Не сдавайся! - Сара Тернер

Когда я завезла его к родителям перед поездкой в больницу, мама ждала нас в саду, так что я из машины не выходила и, очевидно, после утреннего умывания со своим отражением не сталкивалась. Отклеиваю со лба стикер и смотрю на него.

– Свинка Пеппа? – спрашивает Кейша.

– Хлоя, – вздыхаю я. – Кузина Пеппы.

– Точно, – улыбается она. – Кстати, доктор Харгривс хотела повидаться с тобой.

– Да? А что, что-то случилось?

– Ничего страшного, не волнуйся.

– Тогда что-то хорошее?

– Не знаю. – Судя по выражению лица Кейши, она знает, но говорить мне не собирается. – Поговори с ней сама, хорошо?

У кровати Эмми букет цветов и записка от Кейт:

«Ну все, Эм, хватит дрыхнуть! С кем мне ходить на групповые развивающие занятия? А еще мама Ройбена постоянно рассказывает мне свои бизнес-идеи. Разрывается между панно и бирдекелями с изображениями плаценты. Спаси меня».

– Кейт просто прелесть, правда? – Я дважды чмокаю Эмми в щеку. – Второй поцелуй от Полли. Ну что, рассказать тебе сегодняшние новости? За первое место в нашей позитивной новостной ленте борются сразу два события: Тед вторую ночь успешно проспал без подгузников и еще мне удалось вовремя вытащить на вывоз не только наш мусорный бак, но и бак Альберта.

Эмми выглядит так, будто ей снится очень реалистичный сон. Брови чуть нахмурены, а веки иногда подрагивают. Я легонько сжимаю ее ладонь и продолжаю рассказывать:

– Из плохих новостей – вероятно, я часами ходила со стикером на лбу, не замечая его, а еще ухитрилась показать Кейше различие между свинкой Пеппой и Хлоей по цвету их одежды. До чего я докатилась. А, и еще я переписываюсь с Грегом. У него много достоинств. Честно, Эм, он будто один из тех парней с постеров – из тех, что мы находили в разворотах журналов, – и он невероятно милый и с чувством юмора. Но… ну ты понимаешь. Не все так просто. Чувства к Джори не выключишь как лампочку.

От Полли приходит видео, я открываю его и тут же застываю на месте при звуке голоса Дуга. Он сидит на коленях на полу в гостиной, перед ним стоит уже хихикающий Тед.

– Поздоровайся с моими друзьями, – начинает Дуг, оглядываясь на того, кто снимает, – на Эмми, понимаю я, услышав ее смех. Дуг поднимает вверх указательный палец и показывает Теду: – Это Тык. Поздоровайся с Тыком.

– Привет, Тык! – здоровается Тед, уже вне себя от восторга.

– А это, – Дуг поднимает второй указательный палец, – Щекотка. Поздоровайся с Щекоткой, а то она обидится.

Тед заливается хохотом, и я с трудом различаю его «Привет, Щекотка».

Эмми за кадром тоже умирает со смеху, и я улыбаюсь сквозь слезы, наблюдая, как Дуг шутливо тыкает Теда в пузико «Тыком», а потом щекочет под мышками «Щекоткой». Видео заканчивается, но я все так же смотрю в экран. Это самое счастливое и в то же время самое печальное, что я видела за очень долгое время.

– Можете снова включить видео? – неожиданно раздается за спиной голос доктора Харгривс, и я подпрыгиваю. – Простите, Бет, не хотела вас напугать.

– Нет-нет, все нормально. Просто не слышала, как вы подошли.

Я снова нажимаю на экран.

– Можете сделать громче?

Я киваю, нажимаю на боковую клавишу и поворачиваю экран к ней. Но доктор Харгривс смотрит не на телефон, а на мою сестру.

– В чем дело?

– С тех пор как вы пришли, вы видели, чтобы глаза или губы Эмми двигались?

– У нее глаз дернулся. На прошлой неделе мама сказала, что губы у нее приподнялись в улыбке, а потом вернулись к прежнему состоянию. Но вы говорили, что подобные движения происходят бессознательно.

– Включите снова то видео.

С чувством радостного предвкушения, которое ни с чем не спутаешь, я послушно включаю повтор.

– Что происходит?

– На этой неделе мы зафиксировали больше движений, и, если раньше они казались случайными, сейчас Эмми, похоже, отвечает на определенные сигналы.

– Боже мой, это невероятно! Так она нас слышит – вы это хотите сказать? – Я всматриваюсь в лицо доктора Харгривс, стараясь не бежать впереди паровоза, но в этот раз, похоже, все так и есть.

– Как мы с самого начала подчеркивали, невозможно с точностью предсказать, как долго продлится кома, придет ли пациент в себя, и если да, то каким образом будет проходить восстановление. Но мы отслеживаем показатели Эмми, и по сравнению с предыдущими оценками по нашей шкале заметно явное улучшение. С прошлого месяца она набрала целых два балла.

– Думаете, она просыпается? – шепотом спрашиваю я.

– У нас по-прежнему нет ответа на этот вопрос, но если прежде Эмми находилась в так называемом вегетативном состоянии, то теперь я не сомневаюсь, что она крошечными шажочками движется к состоянию минимального сознания. Как вы могли убедиться, хорошие новости я сообщаю крайне осторожно, но в данном случае настроена весьма оптимистично и считаю, что подобные видео и беседы могут больше помочь Эмми.

– Даже не знаю, что сказать… – Я еле сдерживаю слезы.

– Просто продолжайте делать то, что делаете, Бет. И не сдавайтесь. Оставлю вас.

Когда она уходит, я плачу, обнимая сестру, а потом включаю видео еще раз и только после этого возвращаюсь к машине, где звоню маме. Прошу включить громкую связь, чтобы папа тоже слышал, и после мучительно долгого ожидания, потому что вместо динамика мама постоянно отключает мне микрофон, я слово в слово стараюсь повторить все, что сказала доктор Харгривс. «Явное улучшение. Шажок от вегетативного к состоянию минимального сознания. Настроена весьма оптимистично. Не сдавайтесь».

– Поверить не могу! – Мама явно потрясена.

– Потрясающие новости! Просто потрясающие, – звучит в трубке папин голос. – Прямо утром поедем к Эмми! А сегодня вечером стоит отпраздновать всем вместе, а? Знаю, изменения небольшие, но важно праздновать…

– …и маленькие победы, – в один голос заканчиваем мы с мамой.

– Именно. А ты поедешь в офис, Бет? – спрашивает папа.

– Нет. Малкольм собирался мне позвонить, так что я поговорю с ним у Эмми, там тише. И сразу приеду к вам. Можем поужинать у вас? А то у меня еды в холодильнике…

– Как на тебя непохоже, – шутливо замечает мама.

– Бла-бла-бла, люблю вас, до встречи.

Звонит Малкольм, и голос у него усталый. Я вежливо пытаюсь говорить о погоде, но он сразу переходит к сути:

– Бет, мне правда нужно, чтобы ты вернулась к работе.

– Ого.

– Ну, то есть если ты хочешь вернуться?

– Да! Ох, я не ожидала… – Я хожу вверх-вниз по лестнице. – Я не знала, захочешь ли ты, ну, после сигнализации… В среду, когда ты приехал, я вела себя резковато, но ты был прав, я должна была включить сигнализацию. А теперь