Пуп света - Венко Андоновский
Он занял свое место, а судья стукнул молотком и объявил получасовой перерыв, прежде чем начать прения по моей защите.
Я КАК Я
Печальное существо человекобог, очень печальное. Как павлин с распущенным хвостом: гармоника цветов, которыми он гордится. Человек — хвастливое существо. Он хвастается, что летает на самолете, что познал тайны атомного ядра, что выучил азбуку ДНК и создаст новые творения, новые души и тела, что напишет совершенно новые фразы, используя эту генетическую животворящую азбуку, что закончит роман о Вселенной, который не закончил Бог; он хвастается, что добрался до Луны, полетит на Марс и будет там жить, а на самом деле, подобно обезьяне, он не забрался выше ветки яблони. Ибо что бы ни случилось, этот человекобог завершает свой путь вечной смертью в могиле, а составляющие его атомы добираются до корня, поднимаются на ветку яблони, становятся яблоком; потом это яблоко снова падает на землю. Этот вечный круговорот материи, называемой человекобогом, и есть её величайший успех, величайшая вершина. Все другие успехи могут быть только успехами духа, но он их не признаёт, он их не любит; он хочет быть человекобогом, а не Богочеловеком.
Где он, где тот, кто долетел до луны и прыгал по ней? В могиле, в могиле. Его атомы и минералы теперь поднимаются с помощью осмоса по капиллярам яблони, ими наливаются яблоки на самой нижней к земле ветке; он там, в могиле, и вся его высь теперь метр-полтора! Всё это иллюзия, обман, и иллюзией было то, что он забрался на небесное ночное светило; он может подняться куда-то только духом, только в себе, по лестнице к Богу, потому что материя остаётся прикованной к земле.
Где он, где тот, кто хвастался, что он власть, что ему принадлежит истина, как золотая монета в кошельке, судья, облачённый в роскошную белую тогу, который обвиняет и судит в залах суда и на площадях, который как фарисей продаёт истину на прилавках за несколько золотых монет, как торговцы перед Храмом в Иерусалиме, на которых прогневался Христос, где тот вельможа, который перед Небесным Судией отправил несправедливо обвинённых на виселицу?
Где он, где тот, кто долетел до луны и прыгал по ней? В могиле, в могиле. Его атомы и минералы теперь поднимаются с помощью осмоса по капиллярам яблони, ими наливаются яблоки на самой нижней к земле ветке; он там, в могиле, и вся его высь теперь метр-полтора! Всё это иллюзия, обман, и иллюзией было то, что тот судья судил справедливо, ибо он может судить только несправедливо, потому что справедливость обретается восхождением по лестнице к Богу, а суть неправедного судьи — одна только несправедливость до конца земной жизни.
Где, где Тот, Кто Судит праведно? Везде, но мы не видим Его, ленивые духом и сердцем!
Господи, милостивый Творец всего видимого и невидимого, вот он я, недостойный, стою перед Тобой, как муравей перед всей вселенной, глухой чёрный муравей, не слышащий симфонии галактик, не видящий гармонии света и пространства, которые Ты сотворил; благодарю Тебя за то, что дал мне возможность узнать Тебя в разрезанном арбузе с чёрными семечками; в закваске, в которой почил Святой Дух и благодаря которой растёт не только горячий хлеб в печи моей матери, но и вся вселенная; благодарю Тебя за то, что Ты есть зачатие и Пуп этой вселенной, за то, что Ты дал нам в дар Твою Великую вселенскую трапезу, причём и в малом, а не только в большом, как треснувший гранат в августе, сокровищницу, полную зёрен, каждое из которых становится новой сокровищницей, столом и житницей Твоей, Христовой; Ты, скрывающийся в поцелуе грома и горы, Ты, телефонная связь между облаком и металлом, между огнём и минералом, я благодарю Тебя за аромат папоротника после первого короткого летнего дождя, в котором Ты задремал, устав от своих величественных трудов, и из Тебя проливается миро, умиротворяющее природу; благодарю Тебя за ум муравья, который видит, как и всякий Христолюбец, только свой путь и ищет только хлеб свой насущный; хвала и похвала Тебе, Господи, за стол Твой пребогатый и преумильный, за который Ты приглашаешь все живые существа и благословляешь их едой и питьём, которые никогда не иссякают, но вечно сохраняются, ибо суть не плотские, но духовные; Ты, космическая пчела, сумевшая, вопреки хищным осам, добыть из цветка мёд не только телесный, но и духовный, сотворить полные соты мудрости, записанной в книжных хранилищах, Ты, прячущийся в айве, разложенной на полках в бабушкином чулане, потому что этот запах — её горячие и со слезами на глазах вознесённые вечерние молитвы к Тебе; Ты, прячущийся от меня в ломтике хлеба с маргарином, разделённого с двумя-тремя друзьями по детским играм в переулке в сентябре, когда всё пахнет соленьями и свадьбами; Ты, прячущийся в подобии между рогами вола и рожками месяца, помогающими коровам зачать, и поэтому молоко пахнет луной и белизной; милостивый Господь, Ты, Который подарил нам всё сияние нимбов святых в виде электричества, гудящего в линиях передачи, как жужжат и электроны во всей материи, а они жужжат, произнося молитвы, чтобы всё осталось целым, а то, что не целое, чтобы стало целым, единым, как атом; благодарю Тебя за то, что Ты сделал электроны умными, придающими сахару сладость, а соли солёность; благодарю Тебя, милостивый и премудрый Господи, за то, что расставил таблицу элементов Менделеева по точному порядку и числу, чтобы объяснить нам, что всё в мироздании имеет меру, порядок и число, и что человек тоже должен обладать ими; Ты, давший нам жгучий хлор и едкий натрий, которые вместе становятся солёными, и показавший нам, что и любовь также изменяет природу людей, когда Ты соединяешь их, Человеколюбец; Ты Чудотворец, который из чёрного угля сотворил белый сахар и белые бриллианты для белых шей красивых девушек, чтобы показать нам, что всё есть переход от одного к другому и что различие — это всего лишь заблуждение, даже различие между жизнью и смертью
