Улей. Уйти нельзя выжить - Алекс Джиллиан
Медея тоже одна из таких женщин. Она способна одурманить и заставить гореть от похоти любого мужчину, даже не прикасаясь к нему. Сам Кронос, не смотря на возникшее между ними охлаждение, по-прежнему готов выполнить практически любой ее каприз. Медея не самопровозглашённая королева, и не красивый придаток власть имущего супруга, она заняла свое место по праву, данному ей с рождения. Соблазнительная, безжалостная, вероломная, кровожадная и опасная. В аду ей бы не было равных, а в Улье у красиво стареющей царицы, похоже, наметилась конкурентка, и теперь настала ее очередь менять историю разрастающегося пчелиного роя.
Собираюсь ли вмешаться?
Разумеется, но для начала мне необходимо тщательно просчитать все риски и вероятности, чтобы определиться, какую из сторон занять.
* * *
Заключительный день зимнего отдыха прошел ровно и сравнительно спокойно. До и после обеда пчелки отдыхали сами по себе, расслабляясь в спа-зоне с бассейном, сауной и паровой баней, а вечером я пригласил обеих на прощальный ужин на закрытой террасе с завораживающим видом на скалы, подпирающими вершинами усыпанное звездами небо. Расслабляющая музыка, немного шампанского, вкусные французские блюда, приготовленные именитым шеф-поваром и две отдохнувшие красивые девушки, сидящие по обе руки от меня.
Я по-настоящему получал удовольствие от вечера, несмотря на неприкрытую неприязнь между пчелками. Этот подмеченный факт я обязательно внесу в отчет, чтобы Крон получил повод отказаться от внушенной супругой идеи о парном стриме для Каи и Науми.
Кая, кстати, весь ужин вела себя подозрительно тихо, мало говорила и снова непредусмотрительно много пила. В общем ничего вопиющего в ее поведении не было, выглядела она фантастически, если сравнивать с предыдущий днем, Науми не хамила и не пыталась меня соблазнить, за что ей отдельная благодарность. Нам даже удалось поиграть в Эволюцию[13] и дойти до стадии «вымирания» почти на равных, но при подсчете очков победила Кая. В отличие от расстроившейся из-за проигрыша Науми, я не удивился, принял, как данность. Осушив четвёртый за вечер бокал, победительница по-английски удалилась. Смахнув по пути со стола бутылку, Кая не оглянулась. Возможно, она не заметила свою неуклюжую промашку, потому что была в стельку пьяна.
— Она — алкоголичка? — проводив пошатывающуюся девушку взглядом, не без злорадства предположила Науми.
— Нет, просто нашу весёлую в кавычках компанию Кая способна выдержать только под градусом, — иронично ответил я.
— Почему в кавычках? Мне, например, очень весело. Особенно теперь, когда она ушла, — придвинувшись ближе, девушка одарила меня знойным взглядом. — Чем займемся? Сыграем еще?
— Пойдем спать, — я отрицательно качнул головой, отказавшись от незаманчивого предложения. Науми разочарованно поджала губы, но промолчала. — Вертолет прилетит в семь утра. Выспись хорошенько, — посоветовал на прощание, ласково погладив пчелку по щеке, после чего поблагодарил за вечер и ушел к себе.
О том, что меня ждет очередная бессонная ночь, я догадался еще до того, как открыл дверь в свою специфическую спальню. И интуиция не обманула. Кая снова там — в клетке, в моей постели, в одном нижнем белье, по пояс прикрытая одеялом. Платье небрежно висит на секс-машине с функцией двойного проникновения. Носки нанизаны на торчащие резиновые фаллосы. Усмехнувшись, я оценил импровизацию и признал, что с чувством юмора у девчонки полный порядок. А вот с воспитанием у наглой нарушительницы моего личного пространства имеется огромный пробел.
Вообще, я пришел к выводу, что Кая — крайне непростой объект. С ней постоянно нужно быть начеку, чтобы не оказаться одураченным периодически примеряемым образом наивной простушки Нины, творческой и впечатлительной личности с глубоким внутренним миром.
Интересно, кто из этих двоих, вторую ночь подряд пробирается в мою постель?
Кая или Нина?
Моя редко допускающая промахи интуиция снова подсказывает единственно верный ответ.
Ни та, ни другая.
Это Диана.
Глава 25
Бут
Медея вызвала меня к себе сразу по возвращению. Я едва успел отправить Кроносу отчет о проделанной работе, принять душ и переодеться, как на смарт-часы пришел короткий приказ: «жду через три минуты». Дея не посчитала нужным пояснить, где именно она меня ждет, но выбор вариантов не так уж велик.
Поднявшись в королевский лофт, я прохожусь по основным зонам, где Медея обычно предпочитает находиться в это время суток. Начинаю со спальни, заглядываю в ванную, затем прохожу в приемную Кроноса. Не обнаружив признаков присутствия пчелиной королевы, в некоторой растерянности останавливаюсь в центральном чил-ауте с диванами и баром.
Плеснув себе каплю виски, промачиваю горло и прислушиваюсь к непривычной тишине. На мои сообщения Дея упорно не отвечает, звонки игнорирует. Если честно, терпеть не могу игры в прятки и различные шарады, но высказать свое недовольство я могу разве что огромному сытому питону, свернувшемуся толстыми кольцами в стеклянном террариуме. Медея питает к этому гаду странную слабость, и иногда выпускает любимого питомца погулять по лофту. Питона кормят на убой и опасности для человека он не представляет, но в такие моменты я стараюсь оказаться подальше от места выгула.
Услышав глухой звук, который мог быть как ударом плети, так и сдавленным стоном боли, я решительно направился в личную игровую королевы, теперь уже точно зная, что найду ее именно там.
Доступ у меня есть. Иногда, но не особо часто, Дея приглашает меня в качестве зрителя в свою игровую, которую я про себя называю пыточной. Двери беспрепятственно открываются, стоит мне взглянуть в глазок сканера, и я без колебаний шагаю в пропахшую потом, кровью и испражнениями комнату. Смешиваясь со сладкими духами Деи, мерзкий запах вызывает тошноту, выпитый виски отчаянно рвется наружу.
Медея внутри, в рубиновом латексном мини-платье, красных перчатках и кожаных ботфортах на огромной платформе и с шипованным кнутом в правой руке. Само собой, она не одна. В замкнутом помещении с красным полом, такого же цвета стенами и черным потолком, помимо самой королевы, находятся два трутня, еще живых, но уже дергающихся в предсмертных конвульсиях. На алом фоне не так сильно бросаются в глаза въевшиеся в штукатурку пятна крови, черный потолок зрительно сужает пространство, заставляя попавших сюда трутней ощущать давящую тяжесть сжимающихся стен. Это пугающая иллюзия, вызывающая приступы клаустрофобии, но на самом деле ни стены, ни потолок не двигаются.
Судя по характеру ран и обилию
