Михаил Волохов - Непорочное зачатие
Она. Ну кончила, блядь, мента - шайбу шурупную гаишную, ну, блядь, полесбиянчила с подружкой балеринкой Аннушкой, ну обожрались водярой, сука, но ведь мало ж, блядь, стало. Пошли в кабак. Ну ее полкаш степенный афганский тут же захомутал - в номер повел факать. Ты уже рассказывал. А я гляжу: у стойки хиппи голодное дрочливое на меня дрочится.
Он. С двадцатью копейками в кабак приканал, ломовиком хуй стоял человеческий!
Она. Ну поканали танцевать, педрило.
Он. Мож, поебемся сначала, познакомимся. (Обнимает ее.)
Она. А хули мне платье хуем-то рвешь, небось, не казенное платье-то?
Он. Пизди больше, на хуй. Канаем, блядь. Хата свободна, сука. Предки в Южной Амазонии с папуасами каннибализмом занимаются. Им везет, а мы чем хуже?
Она. Один, сука? Отвечаешь, на хуй?
Он. Да один хуй, на хуй, сука. Мало ж, блядь, будет.
Она. Мало будет, добавлю, на хуй. Водка, бар?
Он. Бар, водка - идем ебаться, на хуй.
Она. Наебал же, сука, ёк у тебя водки.
Он. Наебешь - не поебешься.
Она. Мороженое хочу.
Он. У меня ж, блядь, хуй в кармане ночевал.
Она. Теперь знаю, на хуй. Одуванчик девочку ведет ебаться. На хату привел - жрать же нечего.
Он. Макароны, блядь!
Она. Килограмм, сука, улопала! Разделась, на хуй!
Он. С пизденки Кристиан Диором шибануло - чуть не угорел, на хуй!
Она. Недоволен? А хуем надо в пизденку лезть, а не шнобелиной своей горбатой, семитской, сука.
Он. Бля, впер-то в жопу, визга-то сколько счастливого с тебя вышло-то, сука.
Она. Удушила б, на хуй, без счастья, сука! Педрила. Это у педрил только двадцать копеек, чтоб поебаться. Когда в попочку ебешь девочку, ребеночка не бывает, Венечка! (Подходит к коляске. Плач младенца.)
Он. Тебе одного мутанта, сука, алкогольного принца мало? Барон ей граф, Отелло, рыцарь, сука, принца заделал, а я холестеринься тут мощами этими младенческими. Мясо б, бдя, как у негров еще было бы. А то, бля, на чужих детей духовку жечь, лепестричество валютное изводить.
Она. (Отходит от коляски, плач младенца прекращается.) Когда барон от меня уходил, он сумку с картошкой на хуй повесил и сказал пророческим таким басом Шаляпинским-Шилепинским, сука: хуй ты, дура Манька, когда еще себе такого хуя найдешь таранного-терзанного. Из-за тебя, педрилы, какого барона, на хуй, сборонила. Никогда барон не еб меня в жопочку - никогда, никогда, никогда.
Он. Чиво?!!! А забыла, сука, менстра у тебя была и я тебе на спину залез да хуем стал вдоль и поперек по позвоночнику гладить - ты, блядь, кенарем трели-то заахала, сука, от удовольствия очкового и сральничек сама на хуй-то мой навьючила. А как вперто, без гондона впер, на хуй, сука, это ж сразу ясно стало, что отверстие анальное у тя глыбоко-глыбоко полезным ископаемым, сука, разработано. А вот отьебал когда после макарон в задницу, легла, блядь, дремать к стеночке, только смотрю: на ногах, под жопой - волдыри сифонные. Бля, залетел, сука, думаю. Тебя бужу, а ты пердишь только жопой своей, спермой укормленной. Паникую, на хуй! Вспоминаю: в Клайпеде матросы учили - укол надо в течение часа сделать, обойдется тогда. Десять минут после ебли уже протикали, пятьдесят минут осталось воздуху. А на тачку до диспансера двугривенный. Студент, сука! Ну беру с полок классику: Пушкина, Толстого, Есенина, Высоцкого, сука. Бля, час ночи, а я с классиками под мышкой в кондовых сабо деревянных бегу на шоссе тачку ловить до диспансера сифилитного. А тут менты-винты, суки, дорогу перегородили. Дом-то мой в Алма-Ате супротив особнячка кунаевского. Бабка всю жизнь у него личным поваром-блядью проработала. Я ментам - правду правдивую.
Она. А они, суки, слюной-то обливаются.
Он. Во, бля!
Она. Не верим, на хуй, веди к бляди, мож, ты ее грохнул на мясо, сука!
Он. Чиво?!!!
Она. Веди, на хуй!
Он. Да, бля, чурки, сорок минут времени укол антисифонный всабачить осталось - жить, сука, хочется!
Она. Всем хочется. Идем, на хуй.
