Владимир Корнилов - Надежда (Книга стихов)
Обиды ранней,
Что никаких таких в помине нет
Воспоминаний.
86
ДОЖДЬ ОБЫЧНЫЙ
Вновь дождь: у бога неполадки...
Я мок в окопе и в палатке
Не на войне, а малость позже,
Поскольку дождь тогда был тоже.
И снова он по окнам лупит,
Как будто он кого-то любит,
А вот ему не открывают,
И он чечетку отрывает.
...Он все такой же забияка,
Хотя лет тридцать не без гака
Прошло с окопа и палатки,
А он опять в большом порядке!
Осенний, летний или вешний,
Он все равно какой-то вечный,
А я, хоть лезу вон из кожи,
Здесь только гость или прохожий.
86
ЖИЗНЬ
Горькое и долгое прощанье
С уходящим от тебя тобой,
И тому прощанью нет скончанья
Аж до самой крышки гробовой.
Тут не обретенье, а потеря,
Потому кидаешься в тоску...
Это я прочел не у Монтеля,
Это я в своем нашел мозгу.
Понимаю: мысли всех велики
Супротив такого пустяка.
Только то, что выудишь из книги,
Вряд ли приспособишь для стиха.
Так что ни Христу,
ни Заратустре,
Сколько им с горы ни говорить,
Не раскочегарить наши чувства
И печали не угомонить.
Будешь сам нести свой личный
ужас,
Будешь сам вгонять в строфу
свой вздор,
И как жизнь уходит,
обнаружишь,
Как холодным потом льет из пор.
86
ДОМ
Построить, что ли, дом
Хоть на Мезени
Не с тем, чтобы потом
Он лез в музеи...
Там подлинней с утра
В тиши и хвое
День раза в полтора,
А то и вдвое.
В мансарде - наверху,
Внизу - в столярке
Изображать смогу,
И не в запарке,
Не только пустяки,
А - чередуя,
Романы и стихи,
Столы и стулья.
Вот это бы была
Не жизнь - житуха!
Отнюдь не кабала,
А праздник духа!
Но только из-за всех
Своих историй
Я дома, как на грех,
И не построил.
Растут мои года,
Надежду застя...
Но, впрочем, ерунда,
Не в этом счастье.
86
ПАМЯТИ А. БЕКА
Помню, как хоронили Бека.
Был ноябрь,
но первые числа,
Был мороз,
но не было снега,
Было много второго смысла.
И лежал Александр Альфредыч,
Все еще не избыв печали,
И оратор был каждый
сведущ,
Но, однако, они молчали
И про верстки,
и про рассыпки,
Что надежнее, чем отрава,
Что погиб человек
от сшибки,
Хоть онколог наплел:
от рака.
...Ровно через седьмую века
Десять лет и четыре года
Наконец, печатают Бека
И в театры толкают с ходу.
Вновь звезда ему засияла,
Предрекает горы успеха
И спектакли,
и сериалы...
Но не будет живого Бека.
И не ведает Бек сожженный
О таком своем часе звездном
И, в тоску свою погруженный,
Счет ведет
рассыпкам и версткам.
...Я судьбу его нынче вспомнил,
Я искал в ней скрытого толка,
Но единственно,
что я понял:
Жить в России надобно долго.