Шагги Бейн - Дуглас Стюарт
Агнес рассмеялась.
– Тогда все понятно, шериф.
Юджин позволил ей посмеяться над ним – с его стороны это было щедро, и она расслабилась.
– Да, эта Джеральдина из Гарткоша[100], и очень может быть, что она убила эту змею и сама сшила из нее пояс.
– Тогда с ней надо держать ухо востро.
– О да. Эта женщина может сделать себе новые сапоги из старого мужа.
Принесли заказ, и они какое-то время смотрели, как танцоры вращают друг друга, прежде чем Юджин повернулся к ней.
– Так почему вы не пьете?
Агнес наскоро пролистала отредактированную историю собственной жизни.
– Вы знаете, мы с алкоголем несовместимы. У меня по утрам от него жуткая головная боль.
Она нервно поскребла затылок.
Судя по виду Юджина, он не был готов поверить в эту ложь. Искорка понимания сверкнула между ними.
– Ну, ладно, может быть, позже.
– Может быть. – Она попыталась сменить тему. – Так как же получилось, что шериф городка до сих пор холост?
– То же самое я собирался спросить у вас.
– Это долгая история. Вы помните те сапоги, что изготовлены из мужей?
– Что? Так мне стоит поберечься?
– Ну кое-кто говорит, что я разведенка, которая ищет подходящий кошелек. – Она присосалась к соломинке. – Так, продолжайте. Ответьте на мой вопрос.
Ответил он не сразу. Он сделал маленький глоток лагера и большой – виски.
– Я был женат очень долгое время, вплоть до прошлого года. Рак. Совершенно неожиданно.
– Примите мои соболезнования. – Она положила ладонь на его руку. – Он и моего отца унес.
Он только кивнул и еще раз приложился к пиву и виски. Запотевшее стекло его стакана с лагером выглядело так привлекательно.
Музыка смолкла, оркестр сообщил, что у них перерыв. Подошла потная пара, женщина в каком-то бордельном платье и мужчина в стандартном ковбойском облачении.
– Привет, шериф. Как делишки? – сказала женщина с самым развязным акцентом, какой можно услышать в Глазго. Юджин представил пару как Лесли и Лезли[101], завсегдатаи.
Лесли сказал:
– Если увидите мою жену, не говорите ей, что я здесь с моей пташкой.
Коротышка улыбнулся, отчего стал похожим на хорька.
– Надоело. Сто раз уже это слышала. – Его жена закатила глаза, устав от годами повторяющейся шутки. – Мы хотели подойти и узнать, как поживаешь, шериф. – Лезли сложила свои толстые ручки под большими грудями, ухватила пальцами распятие. – Как ты, держишься?
– Справляюсь. – У Юджина был немного загнанный вид.
– Мы продолжаем молиться за тебя в церкви, – сказала Лезли. – Кажется, что вчера это было, правда?
– Да, – ответил Юджин. Он нервно посмотрел на Агнес.
– Господь любит и хранит ее.
Лезли продолжала крутить крестик.
Юджин приветственно поднял свой стакан с виски, но пить не стал.
Агнес посмотрела на Лезли. Женщина разглядывала Юджина, ее глаза перемещались с волос на его отреставрированные пуговицы на жилетке, на воротник его рубашки, отбеленный и накрахмаленный. Она принадлежала к тем женщинам, которые живут подробностями. «Кто гладит ему рубашку? Кто его кормит?»
– Как твои сестры? – спросила она наконец.
– Вполне себе, – сказал он. – Хотя я и старший, но глядя на то, как они себя со мной ведут, никак этого не скажешь. Они и Мафусаила готовы учить уму-разуму.
– Ну-ну, просто они переживают за тебя. Скажи вашей Коллин, что я спрашивала про нее и ее малышей, хорошо? Какой ужас с ее Джеймси. Скажи ей, что я им пошлю кое-какую старую одежду. Наш Джеральд еще вытянулся, растет, как сорняк. Не представляю, как ваша Коллин одевает всех пятерых после закрытия шахты.
Юджин сидел неподвижно, как статуя, все еще держа в руке стакан с виски. Когда до Агнес стало доходить услышанное, улыбка начала сползать с ее лица.
– После закрытия шахты это место просто катится в пропасть. Я слышала про эту историю с валиумом. О да, и я все слышала об этой блядовитой алкашке по другую сторону улицы. – Она посмотрела на Агнес в надежде на женскую солидарность. – В мои дни церковь убрала бы такую личность куда подальше. Неправильно, когда такая женщина живет среди порядочных семей.
Теперь хорькообразный ковбой закатил глаза и ухватил рыхлую руку жены. Он чуть ли не силой потащил ее на танцпол.
– Ну что ж, всего вам, – весело сказала женщина, потом посмотрела на Агнес. – Рада была познакомиться, дорогая.
Агнес кивнула, но ее глаза уже остекленели, черная тушь грозила растечься. После ухода супружеской пары она и Юджин довольно долго сидели молча. Потом заговорила Агнес.
– Значит, вы все просто хотели посмеяться надо мной?
– Нет. – Юджин потряс своей гривой рыжих кудрей, как серьезный ребенок. – Я – нет.
– Все надо мной смеются, – сказала она главным образом для себя. – Наверное, я для вас большое посмешище.
– Нет, – повторил он. Его руки лежали на столе широкими розовыми ладонями вверх, точно так же клал руки на стол и аферист Шаг, когда пытался казаться искренним.
Агнес смотрела на его неподвижные руки, урезонивая в себе то свое «ах, бедная я, несчастная», которое хотело, чтобы он сделал ей побольнее, ту свою часть, которая хотела получить ожидаемое.
– Так кем вам приходится Коллин Макавенни? Вас тут столько набралось, что я не удивлюсь, если она окажется вашей родней, вашей сестрой и вашим молочником одновременно.
Юджин вздохнул.
– Вы спросили меня, без проблем ли я нашел ваш дом, и я сказал «да». Я не очень точно выразился. – Он неторопливо отхлебнул пива, наскоро пригубил виски и снова положил руки на столик ладонями вверх. – Коллин Макавенни – моя младшая сестра.
Радостный гул в зале смолк. Агнес не сомневалась, что Лесли и Лезли смотрят на нее. Их пронзительные глаза выжигали на ней знакомые клейма позора – на ее щеке, на подоле ее юбки, на кольцах. Она сидела, осознавая его слова. Янтарный лагер взывал к ней. Он говорил, что ей сразу станет лучше.
Она вдруг поняла, что Юджин опять заговорил.
– С Коллин нас всего восемь, и все живут в одном поселке. Крепкая ирландская семья. Вы знаете, как это бывает. Наш дед был одним из первых шахтеров, и мы все выросли и типа подзадержались на этом месте. Они в свое время не очень ценили воображение. – Он попытался выдавить теплую улыбку. Но Агнес не могла оттаять.
– Ну. И что она говорит про меня? – спросила Агнес, выпрямляя спину.
– Да вы не обращайте внимания. Она слишком много говорит обо всякой херне.
Его раскрытые ладони сжались в кулаки.
– И все же, я могу себе представить…
– Поселок такой маленький… – утешительно сказал Юджин.
– Я забулдыга…
– и тут уж,
