Сонджу - Вондра Чхан
– Я…
Она остановила его небрежным жестом. Он замолчал.
Закончив читать, она собрала все письма одним движением и посмотрела на бывшего мужа. Взгляд её был полон ярости.
– Ты сидишь в своём просторном кабинете и, вероятно, думаешь, что достиг успеха, о котором мечтал. Но я пришла сказать тебе, что ты был для меня бесконечным разочарованием – как муж, как любовник и, что самое главное, как человек. Я слышала, твоя нынешняя жена помыкает тобой и публично говорит о твоих личных неудачах.
Его взгляд застыл. По его лицу пробежала тень. Он сказал:
– Когда я потерял Чинджу, всё остальное потеряло смысл. Я не знал, что тебе сказать.
Она медленно встала и молча вышла. Он заслужил каждое сказанное ей слово – отчасти она ощущала некое удовлетворение. И всё же, вернувшись домой, она ощутила и вину – за то, что так жестоко прошлась по и без того сломленному человеку.
Госпожа Чхо была решительно настроена как можно чаще вытаскивать Сонджу из дома. Они обедали в ресторане у Киджи и Ёнги два-три раза в неделю. Еженедельно встречались с господином Кимом и профессором Сином в кофейне. Ездили на рынок в районах Намдэмунгу и Содэмунгу, теряясь в миллионах запахов, звуков и цветов. Со всей этой активностью Сонджу крепко спала по ночам. Даже ей казалось, что она справляется хорошо.
А потом…
Дорогая Младшая Тётушка!
Я должна сообщить, что Младший Дядюшка попал в серьёзную автомобильную аварию по пути домой с работы. Он сел за руль пьяным. Говорят, теперь он принимает лекарства от хронических болей и вряд ли вернётся на работу. Это многое в семье меняет.
Сонджу не стала читать дальше, только зацепила взглядом дату: «13 мая 1966 года». Она металась по комнате, затем резко остановилась, будто ударенная призраком Чинджу, когда увидела дверь, не открываемую ей с марта. Прислонившись к двери, она рыдала, умоляя дочь о прощении: она знала, как Чинджу любила своего отца. Сонджу вынесла письмо Чинвон во двор, подожгла его спичкой и смотрела, как оно превращается в пепел.
Она пыталась сосредоточиться на чём-то красивом и созидательном. Занималась садом. Тем летом розы, оплетавшие забор, зацвели, украсив сад ярко-розовыми бутонами. Прошло три года с тех пор, как Сонджу взялась за оформление этого сада: теперь посаженные ей растения и цветы разрослись и похорошели. Многие соседи и прохожие хвалили её сад. Она выдёргивала сорняки и подрезала ветви, затем заходила в дом, чтобы убрать чёрную грязь из-под ногтей, и через несколько дней повторяла всё снова. В цветах, бабочках и божьих коровках она видела Чинджу.
В дверь постучали три раза. Это была её сестра. Войдя в дом, она сказала:
– О, сад такой чудесный! Мне нравится низкий забор. И отсутствие ворот.
– Спасибо, – сказала Сонджу, выдавив улыбку.
Сидя на диване, сестра сказала:
– Я ненадолго. Ты ведь понимаешь, три мальчика и муж.
– Как они поживают? И как там матушка?
– У матушки всё по-прежнему. Мои дети быстро растут. Старший уже в колледже, а второй только готовится к вступительным экзаменам. Муж расширил практику, и теперь на него работают ещё три доктора.
– Я рада, что у тебя всё хорошо, – ответила Сонджу.
Она задумалась, стоит ли рассказывать сестре о дочери. Какой в этом смысл? Она не хотела её жалости, но не хотела и врать, что всё ещё ждёт Чинджу. Поразмыслив, она сказала:
– Недавно я узнала, что Чинджу умерла в год моего отъезда из Маари.
Глаза сестры тут же наполнились слезами. Достав из сумочки платок и промокнув глаза, она шмыгнула носом:
– Не знаю даже, что и сказать. Я ужасно перед тобой виновата… – она вцепилась в платок. – Я должна была защитить тебя, когда наши родители от тебя отказались, но мне не хватило смелости пойти против семьи.
– Это я должна была отстоять своё право быть с Кунгу, но не смогла, – ответила Сонджу. – После свадьбы мне с самого начала казалось, что мне будут не рады дома ещё много лет. Так что, когда отец и матушка отказались от меня, я даже не удивилась. – Она заметила, как погрустнела сестра, и добавила: – Но теперь я в порядке. Я поняла, что могу преодолеть любые трудности, даже самые страшные.
Когда её сестра ушла, Сонджу с сожалением подумала: её родители не встречали ни Кунгу, ни Чинджу. Если бы она познакомила Чинджу с родителями, они бы знали её как живого человека, а не просто факт её биографии. Чинджу жила когда-то. Кунгу жил. Они имели значение, потому что жили.
На следующий день сестра вернулась с матерью. Та посмотрела на Сонджу и вздохнула:
– И почему судьба к тебе так жестока?..
– Это не судьба, мама.
Прозвучало так резко, что Сонджу на мгновение опустила взгляд, сама себя устыдившись. Она ведь хотела помириться с матерью.
Сестра осторожно подёргала мать за юбку. Мать от неё отмахнулась.
– Раз ты больше не работаешь в том ужасном месте, то, возможно, однажды твой брат и его семья захотят тебя увидеть.
Внутри снова вспыхнула злость. Сонджу напомнила себе: не стоит реагировать на слова матери слишком остро. Сделав глубокий вдох, она спокойно сказала:
– Когда-то я надеялась, что однажды ты решишь забыть старые обиды и пригласишь меня домой. Но ты так этого и не сказала – ни после смерти Кунгу, ни даже когда умирал отец. Я хотела извиниться перед ним за то, что опозорила нашу семью.
Мать помрачнела – и внезапно она показалась Сонджу очень старой. Заламывая руки, сестра смотрела то на мать, то на Сонджу.
– Матушка, – заговорила Сонджу мягче, – долгое время я презирала тебя за то, что ты разлучила меня с Кунгу. Я винила тебя каждый раз, когда брак приносил мне очередное разочарование. Я знаю, ты думала, так будет лучше для меня и для семьи, но ты не могла представить мою жизнь отличной от твоей, а я не могла без вопросов следовать твоим правилам.
– Твоя жизнь была бы проще, если бы ты им следовала.
– Но я не хотела твою жизнь, – ответила она.
Напряжённое молчание опустилось между ними, как густой утренний туман в долине. Обменявшись парой тихих слов, её сестра и мать встали и ушли: они выглядели расстроенными. Кто знал, что решение матери выдать Сонджу за другого положит начало такому разладу в семье? Вероятно, кто-то мог бы сказать, что
