Зачарованный апрель - Элизабет фон Арним
Она подошла к остальным и увидела, что Роза и мистер Арундель (она еще не привыкла называть его мистер Арбитнот) уходят, держась за руки, и, по-видимому, направляются в сад на нижней террасе. Без сомнения, им есть что сказать друг другу. Их семейная жизнь в свое время разладилась, но теперь все стало на свои места. Лотти сказала бы, что это все благодаря замку, что Сан-Сальвадор обладает магическим свойством делать людей счастливыми. Каролина готова была в это поверить, потому что сама чувствовала себя счастливее, чем когда-либо. Единственный, кому ничего не досталось, был мистер Бриггс. Бедный мистер Бриггс, он такой очаровательный и ребячливый! Грустно видеть его несчастным и ждать, что владелец замка, человек, которому они были обязаны своим счастьем, сам остался ни с чем.
Крошку начали терзать угрызения совести. Она провела чудесный месяц в его доме, нежась на его газонах, любуясь цветами и видами, пользуясь гостеприимством, так отдохнула и ожила! Это были самые мирные дни в жизни Каролины, как никогда наполненные размышлениями, и она спрашивала себя, чем можно отплатить за это. Конечно, он получил какую-то сумму денег, просто смехотворную по сравнению с теми чудесами, которыми они наслаждались, но что с того? Чего стоит хотя бы знакомство с Лотти, которую при других обстоятельствах леди Каролина Дестер никогда бы не встретила!
Сожаление внезапно так переполнило Крошку, что она подошла к Бриггсу и сказала:
— Я вам очень благодарна!
Неожиданное чувство заставило ее стыдиться своего поведения за завтраком и обедом. Он не знал, насколько докучал ей, но она-то знала, что за ее очаровательной внешностью скрывались недовольство и раздражение. Уже много лет Крошка именно так относилась к людям, а теперь думала, что если бы они посмотрели на нее внимательнее, поняли бы, что она всего лишь испорченная, сухая, подозрительная старая дева. Именно такие мысли бродили у нее в голове, когда она стояла подле молодого человека.
— Вы благодарны мне? — удивленно переспросил он. — Но ведь я… это же я вам должен… — Он замолк. Было так странно видеть ее в этом саду. Она была прекраснее всех цветов в его саду.
— Пожалуйста, давайте смотреть правде в глаза, — продолжала Крошка. — Вы мне ничего не должны. С какой стати?
— Ничего? — переспросил Бриггс. — Нет, я вам обязан тем, что впервые в жизни…
— О, ради бога, — произнесла она умоляющим голосом, — ради бога, не говорите банальностей. Не стесняйтесь. Чего вам стесняться? Это просто неприлично, вы стоите десятка таких, как я.
«Неразумные слова», — думал мистер Уилкинс, который стоял поблизости, рядом с женой.
Он был удивлен, обескуражен и шокирован тем, что леди Каролина явно поощряла Бриггса.
«Очень неразумные», — мысленно повторил он, качая головой.
В такой ситуации самым лучшим было бы резко оборвать юношу.
Добрый, дружелюбный разговор мог быть понят неправильно и внушить молодому человеку напрасные надежды. Конечно, леди из рода Дройтвичей не могла этого хотеть, это даже невозможно себе представить. Бриггс был неплохим молодым человеком, но его фамилия говорит сама за себя.
Мистер Уилкинс подумал, что леди Каролина, по-видимому, просто не представляет себе, как действуют на мужчин ее голос и лицо и насколько при ее внешности любой дружелюбный жест выглядит поощрением. К тому же ее слова вовсе не были обычными любезностями; на взгляд мистера Уилкинса они были необдуманными. Ей нужен был советчик: трезвый, рассудительный помощник вроде него.
Вот, к примеру, она протянула Бриггсу руку для поцелуя. Конечно, нужно было поблагодарить хозяина замка за приятно проведенное время, но леди Каролина не должна была делать это только от себя. Как раз в этот вечер мистер Уилкинс думал, что нужно официально выразить свою благодарность от лица всех собравшихся, но это не значило, что леди Каролина Дестер должна была делать это ночью, при свете луны, и обращаясь к человеку, который явно без ума от нее.
Надеясь тактично помочь леди Каролине выбраться из неприятной ситуации, он подошел и сказал самым сердечным тоном:
— Бриггс, вас действительно нужно поблагодарить. Позвольте мне присоединиться к леди Каролине и от своего имени и от имени жены выразить вам свою признательность. За обедом я хотел предложить выпить в вашу честь. В самом деле, нужно что-то…
Однако молодой человек не обратил ни малейшего внимания на эту речь и продолжал смотреть на Крошку так, как будто ни разу в жизни не видел женщины. Мистер Уилкинс обратил внимание, что леди Каролина тоже ничего не заметила и смотрела на Бриггса со странным выражением, похожим на призыв. Он тут же подумал, что такое поведение в высшей степени неразумно.
Лотти, со своей стороны, четко уловила, что подруге требуется помощь и поддержка. Она подошла, взяла мужа под руку и отвела в сторону со словами:
— Мне нужно кое-что сказать тебе, Меллерш.
— Позже, — ответил он, стараясь высвободить руку.
— Нет, сейчас же, — возразила она, уводя его прочь, несмотря на сопротивление.
— Ну, в чем дело? — спросил он в то время, как жена увлекала его в сторону дома. Мистеру Уилкинсу смертельно не хотелось оставлять леди Каролину с этим докучливым молодым человеком, поэтому он говорил довольно раздраженным тоном.
— С ней все в порядке, — сказала Лотти так, как будто умела читать мысли. — С Каролиной абсолютно все в порядке.
— Вовсе нет. Этот молодой человек осмелился…
— Конечно. Чего еще можно было ожидать? Пойдем внутрь, к камину. Мы оставили миссис Фишер совсем одну, это нехорошо.
— Я не могу, — начал Меллерш, стараясь вырваться, — не могу оставить леди Каролину одну в саду.
— Не глупи, дорогой, она там вовсе не одна. Кроме того, я хочу тебе кое-что сказать.
— Тогда говори.
— Когда войдем в дом.
Мистера Уилкинса, который с каждым шагом все больше и больше раздражался, увлекли в дом. В последнее время он начал уважать жену и доверять ей, но на этот раз она сделала большую ошибку. Он сам предпочитал в это время суток жаркий огонь в камине и беседу с миссис Фишер прогулкам по парку, если бы только можно было увести с собой леди Каролину. Но этого ему сделать не дали, поэтому у него испортилось настроение.
Когда они вошли в салон, миссис Фишер сидела у огня, сложив руки на коленях, и завороженно глядя в огонь. Лампа была повернута так, чтобы удобно было читать,
