Ольга Морозова - Только теннис
Мы с Витей в стране неизменных традиций тоже пытаемся сохранить свои законы - законы советского спорта, но мы изучаем и все новое, а затем стараемся каким-то образом эти новшества вводить в свои занятия. Невероятно, но нам доверяют и разрешают пробовать и экспериментировать в Англии с англий-скими детьми!
VI. УРОКИ НЕ НА КОРТЕ
В семидесятые годы, когда я входила в первую пятерку мира, хранить гонорары на Западе запрещалось под страхом отлучения от тенниса. Хотя какие тогда были гонорары? Я уже писала, что когда Кинг выиграла Уимблдон в 1969-м, то получила две с половиной тысячи фунтов. А сейчас, если игрок не прошел первый круг, - только за участие он получает десять тысяч долларов. Ничего себе разница! Призовые, которые выиграла за свою карьеру, например, Лариса Савченко, значительно больше всех призовых Билли-Джин. Но Кинг - легенда мирового тенниса, а Савченко никогда не выходила в первую десятку. Она хорошая теннисистка и выиграла немало парных комбинаций на больших турнирах.
Все объясняется просто, популярность тенниса по взлету значительно обогнала инфляцию, а раз она выросла, выросли и гонорары. На моих глазах эта популярность росла прямо как на дрожжах. На матчи суперзвезды Крис Эверт приходило лет двадцать назад максимум десять-двенадцать тысяч зрителей. Как ни странно, больше всего публики теннис собрал в Москве в 1976 году, когда сборная СССР - и мужская и женская - играла во Дворце спорта против американцев - 14 тысяч зрителей. Эта цифра, вполне вероятно, рекордная для того времени, потому что для теннисных турниров залов с трибунами больше, чем на десять тысяч, обычно не арендовали. Теннис, благодаря все возрастающему интересу, дал возможность делать на себе большие деньги, превратившись в мощную индустрию. Возможно, что эти огромные масштабы дальше не будут так стремительно увеличиваться, но вряд ли они опустятся ниже набранного уровня. За финансовую часть тенниса, мне кажется, в ближайшие годы беспокоиться не придется. Но возникает другая проблема - зрители уже не удовлетворяются средним, они хотят смотреть только лучшее. Телевидение нас избаловало: мы не хотим наблюдать за победами какой-то девочки, пусть она даже и чемпионка нашего города. Раньше интересовались, а нынче, повидав на корте Селеш, которую обыграла Хингис, мы не хотим ничего ниже этого. Телевидение нас приучило смотреть только сильнейших. Как ни странно, но это тоже говорит о невероятно возросшем уровне аудитории.
Дело в том, что стал играть, а следовательно, и смотреть теннис средний класс. Из спорта аристократов теннис превратился в доступное времяпрепровождение людей этой категории. Началось повальное увлечение теннисом в пятидесятых, после войны, именно тогда он стал массовой игрой. К семидесятым теннис набрал уровень популярности как одна из самых распространенных игр, причем во всем мире: от Мексики до Индии. Настоящие деньги можно заработать только на среднем классе, поскольку на Западе именно он массовый, да и в России уже набирает силу. К сожалению, нельзя сказать, что это игра для всех прослоек населения, потому что он все-таки довольно дорогой вид спорта. Корты, экипировка стоят немало, но основные траты уходят на время, которое необходимо потратить для того, чтобы играть хорошо. Велосипед купил один раз и катаешься годами. Купил коньки - то же самое. А в теннисе ты постоянно должен докупать мячи, а то и менять ракетки, постоянно арендовать теннисный корт. Человек, у которого есть темперамент, естественно, желает играть хорошо, значит, ему надо нанимать тренера, чтобы тот научил бить справа, чтобы хваткам научил, потом поработал бы над тактикой, а в теннисе существует бесконечное число элементов, которые и за пару лет не освоишь.
Деньги, безусловно, меняют отношения между людьми. Общение между знаменитыми игроками, которое я наблюдала в молодости, и то, что происходит сейчас в элите, в первой двадцатке, значительно разнятся. Деньги вначале сильно балуют, они поднимают на невидимый пьедестал, то, что, например, сейчас происходит с Курниковой. Вдруг выясняется, что тебе, вчерашнему сыну или дочери скромных родителей, доступно если не все, то многое. Но в жизни не менее ценен и тот ее период, когда ты уже отработал свое, когда сделал все, что мог, и даже то, что не мог, и вот пришло время пожинать плоды за свою работу, за свой талант, наконец, за свою красоту.
Когда ты играешь, ты нужна этой индустрии, как маленькая, но очень важная гаечка, без которой пусть чуть-чуть, но уже не так слаженно будет работать весь механизм. Тебя подмазывают, к тебе подходят, тебя хотят погладить, отчего у тебя создается впечатление, что ты и есть самый главный болт. Центр механизма, основная его деталь. Тогда ты идешь сквозь толпу, презирая остальных. Но потом, когда ты закончил, а тебе тридцать-тридцать пять, то вдруг понимаешь, никто уже тебя гладить не будет, смазывать не собирается, и единственное у тебя утешение - твои деньги. Потому что жизнь без денег даже с любящим тебя человеком невозможна, потому что только деньги дают тебе независимость. Деньги сами по себе - не синоним счастья, но они дают возможность поступать и жить так, как ты хочешь.
