Добрые соседи - Сара Ланган
Сожалею! — выкрикнула Рея, заливаясь слезами.
— Ш ш ш, — прошептала в ответ Герти. — Ты об этом не думай. Не думай ни о чем, кроме Шелли.
— Доченька моя. Жизнь бы отдала, чтобы ее вернуть, — произнесла Рея.
— Знаю, — откликнулась Герти.
— Герти, Герти, — всхлипнула Рея и сжала ее крепче, повисла на своей рослой подруге. — Как же мне больно!
— Знаю, — ответила Герти.
Наконец-то Рея ощутила то, что так долго от себя гнала. Она плакала не по себе, не по своим тайнам, а по Шелли. Это видели жители Мейпл-стрит, и им стало ясно, зачем они все это время на нее смотрели. Они пришли ради вот этого вот мига.
Не ниспровергнуть, а поддержать. Сгрудились теснее, в иной, более доброжелательный круг.
А одинокая тварь слушала. Одинокая тварь оставалась в одиночестве.
Для Реи настал нежданный катарсис. Подлинная дружба. Подлинная связь. Облегчение, которого она жаждала так долго. И на краткий миг таким счастьем показалось, что все очевидно. Все знают, какое она чудовище, и не отвергают ее. То был самый упоительный миг ее жизни.
Но для некоторых людей нет ничего страшнее очевидного.
Из книги Элиса Хейверика «Верь глазам своим: правда об убийствах на Мейпл-стрит»
© «Хофстра юниверсити пресс», 2043
Много лет в прессе не утихали нападки на жителей Мейпл-стрит. Их обвиняли и в травле Уайлдов, и в гибели семьи Шредеров. Некоторые авторы, например Донован и Карр, сочли раскаяние соседей после обнаружения тела Шелли признанием вины. Однако, судя по всему, жители Мейпл-стрит сострадали всем участникам конфликта, вне зависимости от их виновности или невиновности. Следует поставить им, равно как и Рее, в заслугу то, что они раскрыли свои объятия Герти Уайлд, вместо того чтобы ее осудить.
Вот что говорит Линда Оттоманелли: «Я знаю, что ту шкатулку нашли в почтовом ящике Бенчли. Знаю, что, по мнению полиции, Рея ударила ею Ларри. Но я в ту ночь не спала. Была моя очередь дежурить. И я все видела. Это Герти изувечила собственного сына».
С ней согласен Стивен Понти: «В какой-то момент я едва не изменил мнение. Так было ужасно. Меня почти провели. Но потом я все-таки включил голову. Не могло такого быть, чтобы мы все это придумали. Ну допустим, Рея время от времени шлепала Шелли, но то, что Арло натворил со всеми детьми с Мейпл-стрит, в сто раз хуже. Я совершенно уверен, что поступил правильно. Он преступник!»
Стерлинг-парк
2 августа, понедельник
Все объятия, даже самые истовые, конечны.
И окончания их всегда оставляют по себе чувство неловкости, какое испытывают люди после неудачного секса на одну ночь. Участники расступаются, давая друг другу свободу. То же произошло с Герти и Реей. Они разжали руки.
Чуть позже Никита Сингх принесла из дома чистую белую простыню и накрыла тело Шелли. Долго с ней возилась, не понимая: закутать девочку полностью или оставить лицо на виду? А кроме того, правильно ли скрывать ее синяки? Прятать их после того, с каким трудом дети извлекли на свет ее тело?
Потом Марко Понти натянул простыню Шелли на лоб, оставив на виду лишь пряди блестящих черных волос. А Салли Уолш опустила пониже, обнажив высокие скулы и острый подбородок.
— Пусть подышит, — произнесла Салли.
Больше простыню не трогали.
Полиция прибыла на рассвете. Следователь Бьянки приподнял простыню, заглянул под нее. Выражение его лица не изменилось, хотя он наверняка заметил синяки. Наверняка они оставлены привезенной из Парижа щеткой для волос, которой мать Шелли так часто хвасталась. Ежевечерние мучения, которым подвергали эту девочку, так и сяк заплетенные косички. Длинные мягкие волосы, шелковистые, как паутинка.
Шелли. Та, что когда-то так ловко прыгала на батуте.
На улицу бесшумно въехал фургон коронера с синими полосками на борту; колеса катились по битуму и гравию. Раскрылась дверца. Шелли погрузили в кузов. Дверца бесшумно затворилась. Рея зажала ладонями уши. Остальные держались за грудь, вытирали глаза или склоняли головы.
В этот самый момент Фриц подошел к Рее. Она не желала его слышать. Не отняла рук от ушей. Тогда он что-то неслышно прошептал сыну, а потом куда-то уехал на своем «мерседесе».
Рея проводила машину тусклым взглядом.
Бьянки попросил жителей Мейпл-стрит остаться. Опросил свидетелей, в том числе и детей. Рею видели поблизости — она широкими кругами обходила провал: спина сгорблена, походка неуверенная. Дети отвечали на вопросы тихо, родители придерживали их за плечи. Время от времени они указывали на Рею.
Под конец Бьянки подошел к Рее. Прервал ее движение, встав на пути. Она врезалась в него. Никто не слышал, что за вопрос он ей задал, услышали лишь ответ — его она прокричала в голос.
— Наверное… наверное, кто-то это сделал случайно. Тут нет ничьей вины, — выпалила она, указывая на пустоту там, где раньше лежало тело Шелли.
Они присели на бампер бульдозера. Разговор проходил без всплесков. Он иногда улыбался, она тоже. Он проводил ее до дверей дома. Она опиралась на его руку. Он прикрыл дверь. Убедился, что она у себя.
Тайна Шелли Шредер была раскрыта.
Жители Мейпл-стрит начали расходиться. Долгое знойное лето давало себя знать. Губительный яд проник в их сердца. Все кончилось, и тем сильнее ощущалась мышечная усталость.
Мейпл-стрит, 118
Рея — в доме она была одна — добрела до своей спальни. Сорвала замызганную одежду, встала под горячий душ. Вспомнила отца. Они часто забирались вдвоем под красное шерстяное одеяло, она пристраивала голову ему на сгиб локтя, опускала ноги рядом с его ногами на старый кофейный столик. От отца пахло яблочной карамелью. Уют темной комнаты, включенный телевизор.
Она оделась. Взглянула на свое отражение. Всклокоченные волосы, черные с проседью, лицо позеленело от усталости и красного вина почти без пищи. Она поморщилась, испугавшись собственного вида. Кто эта женщина?
Переложила пистолет в карман свитера. Оставлять его в другом месте небезопасно. Вдруг дети найдут. Спустилась с лестницы, каждый шаг — беспощадный укол раскаленной боли. Коленная чашечка болталась — связки не выдержали.
Дети к ней не вернулись. В доме пусто. Где они? Она выглянула в окно столовой. Мейпл-стрит тихонько щебетала — прямо птичка после бури. Рея увидела Фрицика вместе с сыном Гаррисонов. Они заговорщицки переговаривались, и она поняла, что они обмениваются какими-то секретами. Злословят о ней. Да, имеют полное право. У каждого есть право голоса. Она постучала пальцами по стеклу. Фрицик распрямился, посмотрел в сторону дома № 116 — сперва через окно ее спальни, потом
