громадной, едва ли не в треть тела, головой.
– Спасибо, Менкв! – Иван выхватил из ножен клинок и отсек щуке голову. – Спасибо, Куль. Вот тебе, Куль, подарок, кушай. – Кыкин водрузил щучью башку в развилку кривой сосны и вернулся к воде.
Мальчишки не могли остаться пассивными наблюдателями такого успеха и заторопились. У Толи в кармане оказалась аналогичная кыкинской снасть, а у Андрея нашлась городская выдумка – алюминиевая катушка с миллиметровой жилкой. Прикрутить ее проволокой к березовому пруту и оснастить прут парой проволочных колец заняло десять минут, но и за этот короткий срок Кыкин с Беловым успели вынуть из озера по паре зубастых чудовищ.
– Мало-мало дает чертушка, – азартно похвастался Кыкин. – Давай-давай пробуй свою машинку, может, какая глупая схватится.
Андрей слегка обиделся за свой спиннинг, отошел подальше и взялся яростно хлестать блесной воду во всех направлениях. Однако блесна не хотела лететь, куда ее посылали, падала вблизи
