Любите ли вы САГАН?.. - Софи Делассен
Бертран Пуаро-Дельпеш заявил в специальном приложении «Монд де ливр»: «Не похоже ли это на оплеванного Андре Стиля? Психолог, известная своими походами в ночное кафе «У Режин», стала писать «производственные романы», близкие сердцу советских людей? Поддалась ли она ностальгии рабочих фильмов тридцать шестого года? И вот уже благонамеренные души выражают притворную обеспокоенность: быть может, знаменитая непринужденность Саган происходит оттого, что она умеет говорить лишь о том, что знает, хотя кажется при этом необыкновенно фривольной?» Пьер Демерона из журнала «Мари-Клер» восклицал: «Вот неожиданность! Наконец-то она оставляет свой буржуазный мирок и уводит нас в край отвалов и шахтерских поселков, близких романам Сименона, чтобы показать любовные страсти простых людей. Новый поворот в ее литературном творчестве, сопровождающийся настоящим возрождением… Роман нежный и жестокий, смешной и отчаянный». Такое же мнение и у критика Матьё Гале из журнала «Экспресс»: «Революция в литературе? Успокойтесь. Несмотря на поворот к «черной серии», Саган не изменила манеры письма, несмотря на то что мужественно отказалась от внешнего блеска. В компании с обедневшим пролетарием, между сценой скандала и поножовщиной ей удается очень ловко вставить куплеты о проходящих днях и о приближающейся старости. Ее неестественная Мария вдруг оживает, приобретая типичные «сагановские» черты, отвалы породы исчезают, и становится слышна незатейливая песенка любви, которую она постоянно напевает». Жан-Франсуа Жосселен из журнала «Нувель обсерватер» констатировал: «Сименон, обладающий талантом (безусловно), быть может, создал бы шедевр из этого материала. У Саган это получилось уморительно, наподобие фильма Альфреда Рода, снятого исключительно в одной квартире в сорок пятом году с участием Клодин Дюпюи в роли Марии, поскольку Арлетти и Жинетт Леклерк отказались по очень личным мотивам. Однако в некоторых любовных сценах все-таки проступает манера Саган: искусство диалога, способность несколькими словами описать обстановку и внести смятение». Жан-Дидье Вольфромм подлил масла в огонь, утверждая, что Саган не только ограбила Угрона, но и кое-что позаимствовала у Сименона, всемирно известного автора детективов.
6 ноября, в день выхода в свет романа «Приблуда», Жан Угрон и издательство «Сток» послали Саган и ее издателю повестку в суд. Писательница протестовала: «Обвинение совершенно беспочвенно. У наших рассказов только одинаковое начало, и все. Жалкий служащий испытывает на себе тиранию своего начальника и находит сверток с украденными драгоценностями. В обоих случаях квартирная хозяйка бухгалтера узнает о существовании сокровищ. На этом все сходство прекращается». Жан Угрон был возмущен не меньше: «Это посредственная и пошлая книга. Здесь нет ни безумной страсти, ни лиризма. Саган сравнялась с уровнем бульварных газет, печатающих рубрику «Происшествия». Она описывает среду пролетариев как общество негодяев. Я сержусь на нее за то, что она не предупредила меня о «заимствовании», и потому, что отрицает очевидное». В среду, 18 февраля 1981 года, авторы, их издатели и адвокаты встретились в третьей палате гражданского суда Парижа, где председательствовал Жан Бардуйе. Саган обвинялась в плагиате. Цель Жана Угрона и издательства «Сток», соответственно представляемых магистрами Жаном Лисбоном и Антуаном Вейлем, доказать, что роман «При-блуда» — это адаптация «Старой женщины», сделанная без разрешения автора. Они хотят запретить продажу романа «Приблуда», в противном случае штраф составит 200 франков за каждый проданный экземпляр. В их планы также входила конфискация всех выпущенных экземпляров и уничтожение под контролем судебного представителя материала, послужившего для их написания Адвокат истца произнес обвинительную речь: «Приблуда» — это нелегальная адаптация рассказа Угрона, это бесстыдное воровство. Это нечестная игра: преднамеренно использовать одно произведение, чтобы сделать из него другое оригинальное произведение, хуже того — перифраз». Он, кажется, заметил и другие заимствования, перечитывая роман Сименона «Жилец». Этот аргумент заставил подскочить с места адвоката романистки мэтра Жан-Эдуара Блока, который задал вопрос: кто же является настоящим вором — Угрон или Саган? Он припоминает какие-то совпадения в романах «Старая женщина» и «Загнанный человек» («L’Homme traque») Блеза Сандра, потом кидается сравнивать рассказ Угрона и детектив Дея Кина «Пучок щавеля» («Un colis d’oseille»), вышедшего некоторое время назад È «черной серии». Мэтр Блок попытался направить дискуссию в нужное русло: «В литературном творчестве начальная идея ничего не значит, она состоит из двух предложений. Все определяет форма. Одна и та же начальная идея может привести к возникновению совершенно разных и оригинальных произведений». Но адвокаты Угрона и издательства «Сток» вернули его к реальности. Они подошли с другой стороны: поскольку издательство «Фламмарион» является собственником кинематографических прав на романы, которые публикует у него Франсуаза Саган, значит, она продала эти права дважды.
6 января 1981 года издательство «Фламмарион» вышло из игры добровольно. Оно просило рассматривать роман Саган как плагиат и потребовало от автора гарантий, что никакие санкции, выдвинутые против нее судом, не коснутся издательства. Сейчас же «Фламмарион» запросило у своего автора 100 тысяч франков в счет будущего платежа.
Через три дня Саган атаковала Жана Угрона и его издательство, требуя выплаты компенсации в 500 тысяч франков из-за ужасной антирекламы, которую они ей сделали. Саган также хотела, чтобы прошение издательства «Фламмарион» было отклонено, так как в случае вынесения ей обвинительного приговора издатель должен его разделить с ней. Он не может выступать против своего автора. После тщательного изучения двух произведений, «Старой женщины» и «Приблуды», 8 апреля 1981 года суд вынес окончательное решение в пользу Жана Угрона и издательства «Сток». Он счел, что заимствования Франсуазы Саган преднамеренны и идут дальше, чем просто использование одной идеи. Франсуаза Саган заявила: «Я унижена и возмущена. Этот приговор — чрезвычайно неприятный прецедент не только для меня, но и для других писателей. Во всяком случае, я не способна заплатить ни одного франка, поскольку издательский дом «Фламмарион» завладел всеми моими авторскими правами под предлогом долгов, которые я обязана ему выплатить. Что касается моей доброй воли, то, я думаю, никто не может в ней сомневаться, потому что я предварительно поблагодарила Жана Угрона за непроизвольную помощь».
Франсуаза Саган подала на апелляцию, и дело снова оказалось в суде во вторник, 7 июля 1981 года. Ее адвокат, мэтр Жан-Эдуар Блок, мог гордиться блестящей победой, которую