Он. Пришли, бля, одеяло с тебя сдернул, сука! А ты как сиранешь в глаз начальнику спермою из жопы - он, бля, сразу понял, что ебатория в тебе на целый Казахстан, сука, хватит да еще останется. Дую на шоссе. Ловлю "чайника". Входит в ситуевину за два тома Пушкина. Подкатили - двадцать пять минут осталось кислорода. Отпускаю с богом "чайника". А диспансер на запоре, сука!!! Тут, бля, к счастью в "москвиче" хохол узбечку ебать везет во Фрунзе. Входят в ситуевину за оставшихся классиков ебли дворянской как бы платонической. А после укола, блефую, едем ко мне, водкой залью - неделю не просохнете, ебаться в бабкину комнату пущу, в больнице все никак не помрет бабка, на хуй. Иль групповик, на хуй, устроим, ежели желание... Чую - запизделся что-то. На хуй обосрался км сифонный групповик, влюбленной парочке - ведь в диспансер сифилитический везут, женский диспансер, сука, кислороду чтоб только по времени хватило, сука. А тут еще, на хуй, в глыбу цементную врезаемся. Починяемся!!! Подкатили - пять минут мне жизни в кислороде, сука. Вот, говорю, на хуй, книжечки классические, на заднем сидении мною оставлены, обложки только протрите дома - я ж, бля спидовый, ребята, на хуй. "Анну Каренину" без протирки читать будете - спидом, бладь, то есть сифилисом, на хуй, забеременеете. Совсем с отчаянья что-то запизделся, на хуй, в пизду, сука! "Анну Каренину" с горя про себя петь начал! Дверцу "москвича", сука, захлопнул, они тут же урезали, на хуй! Ну и хуй с ними, с лажовщиками. А в проходной диспансера - менты, сука, с датыми бабами и овчарками немецкими. Бля, не вошли в ситуевину - как их не просил умолительно, как ни заливал их, на хуй, водкой, которой в помине не было.
Она. А ща врачей нету - чеши отседа, пока уши не откусили, кот чеширский, сука!
Он. Да хоть санитарка какая, уборщица грязная, пусть кольнет укольчик-то антисифонный!!!
Она. Не повторяем, на хуй, предложения! (Замахивается на него рукой.)
Он. Ох, блядь, основной там в печень блядище мусорской ногой вдуборезить, сука, щекоталось, да пощадил себя, сука, неравные силы были с собаками. Да и прошел за пиздежом-то час положенный - настроение ниже матки опустилося. Заразился от тебя, блядовки гнойной. Руки в брюки, хлобысть - рублишко повстречался. Везет меня он до дому. Ать! Менты-винты кунаевские у подъезда караулят. Так и так: все им, сукам, искренне. Ну так хуй ли же: оформлять клиента будем и разносчицу. Вот сели на кровать они бабушки - объясняйся, говорят, с дамочкой. Бужу даму. Сифилисом, Танюха, блядиша, пацанов гнедых заражаешь, сука?!!!
Она. Я тя ша как ебну, Федя, бабьим своим ударом крученым-верченым по почечкам! (Замахивается на него.)
Он. Не надо!
Она. Надо, Федя, надо!!! (Бьет его по почкам.)
Он. Ух ты и... Во-во, бля - отлично, Марья-мастерица, искусница, сука ментовская.
Она. Ебля еблей - служба службой. Когда из кабака не заплативши сьебывала, стекло витринное я ненароком кокнула и, поскользнувшись, попочку поранила, а ты с испугу, трухарь, раиочки стекольные за шанкры сифилисные принял.
Он. Покажь, на хуй! (Задирает ее платье, рассматривает "раночки стекольные".) И точно, на хуй. А потом я когда, блядь, с Караганды с гастролей театральных возвернулся, тамошних чуркмечек с ранками окучивал, - на жилетку бабка плакать кинулась.
Она. Два ментика приветика бахчами забахчевали. Притаранят мешок с дыньками и - мы от Венечки - на кухоньку телочек ведут. И рачком там траханьки ночами целыми. А у меня ж, хрычовки грешной, бляди кунаевской, нет же удержу, насмотрюсь-то в скважину замочную - будто Азия вся меня жахала. А мне жить еще хотца, правнуков своих, Булатиков, повидать, принцев, сука, независимых.
Он. А то менты кунаевские подрядились на халяву ебаришки - сердечки им лямурчик наш пронзил, Инесушка, идеюшка взамен с замочной скважиной подкинулась. И решились мы, в пизду, вконец, заиметь хатенку эту в свое пользование, привел ебатеньки тебя при бабушке - не хотела комиссарша блядовитая в цековочной больничке окочуриться. А нас-то, блядь, еще с тобой, Манечка, подучил классический-то Федор-то Михайлович, блядей-то и убийц-то, нас с тобой - прощать. С трех пачек аспирина, ох, не дохла, сука, бабушка, а как ноченьку поеблись в ее комнатке, так к утру она и кончила, сука старая, проживатеньки.
Она. А Раскольников, мудак, с топором ебался.
Он. Воо! А тут никаких улик: хуй с пиздой, да вздохи-ахи. (Из ширинки у него высовывается член.) Хочу. Давай помянем бабушку.
Она (берет его рукой за член.) Тепленький. Комнатной температуры протез, сука. (Вырывает член - он резиновый.) Протезом дамочку ебать сповадился.
Он. Пятьсот рублей протез, на хуй. Задаром еще, шаромыжники, уступили у коммиссионки, сука. Двусторонний, блядь, хуй, на хуй.
Она. Бэу?
Он. Свеженький, блядь! (Пробует на вкус.) Попробуй.
Она. Иди на хуй! (Берет у него резиновый член, швыряет на пол.)
Он (поднимает резиновый член). Александр Македонский тоже был великим человеком, а хуями так легко хуй когда разбрасывался.
Она. Откуда знаешь?
Он. Из Плутарха, на хуй.
