Меня зовут Шон - Клер Макгоуэн
Мэдди
Тот человек, Шон, не появился ни на следующий день, ни через день. Она поняла, что ждет его. Всякий раз, когда открывалась дверь, надежда, словно волна, покачивающая яхты в гавани, накатывала на нее, чтобы тут же схлынуть при виде очередного загорелого туриста.
И вот на третий день он все же зашел. На нем была темно-синяя рубашка поло, плотно облегавшая худощавое тело. Очки в темной оправе придавали ему вид щеголеватого красавца. Мэдди отвернулась и принялась протирать только что вытертую барную стойку. Она знала, что он подойдет сам. Уловила запах его лосьона — смесь лимона и чего-то хвойного, но заставила себя не оборачиваться.
— Здравствуй.
— Ой! Привет! — она улыбнулась отрепетированной легкой улыбкой — доброжелательной, но не слишком радостной.
Ей пришлось учиться играть в эти игры на собственном горьком опыте с парнями-ровесниками, а теперь перед ней был мужчина. Она понятия не имела, в какие игры предпочитает играть он.
— Соскучились по цыпленку карри?
Он громко и чуть хрипловато рассмеялся.
— Не хотелось бы обидеть вашего повара, но кухня здесь — не главное достоинство.
Он не сказал, что именно было здесь главным достоинством, но она поняла — он имел в виду ее. Я пришел повидать тебя. И она покраснела.
— Послушай, — сказал он, подойдя поближе. — Не возражаешь, если я включу британские новости? Сама знаешь — сначала хочешь отдохнуть от вестей с родины, а потом жить без этого не можешь…
Посетителей в пабе не было, если не считать пожилой пары: тугоухие старики скрипучими голосами препиралась по поводу погоды. «Я сказала, на улице ХОРОШО!» — «Нет, на улице ХОРОШО!» Мэдди передала посетителю пульт от телевизора, едва не коснувшись его руки. От смешанного аромата хорошего стирального порошка и лосьона, исходившего от него, у девушки закружилась голова. Он включил «Скай Ньюс» и уставился на экран, даже не притронувшись к налитому для него пиву.
Минут через пять она рискнула вновь привлечь к себе внимание. Ей было невыносимо видеть, как он не отрываясь смотрит подробный репортаж о смерти какого-то старого алкаша, задохнувшегося из-за еще более старого газового камина. А ведь он должен был смотреть на нее.
— Что-то не так? — спросила Мэдди, подразумевая пиво.
— О… Нет, все хорошо, — он сделал глоток.
— Так что же на самом деле привело вас сюда? — она кокетливо перегнулась через барную стойку. — В такие места редко приезжают в одиночку. Здесь нет ни хостелов, ни тому подобных заведений.
— Итак, зачем же я здесь, детектив Бармен?
— Ну, у меня есть некоторые догадки.
— Давай…
— Первая: вы — полицейский. Разыскиваете преступника, скрывающегося где-то здесь, на Плутовском берегу.
Он снова рассмеялся, и ее сердце затрепетало.
— Вторая: вы решили залечь на дно.
— Куда?
— На дно, — она снова покраснела. — Ну, так говорят о преступниках. Сбежали, чтобы вас не поймали. Кажется, эти места еще называют Берегом преступников? Потому что у нас нет договора об экстрадиции или как-то так.
Он посмотрел на нее поверх бокала.
— А ты сообразительная девушка. Только закон изменили в восемьдесят пятом.
— А…
— Так как тебя зовут?
Она ответила.
— Красота, — по тому, как он улыбнулся ей, она поняла, что он имел в виду не только имя. — Итак, Мэдди, если я действительно решил залечь на дно, ты сохранишь это в тайне? Или предашь меня?
Она еще сильнее перегнулась через стойку, стараясь оказаться поближе к нему. Мэдди знала, что при этом дешевая футболка с местного рынка красиво натянется на ее груди. Об этом ей сказала мать, причем без малейшего неодобрения.
— Я тебя никогда не предам, — твердо заявила она.
Элинор
Весь день я наблюдала за домом Сьюзи и Ника сквозь снежную завесу. Поппет дремал у огня, успокаивая меня запахами дыхания и теплой шерсти. Включать свет в собственном доме я не стала — мне хотелось, чтобы Ник считал, будто я уехала. Машину я спрятала у дороги на месте для обгона. Но что делать дальше? Пробраться в «Иву» я не могла — сигнализация, датчики, крепкие двери и окна. Вызвать полицию — тоже, потому что честные служаки не поверят моему фантастическому рассказу и наверняка начнут копаться в моем прошлом. Тут-то и выяснится, что Норы Холском никогда не существовало. Да и малыша рыжеволосой дурочки я тогда точно никогда не увижу. Идея связаться с матерью Сьюзи рушилась из-за того, что я понятия не имела, где она и в каком круизе. О матери Ника я была наслышана и ни секунды не сомневалась, что она готова на все, лишь бы выгородить сынка. Кто еще оставался? На ум приходил только один человек, но он не вызывал у меня особого доверия. Что-то в его поведении меня настораживало — наверное, слишком явная заинтересованность. Но, с другой стороны, выбора у меня не было. Оставалось только уповать на божью помощь и рискнуть.
Сначала я провела еще немного времени со своим новым другом, «Гуглом», немного покопавшись в нем и найдя успокоившее меня объяснение. Потом открыла дверь и осторожно вышла, внимательно следя за малейшим движением по ту сторону дороги. Ничего. Получив в лицо ледяной заряд, я закрыла за собой дверь и осталась один на один со снегом в кромешной тьме.
Сьюзи
Едва раздался звонок, вся нежность Ника тут же улетучилась.
— Сиди здесь, — прошипел он. — И чтобы ни единого, б… дь, звука!
Раньше он никогда не матерился. Потом он схватил с сушилки маленькое полотенце для рук и грубо запихнул его мне в рот. Не знаю, от чего я задыхалась — не то от плотного хлопка, не то от невозможности в это поверить. Ник! Это творил Ник!
— Черт… черт…
Он принялся оглядываться в поисках чего-то — не знаю чего — и вдруг увидел висевший на двери халат. Он выдернул из халата пояс, и я поняла. Он собирался меня привязать. И он привязал меня к сушилке для полотенец, вывернув руки под неестественным углом. Так я и осталась стоять — голая, мокрая и смертельно напуганная.
— М-м-м-м… М-м-м-м!
— Заткнись, Сьюзи! Я серьезно, — прикрикнул он, забывшись.
Несмотря на потрясение, в моей голове крутилось множество вопросов. Кто
