Любите ли вы САГАН?.. - Софи Делассен
Во время церемонии закрытия тридцать второго Каннского фестиваля «Пальмовая ветвь» безоговорочно была вручена фильмам «Апокалипсис» Френсиса Копполы и «Жестяной барабан» Фолькера Шлендорфа… Ничто не указывало на противоречия между членами жюри и организаторами фестиваля. В течение последующих месяцев после выхода фильмов на широкий экран первый лауреат фестиваля добился необыкновенного успеха у зрителей и получил 30 миллионов франков выручки во Франции (рекорд года) по сравнению с 14 миллионами, которые принес фильм «Жестяной барабан», оказавшийся только на восьмой строчке рейтинга.
Во время Каннского фестиваля романистка, кажется, общалась несколько раз с журналистом из «Матен де Пари»: «Нужно поговорить о фестивале. Здесь не все ясно». Но пока еще не было материала для целой статьи. Фестиваль закончился, фильмы вышли на экран, и Саган сочла необходимым сделать признание. Скандал разразился в декабре 1979 года. В интервью, данном ежедневной газете, близкой к социалистической партии, Франсуаза Саган заявила: «Проведение конкурса на Каннском фестивале — сплошной обман». Она рассказала о практике «давления», которое, по ее словам, испытали на себе члены жюри. Саган пояснила, что в субботу, 19 мая, после показа «Апокалипсиса» она неофициально переговорила со всеми членами жюри. Большинство выразило разочарование данным произведением, кроме Мориса Бесси, который менее требовательно, чем его коллеги, оценил суперпродукцию за подписью Копполы. Председатель жюри внес поправку: «Мы согласны: фильм Шлендорфа «Жестяной барабан», получивший всеобщее одобрение жюри на предыдущей консультации 18 мая, является лучшим конкурсным фильмом Каннского фестиваля». На следующий день за завтраком Франсуаза Саган с удивлением прочитала в «Журналь дю диманш» заголовок, набранный крупным шрифтом: «Апокалипсис» получил «Пальмовую ветвь». Несколькими часами позже, рассказывала она, ее пригласил Робер Фавр-Лебре. «Он завел со мной довольно странный разговор в своем кабинете, и мне показалось, что я ничего не понимаю. Он объяснил мне, что нельзя идти против прессы, против зрителей, что фестиваль — это хрупкий ребенок, что американское телевидение в первый раз делегировало на фестиваль представителей своих основных телеканалов и что он надеется, я не рассержусь, как это сделали некоторые заместители председателя, не пожелав согласиться с мнением прессы». Смущенная и обеспокоенная, Саган как председатель жюри поспешила задать вопрос Жилю Жакобу, главному организатору фестиваля в Каннах, который уверил ее, что не надо пытаться что-либо понять. Тогда она обратилась к своему другу Джо Дассену и рассказала ему эту историю. Они вместе решили переговорить со всеми членами жюри на следующий день. В понедельник, 21 мая, в отеле «Мажестик» в 11 часов утра состоялось тайное заседание членов жюри. «Я спросила их, не изменили ли они своего мнения относительно того, что фильм «Жестяной барабан» является лучшим, — продолжала Франсуаза Саган. — Все согласились. Я взяла с них слово не менять своего решения при вручении «Пальмовой ветви». Мори Бесси — единственный, кто одинаково высоко оценил оба фильма. Франсуаза Саган так защищала фильм «Жестяной барабан» потому, что считала его совершенно необыкновенным. Когда она присутствовала на просмотре внеконкурсных лент, то лишь некоторые фильмы, такие, как «Волосы», «Манхэттен», а также некоторые добротные произведения, как «Сибириада», «Урожай с неба», «Войзек» и «Репетиция оркестра», не оставили ее равнодушной, в большинстве же случаев она скучала и чувствовала разочарование, покидая кинозалы Каннского фестиваля. По ее мнению, именно фильм «Жестяной барабан», безусловно, являлся шедевром из-за своей неожиданности и интеллигентности. Фильм «Апокалипсис» — это произведение, сделанное с большим размахом, с прекрасными сценами, это чудесный фильм о войне, первая часть которого впечатляет, а вторая скорее поражает своей жестокостью. Но его поместили на одну ступень ниже «Жестяного барабана». Наконец пришло решение. Робер Фавр-Лебре заявил, что предпочитает не присутствовать на церемонии, члены жюри выразили протест. После нескольких часов дискуссий по этим двум фильмам председатель провокационно предложил присудить «Пальмовую ветвь» внеконкурсному фильму, но на шутки не было времени, и обстановка осталась напряженной. «Так не делается», — сухо заметили ей. К ее большому удивлению, в момент принятия окончательного решения большинство членов жюри проголосовало за фильм «Апокалипсис». «Я не понимаю, то есть не совсем понимаю», — размышляла Франсуаза Саган, слушая, как в выступлениях некоторых членов жюри, которые еще вчера защищали фильм «Жестяной барабан», звучали хвалебные характеристики фильма «Апокалипсис». Возмущенная, доведенная до бешенства, она встала и ушла, хлопнув дверью. Опасаясь, как бы не разразился скандал, так как Франсуаза Саган может опубликовать статью, когда захочет и где захочет, Робер Фавр-Лебре решил организовать второй тур голосования. В результате второго тура оба фильма набрали по пять голосов. Франсуаза Саган вспомнила, что в качестве председателя жюри имеет право на дополнительный голос, который может помочь сдвинуть чашу весов, и, естественно, она решила им воспользоваться. «Нет! — резко возразил Фавр-Лебре. — Вы не имеете права!» Фильм «Апокалипсис» был признан лучшим при большой поддержке прессы, а Френсис Коппола специально приехал в Канны в сопровождении представителей американских телеканалов… Этот фильм должен был по политическим или по крайней мере стратегическим причинам получить «Пальмовую ветвь». Как бы там ни было, Фолькер Шлендорф, режиссер фильма «Жестяной барабан», был очень счастлив; он и представить себе не мог, что Саган будет отстаивать его фильм. По окончании заседания председатель жюри вспомнила об инсинуациях одного журналиста, утверждавшего, что все было спланировано заранее. Романистка сделала вывод: «Я ничего не имела против фестиваля, и я продолжаю верить, что он идет на пользу развития кинематографии». Она только уточнила, что, кроме членов жюри, и другие люди влияют на итоги конкурса.
В колонках газеты «Матен де Пари» Франсуаза Саган также пожаловалась на то, что ей самой пришлось оплачивать счет за гостиницу — 12 тысяч франков, — хотя ей пообещали, что все расходы возьмет на себя фестиваль. Но она утверждала, что не располагает такой суммой, запрашиваемой дирекцией отеля «Карлтон». Кроме того, организаторы фестиваля отказались оплатить ее счет за телефонные разговоры, составляющий 2 тысячи 759 франков. На следующий день
