Антон Чехов - Том 24. Письма 1895-1897
Мамин-Сибиряк очень симпатичный малый и прекрасный писатель. Хвалят его последний роман «Хлеб»* (в «Русской мысли»); особенно в восторге был Лесков. У него есть положительно прекрасные вещи, а народ в его наиболее удачных рассказах изображается нисколько не хуже, чем в «Хозяине и работнике»*. Я рад, что Вы познакомились с ним хоть немножко.
Вот уж четвертый год пошел, как я живу в Мелихове. Телята мои обратились в коров, лес поднялся на аршин и выше… Мои наследники отлично поторгуют лесом и назовут меня ослом, ибо наследники никогда не бывают довольны.
Не уезжайте за границу очень рано; там холодно. Погодите до мая. Я тоже, быть может, поеду; где-нибудь встретимся…
Напишите мне еще. Нет ли чего нового из области мечтаний бессмысленных и благомысленных*. Почему Вильгельм отозвал генерала В.?* Не будем ли мы воевать с немцами? Ах, мне придется идти на войну, делать ампутации, потом писать записки для «Исторического вестника»*.
Весь Ваш А. Чехов.
* Нельзя ли взять у Шубинского аванс в счет этих записок?
Шавровой-Юст Е. М., 25 марта 1895*
1546. Е. М. ШАВРОВОЙ-ЮСТ
25 марта 1895 г. Мелихово.
25 март.
Ваш cher maître[4] виноват перед Вами адски. Я давно уже прочел рассказ*, и он мне очень понравился, но я медлил отвечать, медлил вместе со снегом, который не спешит таять и наводит на меня уныние.
В Вашем последнем рассказе очень много действующих лиц; это и достоинство и недостаток. Лица интересны, но они толпятся, разбивают на 1000 частей внимание читателя и, расплывшись на пространстве одной небольшой «деловой бумаги», не оставляют в памяти оного читателя резкого следа. Что-нибудь из двух: или меньше персонажей, или пишите роман. Выбирайте. По-моему, надо писать роман. Очевидно, сама судьба гнет к роману, если при всяком желании написать рассказ Вас начинает искушать целая масса образов и Вы никак не можете отказать себе в удовольствии втиснуть их всех в одну кучу.
Поручаю себя Вашим святым молитвам.
Преданный и готовый к услугам по гроб жизни
А. Чехов.
Чехову Ал. П., 27 и 29 марта 1895*
1547. Ал. П. ЧЕХОВУ
27 и 29 марта 1895 г. Мелихово.
27 март. Мелихово.
Достоуважаемый Братец!
Приводя в порядок свой архив, я сортирую письма по соответствующим группам: писательские отношу к писательским, родственные — к родственным. Относительно же Ваших писем я нахожусь в совершенном затруднении, не зная, куда их отнести — к писательским или родственным. Чтобы не обидеть Ваших писательских или родственных чувств предпочтением какой-либо одной из этих двух групп, я пока нахожу наиболее удобным отнести Ваши письма к группе просительских, так как Вы человек бедный и пьющий.
В архиве я нашел много писем и документов, принадлежащих Вам и для Вас лишь интересных. Сии бумаги я запечатал и вручу Вам при свидании в Мелихове, куда мы ожидаем Вас на Святой неделе. Весна уже началась, и все пернатые, забыв всякое приличие, удовлетворяют свои естественные надобности и таким образом превращают мой сад и мои леса как бы в дома терпимости.
Вся наша фамилия здравствует. «Нашу пищу» мать получает* и очень довольна.
С истинным почтением имею честь быть Ваш брат и благодетель
А. Чехов.
P. S. Напишите, когда приедете, чтобы мы могли приготовить Вам место в людской. Телята Вам кланяются.
Наталии Михайловне*, Коле, Антону и Михайле нижайший поклон и благословение навеки нерушимо.
Это письмо, по случаю распутицы, пошло на станцию лишь 29-го. Прилетели скворцы и жаворонки.
С праздником!!!*
Киселеву А. С., 29 марта 1895*
1548. А. С. КИСЕЛЕВУ
29 марта 1895 г. Мелихово.
Простите, дорогой Алексей Сергеевич, конвертов для визитных карточек у меня нет, за семикопеечной маркой не хочется посылать к лавочнику, и потому я поздравляю Вас* не совсем обычно — открытым письмом. Поздравляю и желаю Вам и всем обитателям милого незабвенного Бабкина счастья.
