Мир всем - Ирина Анатольевна Богданова
— Не уведут, — сонно пробормотал Марк, устраиваясь поуютнее, — я отбиваться буду.
— Слышали? Он будет отбиваться, — гордо повторила я.
— До последней капли крови, — подтвердил Марк и открыл глаза. — Долго я спал?
— Долго, — я пошевелила затёкшим плечом, — скоро подъедем к этим самым Торфяникам.
— Вам в Торфяники? — из-за перегородки высунулась голова женщины. Похоже, что поросёнок хрюкает как раз из её корзинки. — Я тоже оттуда. А вам к кому?
Мы с Марком переглянулись. Он поднял брови:
— Да мы толком и не знаем, к кому. На месте определимся. Нам надо узнать про знакомого, Сергея Вязникова. Он умер в марте, не знали такого?
— Вязников? В марте? — Женщина задумалась. — Помню, по весне хоронили Шапитова. У нас ещё снег по колено лежал. Он приезжий, недолго у нас жил, но народу к нему на похороны густо приехало, и все разные: кто в шевиоте и бобровой шапке, разодет не хуже наркома, а кто видом на побирушку смахивает. Видать, известный был человек, но у нас жил тихо, хотя, судя по всему, денежки у него водились. Он по большей части рыбку ловил, я его с удочками частенько на реке видела. Он приветливый такой, мимо пройдёт, поздоровается. Некоторые приезжие как бирюки, а Шапитов не такой. А ещё мы соседку тётку Дарью в марте хоронили. Ох и вредная старушенция была, но зато заговоры знала: могла грыжу младенцу заговорить или радикулит утюгом с углями расправить.
— Утюгом, говорите, — оживился Марк, — и как, помогало?
— Кому помогало, кому нет, — степенно сказала женщина. — Так что если вы к тётке Дарье планировали обратиться, то опоздали. Знаю, к ней из города, бывало, ездили, чтобы ребятёнка завести.
Я покраснела, а Марк хмыкнул:
— Да мы как-нибудь сами справимся.
— Это уж как Бог даст, — отозвалась попутчица. — Но на всякий случай сходите к Каменным ключам, это пара часов ходу от Торфяников. Не пожалеете! Очень уж наши ключи целебные! От многого помогают. Бывало, так хворь душу вымотает — хоть помирай, а в ключе искупаешься, и дальше жить можно.
— А к врачам обращаться не пробовали? — поддел Марк. — Тоже, знаете, иногда помогает.
— К врачам! Скажете тоже, — возмутилась попутчица. — Да где их, врачей, взять? Правда, недавно фершалку прислали, совсем девчонку. Разве такая свиристелка вылечит? У неё небось одни танцульки на уме.
— Зря вы так думаете! Танцульки нисколько не мешают стать хорошим специалистом, — заспорил Марк.
Я поняла, что они будут препираться до самой станции, и негромко напомнила:
— Так что про Сергея Вязникова? Знаете его?
— Нет! — Женщина покачала головой. — Старожилов-то я всех знаю, особо тех, кто после немцев в живых остался. Мы ведь в оккупации были. А ваш знакомый небось из новосёлов или со Щебзавода, у них там свой посёлок. Отовариваться заводские в наш ОРС ходят, но живут отдельно. ОРС — это отдел рабочего снабжения, — пояснила она. — Да вы не горюйте, в сельпо спросите про вашего знакомца, продавщица Люська про всех рада наболтать. Ей дай волю, так до ночи рот не закроет. Не знаю, как Люськин муж от такой трещотки с ума не сошёл. И ведь вот какая оказия — справные бабы вдовами остались, а её хозяин целёхонек с фронта вернулся, правда, слепой.
— Скажите, у вас в посёлке есть Дом колхозника или общежитие, где можно переночевать? — спросил Марк.
Какой он всё-таки молодец! Мне бы и в голову не пришло заранее побеспокоиться. Бегала бы потом как угорелая, а то и вовсе ночевала на вокзале.
— Дома колхозника нет, потому что нет колхоза. У нас Лесхоз, — отрезала женщина, — но вы у местных спросите, где дом Галины Авдеевны Рязановой, она вас пустит переночевать, к ней на постой часто определяют, когда проверка из области нагрянет или лектор из города с лекциями приедет. — Она хихикнула. — В прошлом месяце клуб на лекцию по гигиене труда зазывал. Ох, мы с подружками и нахохотались! Представляете, стал нам рассказывать, чем бабы от мужиков отличаются! Вот хохма! Поднимать нам, оказывается, нельзя больше пятнадцати килограмм! На лесоповале работать можно, плуг на себе тащить можно, а ведро с песком поднимать нельзя! Ну не смех ли!
На подъезде к станции поезд замедлил ход. Мимо окон медленно проплыло зеркальное озерцо в окружении кудрявых берёз и пепелище дома с направленной в небо тёмной печной трубой, дальше пошли поля торфяников с редколесьем мёртвых деревьев, а потом снова весёлая густая чаща, словно сбрызнутая живой водой из ручья. Кстати, сведения про Каменный ключ я запомнила, меня всегда интересовали местные легенды и достопримечательности. Помню, в одном польском местечке я даже бегала в самоволку, чтобы посмотреть на старинную часовню, где, по преданиям, замурован клад тамплиеров. У той часовни меня крепко накрыло взрывной волной, поэтому за любопытство пришлось расплатиться звоном в ушах и кровью из носа.
Поезд стоял на станции две минуты — ровно столько, чтобы успеть спрыгнуть на песчаный откос и зацепиться подолом платья за репейник.
Марк помог попутчице выгрузить корзину с поросёнком, и она потопала в противоположную от вокзала сторону, выкрикнув на прощание:
— Для ночёвки ищите Галину Авдеевну. Не откажет!
* * *
Я посмотрела на часы. Время приближалось к пяти часам вечера, но солнце пока не сдавало свои позиции, упрямо цепляясь за макушку ели около водонапорной колонки. Под кустом на насыпи валялся проржавевший клубок двужильной немецкой колючей проволоки. Я подумала, что когда металл окончательно рассыплется, вместе со следами оккупации немного изотрётся и боль от потерь.
Здание вокзала представляло собой деревянную будку, где удобства для пассажиров начинались и заканчивались баком воды с жестяной кружкой на цепочке. Ни о каком буфете, где можно перекусить, речь не шла. Под суровыми взглядами кассирши я достала хлеб с повидлом и протянула Марку:
— Больше ничего нет. Зря мы надеялись, что на полустанках можно купить вареную картошку и кислую капусту. Ну да ничего, не привыкать, хватит и хлеба.
Кассирша высунула лицо в полукруглую амбразуру оконца:
— Дорогу перейдите, там в шалмане есть пиво и раки.
— Раки — это хорошо, — мечтательно протянул Марк.
— По рублю пяток, — уточнила кассирша и тут же спросила: — Вы к кому приехали? Или дальше, в какую деревню двинете?
Я пояснила:
— Мы ищем знакомых Сергея Вязникова, он умер в марте.
Кассирша закатила глаза к потолку и немного подумала:
— Не знаю такого. Нет у нас Вязниковых. Вязанкины есть и Корзинкины, а про Вязниковых слыхом не слыхивала. А, ещё