Я убеждена, что те игроки, кто лишен рядом человека, который им подскажет правильный по окончании тенниса шаг, потом страдают. Нередко после блистательной карьеры они оказываются в вакууме. Со мной, слава тебе господи, такого не произошло. Во-первых, все в моей жизни происходило постепенно. Во-вторых, у меня никогда не было таких денег, о которых я сейчас говорила, а именно они, принося независимость, рождают и одиночество, причем в прямой пропорции. А в-третьих, рядом со мной оказались люди, которые не дали мне совершить глупых шагов. Но главное, я родилась и выросла в необычной стране, на которую мировые правила не распространяются.
Всем тем, кто сейчас входит в звездную золотую жизнь, мне хочется пожелать, чтобы они понимали: жизнь не прекращается после тридцати. Надо пытаться в молодые годы окружить себя достойными для них людьми, но прежде всего стать самому верным другом. Что удачно сложилось у моего поколения, мы дружили и дружим с интересными людьми из самых разных сфер человеческой деятельности.
Звездная жизнь - это прежде всего дикая работа. Ты вырываешься из грязи, ты лезешь через весь этот мрак, через всех, через все. Лезешь выше и выше. Крутишься, крутишься, крутишься. В конце концов вырываешься на самый верх, дух захватывает, вокруг все горит и сверкает, а тебе всего семнадцать, двадцать. Все тебе поклоняются, всем ты нужна. А потом - бац, и ты уже никому не нужна и неинтересна. Как будто выключили люстру в большом зале. Тут-то и происходит много душевных травм, много личных трагедий, потому что к тридцати, когда у всех нормальных людей только начинается большая жизнь, они встают на ноги, идут к первому успеху, у спортсмена "солнце" начинает закатываться. Ах, как именно в этот момент жизни рядом нужны хорошие люди, верная команда, истинные друзья. Хорошо, если есть своя семья, потому что она прежде всего твоя команда.
Судьбы у чемпионов одновременно в чем-то одинаковые и в то же время совершенно разные. У Селеш - харизма, и Кинг обладала магическим притяжением. Кинг обожала зрителей, и Селеш не может без публики, обе они актрисы, обе они любят сцену. Но у Селеш, в отличие от Кинг, был момент, когда она совершенно закрылась и ни с кем не хотела общаться. Сейчас она другая. Но она стала другой, когда перестала быть первой.
Когда Штефи Граф выросла до суперзвезды, рядом с ней всегда находился папа со своей командой, и никто не мог пробить эту "стену", чтобы с ней пообщаться. Вот что мне рассказала Крис Эверт. Они со Штефи живут рядом во Флориде, и Крис часто приглашала Штефи в гости, но Штефи никогда у Крис не появлялась. Прошло несколько лет, пришла пора Штефи прощаться со спортом, и неожиданно она стала появляться в доме Крис, причем все чаще и чаще. Жизнь продолжается, и в ней нет у Крис зависти к Штефи, она сама Эверт. Но зато есть семья Крис Эверт-Миллер, где трое детей, где прекрасный муж, и все они могут дать пусть чуть-чуть, но тепла Штефи Граф. Оно ей теперь необходимо.
Мартина, которая близко никого к себе не подпускала, недавно заявила: "Я поняла, что со мной осталось очень мало людей". Те, кто крутились вокруг раньше, кто потреблял ее энергию, ее силы, ее деньги, все они исчезли, испарились. А настоящих можно пересчитать на пальцах одной руки. Счастливые те, кто проходил эту науку, не набивая шишек.
Я уже сказала, что отношения внутри элиты изменились. Но картинка, которую я вижу из-за стекла комментаторской кабины, не полностью отражает то, что на самом деле творится возле кортов. Могу объяснить, отчего это происходит. С известным игроком работает большая группа менеджеров. Эти люди создают ему имидж, делают деньги на нем и для него, занимаются юридической стороной его контрактов. Жизнь Вильямс, Курниковой, Хингис без конца подается, как скандал с продолжением, который печатается в каждой газете или журнале, а это, между прочим, тоже стоит денег. И чем больше тираж, тем дороже. Создателям желтых хроник необыкновенно повезло, что у Хингис и Курниковой разные характеры. Тут уже любую мелочь можно раскрутить. Возможно, их противостояние провоцирует пресса, возможно, все получается случайно, но трения между теннисистками обыгрываются постоянно. Идет перманентный скандал. А наше поколение боялось скандалов, мы их не то что не хотели, нам нельзя было их затевать. Другое время. Со мной вообще все просто, я не участвовала ни в одной ссоре, потому что советская спортсменка не имела права, чтобы о ней написали что-то большее, чем то, что обычно пишется в спортивном обозрении. Кинг в роли лидера многое устраивала "под себя". Она говорила: "Женский теннис не должен существовать на медленном покрытии, потому что тогда он неинтересен". Билли-Джин по-своему была права, скорости четверть века назад включались не такие, как сейчас, но если докопаться до правды, она сама не любила играть на медленном покрытии и понимала, что у нее больше шансов побеждать на быстром. Кинг - практичный человек и быстро сообразила: то, что хорошо для нее, сгодится и для всех.
