Дживс и Вустер (сборник) - Пэлем Грэнвилл Вудхауз
Однако эти африканские путешественники быстро смекают, что к чему. Ему потребовалось ровно пять секунд, чтобы принять решение – объяснений с Куком лучше избежать. И он исчез из комнаты, по всей видимости, устремившись в направлении Бонго на Конго, где его не достигнет рука правосудия. Думаю, он не развивал такой рекордной скорости с того раза, когда, решив, что туземцы расположены дружески, остался у них ночевать, а они пришли по его душу с копьями.
Когда Планк удалился, я прежде всего поспешил выразить заслуженную благодарность Дживсу за его содействие и помощь. Затем мы перешли на более неофициальный тон.
– Приятно провели время вчера вечером, Дживс?
– Чрезвычайно приятно, сэр, благодарю вас.
– Как поживает ваша тетушка?
– Поначалу она была несколько огорчена.
– Из-за чего?
– У нее пропала кошка, сэр. Уезжая отдыхать, она оставила ее на попечение своей приятельницы, но кошка пропала.
Я раскрыл рот. Внезапная догадка осенила меня. Такие уж мы, Вустеры. Нас постоянно осеняют внезапные догадки.
– Дживс! Не может быть… Не думаете ли вы, что, возможно, это?..
– Да, сэр. Она описала мне животное во всех подробностях, и у меня не осталось никаких сомнений, что это именно та кошка, которая в настоящее время находится на территории Эгсфорд-Корта.
От радости я даже заплясал. Я всегда предчувствую, когда дело идет к счастливому концу.
– Значит, у нас есть средство нейтрализовать Кука!
– Похоже, что так, сэр.
– Мы пойдем к нему и скажем, что он может держать кошку до конца скачек, разумеется, за соответствующее вознаграждение вашей тетушке. Ленд-лиз, так это называется?
– Да, сэр.
– И вдобавок выдвинем одно условие… Условие, правильно?
– Да, сэр.
– По которому он обязан будет отдать Орло Портеру его деньги. Мне бы хотелось, чтобы Орло наконец обрел свое счастье. Кук не сможет отказаться, потому что ему нужна кошка, а если он попытается заявить nolle prosequi, мы предъявим ему обвинение в нападении и оскорблении действием. Я прав, Дживс?
– Несомненно, сэр.
– И еще одно. Последнее время меня не покидает мысль, что жизнь в Мейден-Эгсфорде с ее безумным темпом и вихрем событий едва ли соответствует тому, что имел в виду доктор Э. Джимпсон Мергэтройд, когда рекомендовал мне отдохнуть на лоне природы в деревенской глуши. Мне нужно перебраться в какое-нибудь тихое, мирное место, например, в Нью-Йорк. Если меня там и ограбят, ничего страшного. Просто к этому надо привыкнуть, и все дела. Вы согласны, Дживс?
– Да, сэр.
– И вы поддерживаете мое предложение пойти в атаку на папашу Кука?
– Да, сэр.
– Тогда вперед. Мой автомобиль ждет у дверей. Следующая остановка – Эгсфорд-Корт.
Глава 20
Неделю спустя после того как мы устроились в Нью-Йорке, в одно прекрасное утро я вышел к завтраку, веселясь в юности своей[393], – если я не спутал слова, – и обнаружил возле своего прибора письмо с английской маркой на конверте.
Почерк был мне незнаком, и я отложил письмо в сторону, решив прочитать его позднее, подкрепив силы плотным завтраком. Я всегда поступаю так с письмами, которые приходят с утренней почтой. Дело в том, что если в них какая-нибудь гадость и вы узнали о ней на пустой желудок, то весь день будет испорчен. А в нынешние неспокойные времена люди только и делают, что пишут друг другу разные гадости.
Через полчаса, хорошо заправившись и ощутив прилив новых сил, я вскрыл конверт и понял, почему почерк показался мне незнакомым. Письмо было от дяди Тома, а он не писал мне с той поры, как я учился в школе, в те времена, надо отдать ему должное, он непременно вкладывал в конверт почтовый перевод на пять или десять фунтов.
Дядя Том, засучив рукава, написал нижеследующее:
Дорогой Берти!
Ты, конечно, удивишься, получив мое письмо. Я пишу тебе по просьбе твоей тети, которая пострадала в результате несчастного случая и теперь вынуждена носить руку на перевязи. Несчастье постигло ее в последние дни пребывания в Сомерсете в гостях у ее друзей Брискоу. Если я правильно понял, на вечеринке, где праздновали победу лошади полковника Брискоу в важных состязаниях, пробка, вылетев из бутылки, с такой силой ударила твою тетю по носу, что она потеряла равновесие, упала и повредила себе запястье.
Следующие три страницы были посвящены погоде, налогам (они очень не нравились дяде Тому) и последним приобретениям, обогатившим его коллекцию старинного серебра. В конце стоял постскриптум:
P.S. Твоя тетя просила послать тебе эту газетную вырезку.
Я не обнаружил никакой газетной вырезки и уже было решил, что дядя Том забыл вложить ее в конверт, как увидел клочок газеты на полу.
Я поднял его. Это была заметка из «Бридмутского Аргуса», издания, с которым слились в единое целое «Сомерсетский фермер» и «Вестник Южного края». Если вы помните, театральный обозреватель «Вестника» некогда поместил восторженную рецензию на выступление старой родственницы, исполнившей в матросском костюме песенку «Все хорошенькие девушки любят моряка» на деревенском празднике в Мейден-Эгсфорде. В заметке говорилось:
СЕНСАЦИЯ НА ЮБИЛЕЙНЫХ СКАЧКАХ
РЕШЕНИЕ СУДЕЙ
Вчера судейская коллегия: майор Уэлш, адмирал Шарп и сэр Эверард Бут, – после продолжительного обсуждения вынесла решение относительно инцидента, произошедшего на юбилейных скачках и вызвавшего жаркие споры в спортивных кругах Бридмута-он-Си. Победу присудили лошади Симле, принадлежащей полковнику Брискоу. Выплаты по ставкам будут производиться в соответствии с данным решением судейской коллегии. Ходят слухи, что крупные суммы перейдут из рук в руки.
На этом месте я прервал чтение, поскольку письмо и заметка в газете заставили меня о многом задуматься. Стоит ли говорить, я всей душой сострадал тете Далии, когда представил себе трагическую сцену между ней и пробкой от шампанского. Мне тоже пришлось пережить нечто подобное во время одной пирушки в
