Вот так соседка - Сарая Уилсон
– Я говорю тебе правду. Ничего из того, что она тебе там сказала, не соответствует реальности.
– Что из этого? То, что моя несчастная тетка устроила все это ради денег? Водила меня по жутким квартирам, в которых я никогда не смогла бы жить, чтобы потом твое жилье показалось мне раем? Или то, что ты был готов предоставить мне свою квартиру, чтобы получить драгоценное повышение? Вы с матерью хорошо посмеялись, когда заставили меня делать уборку, когда я еще понятия не имела, что происходит? А то, что ты изображал свою страсть ко мне и целовал меня, – это тоже было частью сделки? Чтобы ты мог быть уверен, что я от тебя не съеду?
– Нет! Я целовал тебя, потому что… – он запустил пальцы в волосы, чтобы я видела, как сильно он переживает. – Потому что я влюбился в тебя. Я люблю тебя! Я не должен был тебя целовать, ведь у тебя тогда был парень, с которым ты встречалась уже восемь лет. Вы только что расстались, и я поступил просто подло, что сделал первый шаг. Особенно подло то, что я ввел это дурацкое правило, что мы не должны быть вместе.
Мое разбитое сердце жаждало исцеления, желало наполниться радостью оттого, что он меня любит, что пытается быть рыцарем и не добивает, зная, как сильно я изранена. Проблема была в том, что я ему не верила. Когда меня настолько мутило от всепроникающей лжи и бесконечных манипуляций, Тайлер не придумал ничего лучше, чем начать объясняться в своей трепетной любви.
– Это ведь мой отец придумал для тебя такую роль? И это правило? Я так хорошо чувствую его почерк.
– Ты что, правда думаешь, что я на такое способен?
Теперь в моей голове вновь звучали слова Оксаны, что Тайлер – бездушный, самовлюбленный тип, а вовсе не прекрасный герой из моего романа. Я знала, что, будь на его месте Брэд, он лгал бы мне абсолютно точно так же: пытался бы ошарашить меня признанием в глубоких чувствах, божился бы, что ни о чем не догадывался, отрицал бы все, что сам сделал.
– Послушай, – теперь в его голосе проступало отчаяние. – Я рассказал тебе о моем повышении. С самого начала. Мы вместе отмечали его. Неужели ты думаешь, я бы сделал это, если бы знал, что мой успех достигнут ценой твоих страданий? Если бы я сознательно тебя обманывал, я бы тебе слова не сказал.
И он надеялся, что я на это поведусь! Как я теперь могла видеть в нем кого-то, кроме очередного лакея-приспособленца, готового на все ради достижения своих целей?
– Или ты сделал это, чтобы сбить меня с толку. Почему ты никогда не говорил мне, где ты работаешь?
– Я же не специально! Многое в жизни остается за кадром. Ведь ты тоже ни разу не сказала мне, кто твои родители.
Говорил ли он правду? Я не помнила.
– Ты знаешь мою фамилию!
– Не у тебя одной фамилия Хантингтон! – его голос начинал смягчаться. – Я не уловил связи. Ты для меня просто Мэдисон. Моя Мэдисон.
И вновь я ощутила, как мое слабое сердце дрогнуло, дыхание перехватило. Но я не собиралась снова ловиться на его крючок. Больше никогда!
Как будто почуяв, что моя решимость ускользает, он сказал:
– Я должен был признаться, что люблю тебя, когда впервые осознал это.
Было ли это частью плана? Плана, по которому он изначально всего лишь на время должен был обманом переселить меня в свою квартиру, но вдруг – упс! – нечаянно воспылал ко мне страстью? Что опять же стало бы для него лишь приятным бонусом в будущем.
Я могла только догадываться, насколько бы союз со мной ускорил его карьерный взлет. Потому что это было в духе моей семьи. Если бы Виолетта когда-нибудь рассказала родителям о своем личном тренере, Тайлер вскоре, вероятно, оказался бы новым гендиректором Уэстон Уилшир.
Или это случилось бы, окажись я в одной партии с ним. Кофлин поднес мне пальто. Тайлер протянул руку, желая помочь, но я отшатнулась. Я не хотела, чтобы он ко мне прикасался.
Я не хотела ощущать его рядом.
– Я не верю тебе, – сказала ему. – Но если ты хоть чуть-чуть желаешь мне добра, не преследуй меня, не ищи и не звони.
Мне было больно дышать, когда я, надев пальто, вырвалась из дома. Горячие слезы заволакивали мне глаза, но я каким-то образом отыскала Джулио и попросила отвезти меня в квартиру Шей, дав ему адрес. Я подняла темное стекло, отделявшее кабину водителя от салона. Мне нужно было остаться одной.
Когда мы отъехали от дома, я наконец позволила рыданиям хлынуть наружу, сотрясая все мое тело. Истерика была настолько сильной, что я боялась, как бы меня не стошнило прямо в машине.
Моя мать разрушила все. Запятнала память обо всем, чего я так или иначе смогла добиться и достигнуть в жизни. И все мои воспоминания о Тайлере.
Автосалон… Именно с этого места началась наша дружба. Неужели это мать заставила его пойти туда со мной?
Я перебирала в памяти мои разговоры с Тайлером, думала, что же я тогда могла упустить из виду? Какие-то признаки того, что он все это время был на службе у родителей. И ведь как, должно быть, смеялись они надо мной! Над тем, как легко им удавалось контролировать мою жизнь и судьбу без моего малейшего ведома!
Джулио привез меня к Шей, и я каким-то образом смогла проползти вверх четыре лестничных пролета до ее квартиры. Я постучала в дверь, надеясь, что она еще не спит. Уже собиралась позвонить, но дверь открылась, и стоявшая на пороге Шей вытаращила глаза при виде моей изукрашенной потеками туши физиономии.
– Что случилось?
Она подвела меня к дивану и позволила сесть. Я вновь разревелась, так что прошло немало времени, прежде чем я обрела способность снова говорить. Я рассказала ей все, что произошло со мной этой ночью, вплоть до предательства Тайлера. Она слушала с нехарактерным для нее молчанием, время от времени давая мне салфетки, чтобы я могла протереть глаза и высморкаться.
– Я собираюсь уйти из академии, – заявила я, быть может, чересчур драматично.
– Почему уйти? Ты только что подписала двухгодовой контракт.
– Потому что я теперь знаю, что получила эту работу не сама, а благодаря родителям. Как я могу там оставаться? Они все мне изгадили. Если бы в этом была моя заслуга…
Шей покачала головой.
– Я тоже им тебя порекомендовала. Может быть, их решение основано и на моих словах, а может, рекомендации тут вообще ни при чем. Это не имеет значения. Ты прошла собеседование. Ты заслужила эту работу. Тебе дали контракт, потому
