Любовь пахнет понедельником - Соня Субботина
Ева всегда представляла себе патологоанатомов как помотанных жизнью мужчин, с трёхдневной щетиной и вселенской грустью в глазах. И обязательно пьющих. Ей казалось, что человек, который каждый божий день сталкивается со смертью и страданиями тех, кто потерял близкого, но сам остался жить, не может не пить. По такой логике, многие врачи, практически все вне зависимости от профиля, должны были тоже частенько прикладываться к бутылке. Мужчины, которых Ева увидела здесь, выглядели скорее как весёлые мясники, а не как измученные страдальцы: в тёмных клеёнчатых фартуках, с высоко закатанными рукавами, потные и без следа грусти во взгляде. Один вскрывал черепную коробку, ловко орудуя пилой, и очень дружелюбно попросил ребят отойти в сторону. Если они, конечно, не хотят, чтобы их обрызгало кровью. Второй в руках держал часть толстого кишечника. Василий Геннадьевич подвёл Алину Олеговну и ребят к дальнему столу.
– Предварительная причина смерти – инфаркт миокарда, – начал он. – Вскрытие проводит ординатор первого года. Данил, покажи ребятам, что там у тебя.
– Дивертикулёз толстой кишки, – молодой человек показал выпячивания, похожие на небольшие шарики.
– Понял, – ответил Василий Геннадьевич. – Заболевание сопутствующее. При жизни никак не проявлялось, но раз мы его нашли, то пусть будет. А если бы эти выпячивания, дивертикулы, воспалились, был бы уже дивертикулит и совсем другой разговор.
Ева, как заворожённая, наблюдала за всеми, порой не очень уверенными, действиями ординатора. Какое это вскрытие в его жизни? Пятое? Десятое? Ева по-светлому завидовала и примеряла на себя эту профессию. Хватило бы у неё сил и мужества для такой неженской работы? И вообще, как часто женщины становятся патологами? Она не заметила, как подошла слишком близко к секционному столу.
– Ну-ну, что за некрофилия тут началась? Не прижимайтесь так, – засмеялся доцент.
Ева смущённо сделала пару шагов назад.
Ординатор достал сердце, с которым он провозился достаточно долго, потому что у покойной стоял кардиостимулятор. Когда-то он служил верой и правдой и помогал своей хозяйке вести счастливую жизнь, а сейчас только мешал вскрытию и никак не хотел отделяться от тканей, к которым успел прирасти. Когда полости сердца были вскрыты, Василий Геннадьевич начал опрос студентов. Ева не была сильна в сердечно-сосудистой системе и совсем не помнила кровоснабжение, поэтому на выручку пришла Ира, которая начала отвечать на все вопросы. Но Ева не думала, что эта третьекурсница спасла их от позора. Она считала, что Ира опять повела себя как выскочка-всезнайка. А она вообще думает о чём-то, кроме учёбы? И есть ли у неё вообще личная жизнь? Друзья? Или она, кроме преподавателей, ни с кем не общается? Наконец-то ординатор нашёл подтверждение инфаркта и указал ребятам на часть миокарда, которая была сильно истончена. Василий Геннадьевич сфотографировал сердце.
– Отчёты о всех вскрытиях мы предоставляем вместе с фотографиями, – пояснил он.
Ординатор взял небольшие ножнички и начал вскрывать коронарную артерию в поисках тромба. Наконец нашёл его и продемонстрировал ребятам. Ева ничего не поняла, но кивнула, как будто всё увидела. Выглядеть глупой перед доцентом кафедры совсем не хотелось. Василий Геннадьевич сфотографировал и тромб тоже.
И дальше на все вопросы отвечала Ира. Ева не могла оторвать взгляд от внутренностей. В отличие от серой формалиновой «бабки», пролежавшей в саркофаге не один десяток лет (а может, и не одно столетие), то, что она сейчас видела, казалось настоящим чудом и буйством красок. Мирослав сначала молчал, потому что хотел предоставить право ответа Еве, но скоро понял, что та слишком увлечена и ни на что не обращает внимание. На вопрос о кровоснабжении надпочечников и составе красной пульпы селезёнки ответил он сам. Хотя, по правде сказать, если бы не опрос, он бы смотрел на Еву с не меньшей заинтересованностью, чем она на кишки и желудок. Затаив дыхание, та не выпускала из виду ни одного движения молодого ординатора. Порой она от удивления приоткрывала рот, а Мира не мог отвести взгляда от её пухлых губ, но быстро вспоминал, что они вообще-то на вскрытии, перед ними на столе лежит мёртвая женщина, и это точно не время и не место для мыслей о поцелуях.
Им показали всевозможные последствия сердечной недостаточности. Первично-сморщенную почку: её поверхность была мелкозернистой, а сама она была уменьшена в размерах. Пёструю печень, по-другому она называлась «мускатной» за схожесть среза с видом мускатного ореха, а такая картинка была обусловлена венозным застоем в этом органе. Василий Геннадьевич заверил ребят, что им очень повезло. Макропрепарат в музее серый от времени и не такой красивый. Увеличенную селезёнку, тоже из-за венозного застоя. Конечно, это не поможет им в написании олимпиады по нормальной анатомии, но всё это было для них очень интересно. Ева и Мира хватали каждое слово, ведь рано или поздно эти новые знания им обязательно пригодятся. Ира же отвечала на все вопросы по пат. анатомии, ещё раз доказывая, что её автомат по этому предмету вышел не случайно, и она его действительно заслужила.
Ева очень пристально наблюдала как ординатор, орудуя маленькими, похожими на маникюрные, ножничками вырезает небольшие кусочки органов и кидает их в банку. Она знала, что дальше из них будут изготовлены микропрепараты, чтобы можно было найти патологические проявления на гистологическом уровне.
Всё время вскрытия Алина Олеговна стояла в стороне и молча наблюдала за своей командой. Ева ей очень напоминала её саму, когда её группу в первый раз взяли на вскрытие. Ей было очень знакомо это чувство. Все люди вокруг исчезли, она не слышала голос преподавателя, просто заворожённо наблюдала. Щёлк-щёлк, плюх. Вот очередной кусочек упал в банку. Её ребята ошибались, на какие-то вопросы не могли вспомнить ответ, хотя разбирали это совсем недавно, но ей не было стыдно за них.
Ева расстроилась, что вскрытие уже закончилось и пора разъезжаться по домам. До её квартиры от этой больницы нужно было ехать час на автобусе, так что прогулка с Мирославом ей не светила. Но вскоре от грусти не осталось и следа. Оказалось, что Мирославу нужно было ехать по тому же маршруту, но на пару остановок дальше. Они встали в хвосте, где не было людей, и вполголоса делились впечатлениями. Ребята постоянно оглядывались, не подслушивает ли кто их. Понимали, что слушать среди бела дня про вскрытие мало кто хочет.
Последние занятия перед отъездом были посвящены нервной системе, и тут Ева поняла, что её звёздный час настал. Она наконец-то смогла обойти Иру в этом негласном соревновании. Девушки были немного не в равных условиях. Ева закончила изучать мозг совсем недавно, в то время как Ира последний
