Призраки Дарвина - Ариэль Дорфман
— Слушайте, Эрнест Дауни — первый подлинный гений, с которым мне довелось познакомиться. Да, немного эксцентричный, ему сложно угодить, когда он в бешенстве или перевозбужден, тут я готов согласиться. Но подделки! Я довольно хорошо узнал его за последние годы, и тем более во время подготовки этого объекта к вашему приезду. Вы удивлены? Он все предвидел и сказал, что, как только вы оправитесь от аварии, миссис Фостер, поедете на Огненную Землю. Именно тогда мы начали готовить Гуантанамо к вашему скорому прибытию, собирать зрителей, оснащать три лаборатории самыми современными технологиями, там мистер Фостер будет проживать до завершения тестов…
— Как долго? — перебил я.
— Столько, сколько потребуется, — ответил Пибоди. — Но самое важное — он не допускает ошибок…
— Ага, не допускает. Он решил, что мы с мужем собрались в Европу, и направил туда агентов…
— Не будем спорить о тактике. В стратегическом плане — а на войне важна именно стратегия, а не мелкие маневры — он всегда попадает в точку. Дауни велел нам исследовать генеалогию найденных жертв с тем же синдромом, что и у вашего мужа, и он был прав. Его теория работает! И исследование безупречно! Он не созвал бы самых влиятельных людей в этой стране — и за границей, — если бы не был уверен в своих данных. Эти две фотографии неопровержимы. Я понимаю, что вы хотите защитить своего супруга, но потребности нации и человечества важнее прав личности, поэтому…
— Если это мошенничество, вы нас отпустите?
Пибоди проявлял нетерпение, любезность чуть было не подвела его. Почему Кэм его провоцирует? Мы в его власти. Я потянулся к ее руке, надеясь отговорить ее. Она оттолкнула меня.
— Дайте мне честное слово, адмирал, что вы отпустите нас, если Фицрой окажется для вас бесполезен. Что немедленно вернете нас домой, чтобы мы могли спокойно жить дальше.
Адмирал вздохнул, поддавшись ее страсти и упрямству — неудивительно, со мной такое часто случалось.
— Договорились. Если мистер Фостер бесполезен для нас и вы можете это доказать, тогда да, мы вас отпустим. Надеюсь, вы примете мое честное слово.
— То, что я приму, не имеет значения. Здесь важно, сдержите ли вы его.
— Я-то сдержу. Но вас ждет большое разочарование.
И как по сигналу зажужжала внутренняя связь.
— Пойдемте, — сказал адмирал. — Настало время всем все показать.
Он провел нас по лабиринту коридоров, пока не добрался до двери, которую охранял не кто иной, как агент Виггинс.
— Держи мистера Фостера вне поля, пока доктор Дауни не даст добро, — распорядился Пибоди, и прежде чем я успел возразить, он схватил Кэм за локоть и увел ее прочь. Виггинс открыл дверь и кивком пригласил войти.
Это была будка киномеханика, выходившая в зрительный зал. Там с журналом «Хастлер» в руках сидел толстопузый афроамериканец, слишком крупный для такого маленького пространства, тем более сейчас, когда внутрь протиснулись мы с Виггинсом.
— Наконец-то! Почетный гость! — сказал он, оставив журнал открытым на развороте с фотографиями двух обнаженных красоток.
— Я энсин[12] Стивен Хэнсон, но все меня зовут Гадкий Стив, я отвечаю за то, чтобы вы хорошо выглядели в свете прожекторов и камер и все такое прочее, можете звать меня просто Стивом.
Я сказал, что предпочту обращаться к нему «энсин Хэнсон». Он самодовольно пожал плечами и предложил мне устраиваться поудобнее; не хочу ли я полистать какие-то журнальчики, у него тут завалялись номера «Связанная с кляпом» и «Трах», а если я предпочитаю более изысканные блюда, есть парочка «Плейбоев». Я отказался, меня больше интересовал зал: сто мест, двадцать с небольшим заняты мужчинами в костюмах, за трибуной в полутени светился гигантский экран. Стены были незаметны во тьме и скрыты занавесками.
Я видел, как адмирал Пибоди привел мою жену в зал. Они остановились перед собравшимися, и он представил их одного за другим. Кэм казалась спокойной, расслабленной, она была единственной женщиной в комнате, кокетничала, шутила. Я почувствовал прилив ревности, но она посмотрела в мою сторону, догадавшись, где я, а затем подарила мне легкий взмах руки и одними губами произнесла: «Доверься мне, все будет хорошо». Потом снова повернулась к какому-то гладенькому тупице с серебристыми волосами и в круглых очечках, наверняка это какой-нибудь представитель консультативного совета Национального университета обороны или какой-то еще ерунды.
Кэм и Пибоди некоторое время стояли, болтая с другими зрителями, пока свет не погас. Собравшиеся заняли свои места бок о бок, выжидающе глядя на подиум, где яркий луч света возвестил о прибытии Эрнеста Дауни — эффектное появление обеспечил Гадкий Стив, который тыкал кнопки, практически не отвлекаясь от фотографии миниатюрной азиатки с неприкрытым лобком и пышной грудью.
— Друзья мои, — обратился к зрительному залу Дауни, — мы собрались, чтобы отпраздновать прорыв для всего мира. Благодаря вашей поддержке и организациям, которые вы представляете, мы собираемся отправиться в увлекательное путешествие, которое станет настоящей революцией в вопросах того, как мы понимаем и воспроизводим наши тела и нашу историю, как мы практикуем биомедицину, какую избираем военную тактику, помогая избежать потенциального апокалипсиса. Расшифровка визуальных воспоминаний, встроенных в нашу генетическую структуру, позволит нам восстановить прошлое, очевидно потерянное навсегда, с огромными коммерческими преимуществами, а также возымеет эффект и для нашей национальной безопасности. Вы были достаточно откровенны, чтобы в свое время признать, что все еще испытываете скептицизм в отношении этого предприятия. Сегодня эти давние сомнения развеются.
Меня поразило, насколько невозмутимо и рационально звучали слова Дауни. Дикое безумие нашего трансконтинентального ночного перелета, казалось, иссякло, истощив мои несчастные уши. Да, я был ошеломлен и, несмотря на заверения Кэм, опасался, что именно со мной будут делать во время предстоящих экспериментов, но сейчас не мог не погрузиться в безмятежный водоворот его аргументов, убежденности, с которой он произносил свою речь. Я посмотрел на лицо жены, чтобы убедиться, что она так же загипнотизирована, но ее левая нога нервно постукивала по полу, верный признак того, что мысли витают в другом месте. О чем она могла думать? Что замышляла? Какую стратегию выстраивала?
— Вы все знаете, — продолжил Дауни, — что операция «Блуждающая память» возникла по причине личной трагедии. Я не хочу огорчать вас и себя воспоминаниями об этих печальных обстоятельствах. Я не собираюсь выставлять изображения моей девочки до и после нападения монстра Крао. Но вам действительно нужно увидеть фотографии других жертв этой эпидемии из прошлого, вторжения чужаков в жизни невинных людей.
По сигналу Дауни Гадкий Стив отложил журнал и нажал какую-то кнопку. На гигантском экране появилась фотография мальчика-мулата в баскетбольной форме, с восторженными глазами поднимавшего