В промежуток времени между приездом из Петербурга и отъездом в Мелихово я прожил в Москве 18 часов* и не успел побывать у Ваших. На Фоминой неделе побываю. Наши Вам низко кланяются и поздравляют. Холодно.
Ваш А. Чехов. 95, III, 29.
На обороте:
г. Воскресенск, Моск. губ.
Его высокородию Алексею Сергеевичу Киселеву.
Суворину А. С., 30 марта 1895*
1549. А. С. СУВОРИНУ
30 марта 1895 г. Мелихово.
30/III. Мелихово.
Панова 5–6 лет назад, когда я знал ее*, была недурна собой, но актриса она неважная; в «Ганнеле»* она будет играть вяло и кисло, не обнаруживая никаких качеств; впрочем, хвалить ее будут. На Святой в Петербурге будет оперировать труппа Корша. Сей тенором говорящий антрепренер, вероятно, приедет приглашать Вас. Побывайте на «Madame Sans Gêne» и посмотрите Яворскую*. Если хотите, познакомьтесь. Она интеллигентна и порядочно одевается, иногда бывает умна. Это дочь киевского полицеймейстера Гюбеннета, так что в артериях ее течет кровь актерская, а в венах полицейская. О преемственности сих двух кровей я уже имел удовольствие высказывать Вам свое психиатрическое мнение. Московские газетчики всю зиму травили ее, как зайца*, но она не заслуживает этого. Если бы не крикливость и не некоторая манерность (кривлянье тож), то это была бы настоящая актриса. Тип во всяком случае любопытный. Обратите внимание. Если интересуетесь пьесами, то поглядите у Корша первый акт «Романтиков»*.
У нас уже весна, но снегу целые горы, и неизвестно, когда он растает. Чуть солнце спрячется за облако, как от снега начинает дуть холодом и становится отвратительно. Маша уже работает в парниках и цветнике, утомляется и постоянно сердится, так что ей не нужно читать фельетона Смирновой. Хороший совет дает Софья Ивановна, девицы прочтут и спасутся*; одно только неизвестно: куда сбывать яблоки и капусту, если имение далеко от города, и из какой материи шить платье, если рожь вовсе не продается и у хозяйки нет ни гроша. В имении трудом рук своих и в поте лица прокормиться можно только при одном условии: если будешь работать сам, как мужик, невзирая ни на звание, ни на пол. На рабах теперь не выедешь, надо самому браться за косу и топор, а если не умеешь, то никакие сады не помогут. Успех в хозяйстве, даже маленький, в России дается ценою жестокой борьбы с природой, а для борьбы мало одного желания, нужны силы телесные и закал, нужны традиции — а есть ли всё это у барышень? Советовать барышням заниматься сельским хозяйством — это всё равно что советовать им: будьте медведями и гните дуги.
Христос воскрес! Вас, Анну Ивановну, Настю, Борю и всех Ваших поздравляю и от всей души шлю пожелания счастья. Это письмо придет к Вам на Пасху.
У меня уже нет денег. Фюйть!* Но живу в деревне, ресторанов нет, извозчиков нет — и деньги как будто бы не нужны.
Алексей Петрович прислал мне великолепные часы*.
Будьте здоровы.
Ваш А. Чехов.
Сестра кланяется.
Билибину В. В., 2 апреля 1895*
1550. В. В. БИЛИБИНУ
2 апреля 1895 г. Мелихово.
95, 2/IV.
Спасибо за письмо, милый Виктор Викторович, поздравляю с праздником Вас, Анну Аркадьевну и чад Ваших. Отвечаю на Ваши вопросы. Как поживаю? Так себе. Старею, и ничего больше. Что пишу? Ничего. Куда думаю уехать летом? Никуда.
Ваша болезнь относится к разряду тех, которые проходят с возрастом. Чахнуть, киснуть и недомогать перестанете еще не скоро; пока не произведут Вас в статские советники и не дадут Вам Владимира на шею, не ждите облегчения. Конечно, было бы недурно переменить климат, но так как это невозможно, то и толковать нечего.
У Толстого я еще не был*.
Из Петербурга я бежал*, потому что стало вдруг противно ничего не делать и изображать гостя. В следующий раз, когда приеду в Петербург, найму себе квартиру.
В «Русских ведомостях» я печатаюсь в неопределенные сроки*, в те месяцы, когда редакторствует Соболевский. У меня накопилось 1036 сюжетов для мелких рассказов, и я засяду за них, когда потеплеет.