Песнь одного дня. Петля - Якобина Сигурдардоттир
* * *
Слушай-ка, давай отойдем немного, мне нужно тебе кое-что сказать, только потихоньку. Нет, они не войдут. А хоть бы и вошли, все равно не станут приставать, сейчас ни за что не станут. Чего Шпик от меня хотел? Ни за что не догадаешься. Слушай, как ты посмотришь, если тебе на целый год наполовину скостят квартирную плату, и только за то, чтобы ты один-единственный раз сказал «да»? По какому это случаю — не беспокойся, ничего противозаконного, так, пустяки, вполне безобидно. Не веришь? Хочешь держать пари? Считаешь меня шутником? А что, почему бы и не пошутить? Нет, серьезно, Шпик просил меня поговорить с тобой, только ты должен поклясться, что ни одной живой душе не расскажешь, и даже при Шпике не будешь потом про это вспоминать. И жене не вздумай, понятно? Потому что, если кто-нибудь узнает, ты мигом отсюда вылетишь, я сразу предупреждаю. Говоришь, тебя наши секреты не интересуют? Но ведь мы с тобой старые знакомые, товарищи по работе, столько вместе пережили, и хорошего, и плохого. Ничего, ничего, что мы тут стоим, я тебе уже говорил. Так вот — насчет собрания: на карту поставлено гораздо больше, чем мы думаем. Знаешь, что они узнали? Что Оуфейгур собирается расколоть профсоюз, наш профсоюз. Он на жалованье у этих, которые в подпольном движении. А мы должны помешать во что бы то ни стало. Шпик мне сказал, что они за ним долго следили и теперь совершенно точно уверены. Что, по-твоему, нас это не касается? Вот как? А что с нами будет, если ему удастся расколоть профсоюз? Ты же знаешь, что скоро общее собрание, будут выбирать новое правление. Всегда выбирают одних и тех же, но, если Оуфейгур предложит своих кандидатов — а как ему запретишь, у нас же демократия, — тогда и произойдет раскол, ясное дело. От Оуфейгура чего хочешь можно ждать. Что мы должны сделать? Пустяки, сущие пустяки — несколько раз поорать с места да посвистеть, чтобы задать тон кое-кому. Вот и все. Вижу, ты молчишь. Морду нам не набьют, не беспокойся, это гарантировано. Кому другому, может, и набьют, но не нам. Шпик сказал: вполне вероятно, что кто-нибудь из парней полезет в драку, но нам волноваться нечего, обо всем позаботится полиция. Все предусмотрено. Вот об этом они сегодня и совещались. Как спасти профсоюз, опору рабочих. Как говорится, вместе мы сила, а порознь — ничто. Это Фриц меня предложил, говорит, я именно тот человек, который нужен, один из немногих, кому можно полностью доверять. Он, говорит, еще давно обратил на меня внимание, давно понял, что я за человек. Бедняга, все его штуки — просто мальчишество, одно мальчишество, и ничего больше. Чертовски умная голова, они, немцы, все такие — талантливые и с хорошими мозгами. А какая энергия, какая твердость, немудрено, что Американец его ценит, хоть вообще-то они живут как кошка с собакой. Что, я сегодня по-другому говорил? Ну рассердился малость, настроение было скверное, ревматизм, понимаешь, совсем меня доконал. Ну так как же ты решаешь, а? Не хочешь в это влезать? А что скостят половину квартирной платы за год — на это тебе наплевать? Откуда Шпик… Да не Шпик, завод, ты что, очумел совсем? Думаешь, не завод, а профсоюз заплатит? Да нам-то плевать, кто заплатит! О единстве профсоюза должен заботиться прежде всего сам профсоюз. А мы как члены профсоюза должны всю эту операцию провести, мы сами. Потому что за всем этим не левые демократы стоят, а подпольное движение, ты разве до сих пор не понял? Говоришь, неизвестно, существует