Петр Ершов - Стихотворения

1834

МОЛОДОЙ ОРЕЛ[56]

Как во поле во широкомДуб высокий зеленел;Как на том дубу высокомМлад ясен орел сидел.Тот орел ли быстрокрылойКрылы мочные сложил.И к сырой земле унылоЯсны очи опустил.Как от дуба недалекоРечка быстрая течет,А по речке по широкойЛебедь белая плывет.Шею выгнув горделиво,Хвост раскинув над водой,Лебедь белая игривоСтруйку гонит за собой.«Что, орел мой быстрокрылой,Крылья мочные сложил?Что к сырой земле унылоЯсны очи опустил?Аль не видишь — недалекоРечка быстрая течет,А по речке по широкойЛебедь белая плывет?Мочны крылья опустились?Клёв ли крепкий ослабел?Сильны ль когти притупились?Взор ли ясный потемнел?Что с тобою, быстрокрылой?Не случилась ли беда?»Как возговорит унылоМлад ясен орел тогда:«Нет, я вижу: недалекоРечка быстрая течет,А по речке по широкойЛебедь белая плывет.Мочны крылья не стареют;Крепкий клёв не ослабел,Сильны когти не тупеют,Ясный взор не потемнел.Но тоска, тоска-кручинаСердце молодца грызет,Опостыла мне чужбина,Край родной меня зовет.Там в родном краю привольеПо поднебесью летать,В чистом поле на раздольеБуйный ветер обгонять.Там бураном вьются тучи;Там потоком лес шумит;Там дробится гром летучийВ быстром беге о гранит.Там средь дня, в выси далекойТучи полночья висят;Там средь полночи глубокойЛьды зарницами горят.Скоро ль, скоро ль я оставлюЧужеземные край?Скоро ль, скоро ль я расправлюКрылья мочные мои?Я с знакомыми орламиОтдохну в родных лесах;Я взнесусь над облаками,Я сокроюсь в небесах».

1834 (?)

РУССКАЯ ПЕСНЯ[57]

Уж не цвесть цветку в пустыне,В клетке пташечке не петь!Уж на горькой на полынеСладкой ягодке не зреть!Ясну солнышку в ненастьеВ синем небе не сиять!Добру молодцу в несчастьеДней веселых не видать!Как во той ли тяжкой долеРусы кудри разовью;Уж как выйду ль в чисто полеРазгулять тоску мою.Может, ветер на долинуГрусть-злодейку разнесет;Может, речка злу кручинуБыстрой струйкой разобьет.Не сходить туману с моря,Не сбежать теням с полей,Не разбить мне люта горя,Не разнесть тоски моей!

1835

ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ[58]

Я понял, я знаю всю прелесть любви!Я жил, я дышал не напрасно!Недаром мне сердце шептало: «Живи!» —В минуты тревоги ненастной.Недаром на душу в веселых мечтахПорою грусть тихо слеталаИ тайная дума на легких крылахМладое чело осеняла.Но долго я в жизни печально блуждалПо тернам стези одинокой;Но тщетно я в мире прекрасной искал,Как розы в пустыне далекой.И много обшел я роскошных садов,Но сердце ее не встречало;И много я видел прелестных цветов,Но сердце упорно молчало.Пустыней казался мне мир. На путиНигде не слыхал я привета.Зачем же, я думал, сей пламень в грудиИ сердце восторгом согрето?Но нет, не напрасно тот пламень возжженИ сердце в восторге трепещет!Настанет мгновенье, и радостно онВ очах оживленных заблещет!Настанет мгновенье, и силой мечтыВозникнет мир новый, чудесный.То мир упоенья! То мир красоты!То отблеск отчизны небесной!И радужным светом оденется высьИ ярко в душе отразится;И в сердце проникнет небесная жизнь,И сумрачный взор прояснится…Настало мгновенье… И, радость очей,С надзвездной долины эфираХранитель мой, гений в сиянье лучейПриникнул над бездною мира.Он видит глубокую тьму под собой,Он слышит печальных призванья.Он сходит на землю воздушной стопой —Утишить земные страданья.И мир превратился в роскошный чертог,И в тернах раскинулись розы;И в сердце зажегся потухший восторг,И сладкие канули слезы.О, сколько блаженства во взоре его!О, сколько в улыбке отрады!Всю вечность смотрел бы, смотрел на него:Другой мне не нужно награды.Но нет, то не гений! Небесный жилецНа землю незримо нисходит;Но нет, то не смертный! Удельный[59] пришлецНа небо собой не возводит.То горняя в мире земном красота!То цвет из эдемского рая!То лучшая чистого сердца мечта!То дева любви молодая!О юноша! в гордой душе не зовиЗабавой мечты той прекрасной!Я понял, я знаю всю цену любви!Я жил, я дышал не напрасно!

