Последнее приключение странника - Аньес Мартен-Люган
Мои дети еще маленькие. Я не представляла себе, каково это – не видеться с ними годами, даже когда они станут взрослыми. Страдание матери Гари было практически осязаемым, и я ей сопереживала. Мне неизбежно пришел на ум Иван, пусть здесь ему и не место. Иван не был отцом. Он без сожалений бросил своих детей и забыл их.
– Как у вас получилось? Ну, то есть как вам удалось продержаться без сына и почти без новостей от него? С такой раной…
– Я ждала… Я в нем не сомневалась… И не ошиблась.
– Вряд ли я бы такое вытерпела.
И тут она собралась мне ответить, но прервала сама себя и внимательно всмотрелась в меня.
– У вас есть дети, Эрин?
– Да. Трое.
Меня немного удивило, что она как-то слишком уж обрадовалась, услышав о существовании Улисса, Лу и Мило.
– Это чудесно, – покивала она. – Следовательно, вы у него их не потребуете.
– Простите? – переспросила я, не совсем поняв смысл ее слов. – Я не потребую у него детей?
– Да.
К чему она клонит? Я помимо воли покраснела. Я подозревала, что меня заносит, но эта мысль пришла мне в голову, когда я любовалась Гари в компании моих детей. Я себя не обманывала: я действительно полюбила его слишком быстро и слишком сильно, но, если бы я встретила его более молодой и менее изломанной, я была бы готова родить ребенка от Гари. Реакция его матери ошеломила меня. Она попала в точку – для меня этот вопрос был действительно одним из самых болезненных: почему Гари не создал семью с бывшей женой?
– О чем вы? Гари не хочет детей?
Стоит ли мне копаться в этом? Вдруг то, о чем она намеревалась поставить меня в известность, войдет в противоречие с образом Гари, который у меня сложился? Она побледнела и резко вскочила.
– Надо же быть такой идиоткой! – воскликнула она. – Почему я вообразила, что он вам в этом признался?
– Вы о чем? – теперь уже задергалась я. – Что вы пытаетесь мне сказать?
– Он говорил вам, что был женат?
– Да!
– Вообще-то мы ее никогда не видели. В отличие от вас… Надеюсь, это докажет вам, как сильно он вас любит.
Она повторила, что сын, который не приезжал к ней много лет, любит меня, и это было очень мило, но суть не в том.
– Ну и? – занервничала я.
Она печально вздохнула:
– Они так и не смогли родить ребенка… и… Иона из-за этого его бросила. Хотя Гари и не обсуждал это со мной, я всегда знала, что он мечтает создать семью… но не может. Он так и не узнал почему. Он искал причины, именно поэтому мы в курсе… но… ответ не нашелся. Он не может и никогда не сможет… А раз у вас уже есть дети, я подумала, что вы не бросите моего сына.
– Нет! Конечно, нет.
Я полюбила его еще сильнее. Чувство несправедливости и гнева охватило меня с новой силой. События последних недель на большой скорости прокрутились в мозгу. Злость Гари на Ивана, когда я упомянула о существовании детей; взгляды, полные недоверия и восторга, в которых читалось инстинктивное, почти животное желание их защитить. Уважение, с каким Гари воспринял мое материнство. Его постоянный страх излишне надавить на детей. Грусть, с какой он на них смотрел. Буря эмоций, после того как ему удалось научить Мило плавать… Уверенность в том, что отец относится к нему как к жалкому неудачнику – из-за его развода, из-за того, что он не сумел сделать ребенка. Я-то как раз полагала, что отец, напротив, должен переживать за сына. Мне было безумно больно за Гари. За его рану, за отторжение, с которыми ему пришлось справляться самому. Насколько же лучше я понимала его сейчас. Его одиночество. Его сдержанность. Его скрытность. Его отказ рассказать мне все. Он мучительно сомневался в себе, тогда как…
– Эрин? Умоляю вас, не меняйте свое отношение к нему. Я поделилась с вами этим секретом и никогда себе не прощу, если…
– Не волнуйтесь… Я не буду его меньше любить и не собираюсь его жалеть, совсем наоборот. Я восхищаюсь им. Теперь я понимаю, почему он скрыл это от меня: после того, что он пережил, Гари наверняка вообразил, что, поделись он со мной своей тайной, я буду смотреть на него другими глазами.
Ей стало легче. Вдруг она прислушалась к звукам, доносящимся со двора.
– Они идут. Не показывайте вида…
Но это был его брат Артур. Он сразу догадался, что за женщина сидит с его матерью, поцеловал меня, как будто мы знали друг друга с давних пор, бросил: “До скорого, и спасибо, что он снова дома” – и тут же ушел. Его неожиданное появление позволило мне более или менее привести в норму лицо до появления Гари и его отца.
Ужин был простым, скромным и веселым. Гари с отцом разговаривали о судне и дайвинге на языке, знакомом только им двоим. Мать задала мне множество вопросов о детях. Когда пришло время отъезда, они проводили нас до машины. Гари обменялся с отцом крепким рукопожатием и взглядом, полным бесконечной нежности. Он обнял мать. Отец поцеловал меня и едва слышно шепнул: “Спасибо”. Мать прижала меня к груди.
– До новой встречи, Эрин. Надеюсь, до скорой, и в следующий раз обязательно возьмите детей. У нас всем места хватит.
– Мы с Гари вывезем ребят в море, – пообещал его отец.
– Они будут в восторге, – ответила я. – Но не показывайте им слишком много всего, иначе они будут постоянно рваться сюда!
– Здесь вы у себя дома, – добавил отец.
Это не было простой формулой вежливости. Я наслаждалась его словами, как они того заслуживали. Мне никогда не приходило в голову, что у меня появится новая семья, но это произошло.
Первые километры обратного пути мы преодолели в полном молчании. Ни Гари, ни я не были в состоянии разговаривать. Но я взяла себя в руки и нарушила эту болезненную тишину:
– Тебе стало легче? Вы с отцом простили друг друга?
– Да. В конце концов это оказалось совсем не трудно.
– Вы были к этому готовы.
– Ты абсолютно права.
Тишина опять надолго поглотила нас. Я наклонилась и положила голову ему на плечо. Я дышала им.
– Мать тебе сказала? – прошептал он.
Я потеснее прижалась к нему. Обидно, что мы в машине, мне бы очутиться в его объятиях, раствориться в нем.
– Гари, – тихонько ответила я, –
