Приручая сказку - Ольга Персиянова
Я со всем возможным уважением вывела кобылу и поставила на развязки, принялась тщательно вычищать шерсть на боках и под седлом, где было больше всего грязи и следов от пота. В отличие от расслабленного Пети, который, если не крутился, выпрашивая сахар, почти засыпал от монотонных прикосновений щетки и скребницы, Снежная королева держала шею высоко и вся вытянулась по струнке. Она напряженно вслушивалась в звуки, доносящиеся с улицы, и резко дергала ушами.
Я пыталась отвлечь ее оставшимися лакомствами. Лошадь забирала их теплыми губами, но даже не жевала. Я с опаской взяла пушистый хвост, чтобы разобрать его от опилок, и в этот момент на другом конце конюшни у Артура, который промазывал снаряжение специальными средствами, с седла соскользнула подпруга. Железные карабины бряцнули о бетонный пол, и Снежная королева подпрыгнула на месте, а вместе с ней и я.
Пожалуй, в этот момент нужно было поставить ее в денник, но ведь я выполнила еще не все указания Алексея Викторовича, а мне так хотелось показать себя с лучшей стороны, заставить его посмотреть на меня по-другому, как на ответственную и способную ученицу. Тем более осталось немного: всего-то намазать специальным охлаждающим гелем сухожилия.
Я взяла прозрачную бутылку с голубой субстанцией с полки, выдавила немного на ладонь. Холод приятно заколол кожу, а аромат ментола напомнил о мятных леденцах, которые всегда лежали дома в стеклянной вазочке недалеко от входной двери.
Я подошла к кобыле и уже вытянула руку, чтобы растереть гель по ее ноге, как за стенами конюшни раздался сильный резкий хлопок, похожий на взрыв петарды.
«Какой дурак взрывает рядом с конюшней фейерверки?» – мысль пронеслась у меня в голове, но додумать ее я не успела.
Снежная королева забилась в панике на развязках, натянула недоуздок и изо всех сил попыталась его порвать. Невозможность сделать это заставляла лошадь заводиться еще больше. Она не контролировала свои действия и не замечала того, что я сижу у нее в ногах. Я вскочила, но не успела отойти достаточно далеко от обезумевшего животного – кобыла стала плясать из стороны в сторону и сшибла меня, врезавшись боком в мое плечо. Я упала на холодный пол. Надо мной и вокруг меня хаотично проносились кованые копыта животного.
Мысли остановились, а тело сжалось и замерло. Все происходило с такой скоростью, что здраво оценить ситуацию я не могла. В легких закончился воздух и не получалось сделать новый вдох, страх парализовал меня. Почему-то в памяти всплыли слова Тани о том, что лошадь не кошка… И правда, не кошка. Она ведь и убить может.
Сейчас такой исход казался вполне реальным. Рядом с головой опустилась нога, скользнув по щеке. Я зажмурилась и приготовилась к худшему.
Резкий рывок – и вот я уже попрощалась с бетонным полом и опиралась на чьи-то сильные руки. Сердце стучало в горле и висках, заглушая слова, которые говорил спаситель. Ошалевшим взглядом я смотрела перед собой и видела лишь синюю фирменную куртку и ладони, что отпустили мои предплечья и теперь размахивали из стороны в сторону.
– Катя, с тобой все в порядке?
Я подняла голову и взглядом столкнулась с испуганными серо-зелеными глазами Артура. В груди что-то екнуло. Он меня спас?
Я кивнула. Сил разговаривать не было. Парень указал на левую часть моего лица.
– У тебя кровь. Может, скорую вызвать?
Я медленно провела ледяными пальцами по щеке. Свежий, чуть сладковатый запах геля, оставшийся на коже, напомнил о том, что произошло, а еще защипал рану.
– Нет, не нужно. Я вроде в порядке. Это царапина.
Артур окинул меня еще раз пристальным взглядом. Мне резко стало жарко: видимо, так отпускал стресс.
– Ты зачем к Королеве полезла? Она не в работе еще. Хотя и до этого была нервной.
Я отряхнула одежду от пыли и опилок, а затем принялась искать взбунтовавшееся животное.
– Алексей Викторович сказал привести ее в порядок.
Артур недовольно цыкнул и проследил за моим взглядом.
– Из недоуздка вырвалась, в денник уже забежала. Вон стоит.
Парень махнул рукой в сторону незакрытого домика кобылы. Животное и правда спряталось в нем и выглядело уже спокойнее. Она даже принялась собирать пучки сена, раскиданные по подстилке. Я поморщилась то ли от боли в теле, то ли от тревожных мыслей.
– Тренер меня убьет…
Артур вопросительно поднял брови, а затем уставился на меня как на умалишенную.
– Тебя лошадь только что чуть не растоптала. Ты не о том думаешь.
Я подошла к Снежной королеве, осмотрела ее и, не найдя повреждений, закрыла дверь денника.
– Первый раз тренер доверил мне что-то…
Как обычно, подступившие было слезы превратились в обжигающую злость, и я хлопнула дверью громче, чем нужно было. Кобыла моментально вскинула голову в поисках опасности. За спиной я услышала шаги.
– Алексей Викторович не узнает, – Артур протянул мне недоуздок Королевы.
Парень выглядел уверенным и спокойным, а в глубине его глаз плясала хитринка.
– Точно? – я забрала недоуздок и повесила его на специальный крючок.
– Кроме нас, в конюшне только ночные конюхи, но они на звук не явились, а значит, ничего не видели. Я тоже никому не расскажу.
Первый порыв был обнять его. Но я вовремя остановила себя и радостно воскликнула:
– Спасибо тебе! И за спасение, и за… это.
Артур тепло улыбнулся.
– Ты где живешь?
– Не очень далеко, – я немного растерялась. – Но на метро пару станций нужно проехать.
Парень кивнул каким-то своим мыслям.
– Иди переодевайся, вместе до метро дойдем. Хочу убедиться, что с тобой все нормально и ты в обморок не грохнешься где-нибудь по дороге.
От смущения я уставилась на носы сапог и стала разглядывать прилипшие к ним опилки.
– Хорошо, – буркнула я и поспешила в раздевалку.
* * *
На улице было темно и холодно. При выдохе клубы пара устремлялись в небо и оседали инеем на ресницах. Мы шли молча, снег громко хрустел под ногами. Артур проверял что-то в телефоне, и я не хотела ему мешать. После неосвещенной узкой дороги от КСК мы оказались на залитом светом фонарей проспекте.
– Ты почему решила конным спортом заниматься?
Артур не смотрел на меня. Свет серо-зеленых глаз был устремлен в ночное небо. В городе редко виднелись звезды, но сейчас был именно такой вечер. Мелкие и очень далекие, они сверкали в бархатной синеве.
– Это была моя мечта, сколько себя помню.
Перед мысленным взором вновь пролетела подкованная нога