1835

ТУЧА

Ходит туча в синем небе,Смотрит туча мрачным взором,На груди покоя гром.«Где бы лучше, — молвит туча, —Мне расстлаться в синем небеМолньеблещущим ковром?»Видит море. Черным валомПлещет море в дальний берег,Ходит белою грядой.«Разостлалась бы над морем —Не спалить мне синя моря,Не зажечь волны седой».Туча дальше. Столп гранита,Подпирая сине небо,Опоясан бездной вод.«Раздавила б, растопила бЯ Атланта. Но, могучий,Он разрушен — не падет».Туча дальше. Тучны нивыДышат грудью золотою,Блещут бисером росы.«Не над ними грому грянуть!Пища червя — им ужасенИ ничтожный взмах косы».Ходит туча в синем небе,Смотрит туча мрачным взором,На груди колебля гром.«Где бы лучше, — ропщет туча, —Мне отгрянуть в синем небеРазрушительным ядром?»Видит царство. Город пышный,Семь холмов собой раздвинув,Три реки сплотил собой.Шпицы башен блещут в солнце,Будто горы — медны стеныВьются длинною трубой.Пышность зданий, блеск уборов,Шум движенья, говор людства,Гром тимпанов и мечей.Стала туча. Дышит гневом.Меркнет солнце от движеньяМрачно-огненных очей.«Расстелюсь я над холмами,Я всколеблю ось земную,Я разрушу пышный град!»Но могуща сила веры:Дряхлый старец слабой дланьюДвинул грозную назад!

1835

НОЧЬ[60]

Лежала тьма на высях гор;В полях клубился мрак унылый;Повитый мглой, высокий борКурился ладаном могилы.Лениво бурная рекаКатила в море вал гремучий,И невидимая рукаСдвигала огненные тучи.Не холнет[61] ветр в тиши ночной;Не дрогнет лист немой дубравы;Лишь изредка в чащи леснойСверкнут глаза звездой кровавой.Лишь изредка косматый зебрьВ трещобу дальнюю промчится,И отзовется гулом дебрь,И след волною заструится.Но снова прянет тишина!И мрак, печальный спутник ночи,Крылами радужными снаСмежает дремлющие очи.

1835

ДУБ[62]

На стлани зелени волнистой,Под ярким куполом небесШироко веет дуб тенистый —Краса лесов, предел очес.Он возрастал в борьбе жестокой,Он возмужал в огнях грозыИ победителем высокоРаскинул гордые красы.Он видел бури разрушенья,Громады, падшие во прах,И праздник нового рожденья,И жизнь в торжественных венцах.Но никогда, богатый силой,Он не склонялся пред грозой,И над дымящейся могилойОн веял жизнью молодой.Не раз орел небес пернатыйВенчал главу его крылом,Внимал бессильные раскатыНад гордым гения челом.Как он велик, могучий гений,Властитель трепетных полей!Он бросил в них державно тениИ поглотил весь свет лучей.Теперь в нем дремлют мощь и сила!Грозы мертвящая рукаДавно уж меч свой притупилаО грудь стальную старика.Но что? ужель боец надменныйУмрет в недеятельном снеИ червь, точа во тьме презренной,Его разрушит в тишине?О нет! Иное назначенье!Он должен рухнуть под косой,Чтоб снова праздновать рожденье,Чтоб снова ратовать с грозой.Гремит волна, рокочут тучи,И вот, как феникс[63], окрылен,Из края в край кормой летучейБесстрашно бездны роет он.В пучине влаги своенравнойОн вновь открыл избыток сил,И вновь орел самодержавныйЕго чело приосенил.

1835