Ведьма на Иордане - Яков Шехтер
Он поправил одежду, пригладил растрепавшиеся волосы и заговорил уже вполне докторским тоном.
— Итак, перед нами два пути лечения болезни. Можно вызвать психиатрическую службу, которая увезет больную в закрытую лечебницу.
Чубайс иронически хмыкнул:
— Боюсь, доктор, ничего из этого не выйдет. Вы же видели, как она нас закрутила.
— Думаю, четверо обученных санитаров сумеют с ней справиться, — ответил Рабинович. — Меня больше волнует другое. Конечно, поместить больную в клинику проще и надежнее всего. Но! — Тут он поучающе поднял вверх указательный палец. — Такого рода вмешательство может привести к непредсказуемым результатам. Первоначальный шок от стресса мы усилим вторичным шоком. Психиатрическая лечебница — непростое место. Больную там ожидает строгий распорядок дня, ей придется приспособиться к новой обстановке. В таком состоянии любое, самое незначительное обстоятельство может послужить причиной для необратимых изменений психики.
— Так что же делать, доктор?! — воскликнул Чубайс.
— Мне кажется, наиболее правильным будет оставить больную здесь, в окружении привычных предметов. Будем надеяться, что жизнь в своем доме постепенно приведет к просветлению сознания. Я выпишу успокоительное, и вы будете потихоньку капать его на хлеб и другие продукты.
— Конечно, доктор, давайте оставим ее здесь! А сколько может занять выздоровление? У меня через две недели сезон открывается, сами понимаете…
— Думаю, что больше, чем две недели. Но давайте не будем торопиться с выводами. Начнем лечение, а дней через пять-шесть посмотрим. В лечебницу мы всегда успеем ее отправить.
— Да-да, — закивал Чубайс, — да-да, конечно.
— И вот еще что. Нужно ослабить организм больной. Постарайтесь кормить Людмилу поскуднее. Ослабление тела, как правило, приводит к усилению духовной составляющей, и, может статься, подчеркиваю, не обязательно, но вполне вероятно, такого рода щадящее лечение приведет к положительным сдвигам.
Чубайс перетащил часть еды из багажника на кухню, запер станцию, отвез Рабиновича в Тверию и поехал в кибуц. В его голове созрел план действий, отличный от того, который предложил ему врач. У Чубайса не было сомнений, что в его жену вселился злой дух. Бес, черт, леший или домовой — он не умел правильно назвать незваного гостя, зато хорошо знал Людмилу и за годы совместной жизни успел изучить ее характер, привычки и повадки. Существо, прячущееся в сене, только внешне походило на его жену. Но это была не она, совершенно четко и явно не она, именно поэтому и прятала лицо под косынкой.
Месяца четыре назад, вскоре после окончания летнего сезона, Чубайс случайно познакомился со странным человеком. Тот бродил вокруг станции, держа в руках деревянный треугольник, словно проводя какие-то измерения. Волкову показалось, будто этот тип из налоговой инспекции, а дурацкий треугольник таскает для отвода глаз.
— Мало ли что он тут вынюхивает. Никогда не отгадаешь, с какой стороны эти гады могут подъехать.
— Щас, — заверил его Чубайс, — я мигом с ним разберусь. У меня глаз наметанный.
Вблизи тип выглядел более чем странно. Окладистая седая борода, которой не постыдился бы раввин, причудливо сочеталась с татуировками на лбу, щеках и даже веках. Золотая цепочка, свисавшая на шею, соединяла вместе магендовид, крест, полумесяц, инь-ян и закорючку, похожую на свастику. Разглядев украшения и татуировки, Чубайс сразу понял, что никакого отношения к налоговой инспекции этот тип иметь не может.
— Здорово, дед, — бросил он не очень дружелюбным тоном.
— Какой я тебе дед, — ответил тип. — Ты постарше меня будешь.
— Во загнул! — хлопнул себя по коленкам Чубайс. — А с каких щей у тебя борода седая до пояса?
— Не со щей, а от переживаний. А что такое щи, объясни-ка, будь любезен.
Непростая задача объяснить человеку, родившемуся между Иерусалимом и Тель-Авивом, что такое русские щи. Но с помощью подоспевшего Волкова все-таки удалось справиться с задачей. Беседа плавно перетекла в застолье. Сидели на скамейке возле реки, пили холодное пиво, закусывали свежеподжаренной картошкой и неспешно беседовали, глядя на быстро несущийся, будто куда-то опаздывающий Иордан. Бородача звали Симха. А профессию он себе обозначил совсем загадочную.
— Шаман, — сказал Симха, улыбаясь самыми кончиками губ. — Маг и волшебник.
— Иди ты! — махнул рукой Чубайс. — Не хочешь говорить — не надо. Никто не заставляет.
Но Симха действительно оказался шаманом, причем дипломированным. Лет десять назад он начал собирать материалы для диссертации на тему колдовства и магии и так увлекся предметом исследования, что забросил университет и полностью посвятил себя эзотерике. Впрочем, диссертацию он в конце концов все-таки защитил, но, по собственному выражению, из чисто спортивного интереса.
Куда только ни заносил Симху азарт исследователя! Он побывал у эскимосов, танцевал под рокот тамтамов в джунглях Мозамбика, год выдержал послушником в монгольском монастыре, бродил с аборигенами по великой австралийской пустыне. Когда же ему надоели бесприютные странствия, а в эзотерике он стал чувствовать себя словно на домашней кухне, он вернулся в родной кибуц, где наконец обрел успокоение под сенью финиковых пальм.
В кибуце Симха выполнял самые простые сельскохозяйственные работы вперемешку с ведением деловой переписки от имени секретариата. Кибуц оплатил его учебу в университете и поэтому имел право требовать отдачи. Все свободное время, а его у Симхи оказалось немало, поскольку супружескими обязательствами, отнимающими большую часть жизненных сил, он благоразумно пренебрег, шаман тратил на занятия магией, которую успел основательно изучить во время скитаний.
— Магия-шмагия, — слегка пренебрежительно бросил Чубайс после третьей банки пива. — Расскажи лучше, отчего у тебя борода поседела?
— Если расскажу — не поверишь. Лучше молчать.
— Ладно, — с неожиданной легкостью согласился Чубайс. — Не хочешь — не говори. А я вот тоже с нечистой силой встречался.
Волков, сообразив, что разговор неминуемо несется к истории про чертей, которую он уже успел выслушать по меньшей мере три раза, сослался на какое-то неотложное дело и ушел. Чубайс с Симхой до позднего вечера рассуждали о тайных тропах мироздания и невообразимости сущего. Впрочем, говорил в основном Симха, а Чубайс, захмелевший и потому добрый, лишь поддакивал да глупо улыбался, слушая шум реки.
Расстались они почти друзьями, но, хотя обещали поддерживать связь, друг другу так ни разу и не позвонили. Потом Чубайс купил новый смартфон и забыл перенести в него номер шамана. И вот пробил час. Чубайс спешил в кибуц, ему почему-то казалось, что Симха сумеет спасти Люду.
Шамана он отыскал в секретариате.
— Так это ты новый арендатор каяков? — спросил Симха после обмена приветствиями. — Видел я твой договор, круто ты, парень, дело завернул. — Он повертел головой
