Люди тут у нас - Хироми Каваками
— Прикинь, она мне еще угрожает: ты, мол, смерти моей хочешь, прямиком в ад у меня пойдешь, — негодовал Акаи.
— Старик с тенями вообще-то барон, — рассказал как-то Хатиро. А еще он сказал, что в давние времена в особняке еженощно проводились балы. Аристократичные мужчины и женщины в вечерних платьях приезжали туда в конных экипажах.
— Конный-то экипаж видеть приходилось? — спросил он дядюшку-фермера, потомка крестьянской династии.
Дядюшка не ответил, только рыгнул разок.
Ходят слухи, что старик с тенями на самом деле уже давно мертвый. Ну а как — у живых по две тени не бывает, только у мертвецов. Следовательно, если к кому-нибудь его тень приклеится, то этот человек в течение десяти дней умрет.
Но Акаи вот не умер. Мало того, он со своим гадким Чернышом продолжал сеять повсюду зло.
Впрочем, в какой-то момент Акаи все же чуть не умер. Его сбила машина, и целую неделю он лежал без сознания. Все его оплакивали. Канаэ-тян притворялась, но Хатиро плакал искренне, от всего сердца. Акаи и Хатиро некоторое время назад удивительным образом стали задушевными друзьями. Может, потому что тут у нас их обоих на дух не выносили.
По прошествии недели Акаи пришел в себя.
— Я все время был в доме у старика с тенями, — сказал он, когда открыл глаза.
Все очень удивились.
В доме у старика с тенями Акаи каждую ночь танцевал на балу. Бесконечные венские вальсы, кадрили и фокстрот. Все женщины в вечерних платьях хотели танцевать только с Акаи. Разбираться с женщинами было очень утомительно. Старик с тенями не танцевал, а только потягивал, прихлюпывая, банановый сок через трубочку.
Через несколько лет после той аварии особняк старика с тенями снесли. Сам старик, которому на тот момент было уже сто три года, попал в элитный дом престарелых. Там его непокорная тень иногда перебегала к другим старикам, и те, как поговаривают, быстренько умирали.
Квартиры на шестерых
В жилмассиве на окраине селилось много семей из шести человек.
Например, там жили семьи, состоявшие из дедушки-бабушки, их сына с женой и двоих детей. Или семьи из двух родителей и четверых детей. А также семьи, включающие двоюродных братьев и сестер.
Почему-то семей из трех, четырех или пяти человек жило там очень мало. Девяносто процентов квартир в массиве были заселены семьями из шестерых.
Слухи о том, что число шесть имеет за границей плохую славу и считается несчастливым, распространяла жена вернувшегося из Америки Каваматы.
— Это же число Сатаны, — понизив голос, шептала она на ухо соседям.
Постепенно люди тут у нас перестали приближаться жилмассиву на окраине. Не только из-за слухов, которые распространяла жена Каваматы, но и потому, что с теми, кто туда заглядывал, все чаще стали случаться странные вещи. Например, у дяди Саваки начала очень быстро расти борода. Хоть он и брился утром, к вечеру у него на лице растительности вырастало до двадцати сантиметров. У сестрицы Арасимуры появились прудики на пятках. Сначала они выглядели как обычные водянки, но потом в них завелись головастики и прочая резвая живность. Старшая сестра Канаэ-тян неожиданно обрела способности медиума. На следующий день после того, как она побывала в жилмассиве, она вызвала дух принца Сётоку, потом — Леонардо да Винчи и под конец — императрицы Ян-гуйфэй и совершенно расстроилась.
— Наш мир болен, с ним что-то не так, — сокрушалась она.
Мне было любопытно, и я пошла в гости к Канаэ-тян, чтобы ее сестра вызвала для меня кого-нибудь.
— Вызови, пожалуйста, Янагию Кингоро, — попросила я.
Лицо сестры Канаэ-тян вдруг покрылось морщинами и сделалось как две капли воды похоже на лицо Янагии.
— Что ж ты, хозяюшка… — только и сказала она.
Когда я в полном восторге всем похвасталась, Акаи заявил:
— Вообще-то медиумы общаются с мертвыми, а твой Кингоро, между прочим, еще живой.
Я так удивилась, что побежала к сестре Канаэ-тян спросить, как такое возможно. Она не задумываясь ответила:
— Так он вот только что умер.
После того как все перестали ходить в жилмассив, он начал развиваться автономно. Жители построили себе школу, почтовое отделение, управу, торговую улицу, основали несколько компаний. Даже обзавелись собственной национальной валютой. На монетах было отчеканено страшноватенькое изображение: шесть голов на переплетенных шеях.
Прошло довольно много времени, наш микрорайон пришел в упадок, а жилмассив процветал. Он уже получил независимость, отделившись от Японии, и обладал боеспособной армией, которая время от времени проводила учения в Токийском заливе.
Но впоследствии проклятие жилмассива спало: у дяди Саваки прекратился буйный рост бороды, головастики из прудиков на пятках сестрицы Арасимуры отрастили ножки, превратились в лягушек и ускакали, а водянки перестали образовываться. И только старшая сестра Канаэ-тян сохранила способности медиума. В конце концов она даже прославилась как одна из великих итако, посредниц между живыми и мертвыми на священной горе Осорэдзан. Говорят, что и по сей день самым успешным ее спиритическим воплощением остается Янагия Кингоро.
Соперничество
Ёко-сан и живущая напротив нее Йоко-сан — соперницы.
Обе они, что тут у нас в диковинку, учатся не в обычной школе рядом с домом, а в частных женских гимназиях.
Директриса гимназии, в которой учится Ёко-сан, кажется, монахиня.
— Нашей директрисе лет сто, наверное, но лицо у нее такое гладкое — ни одной морщинки, — хвастается Ёко-сан.
А Йоко-сан от нее не отстает:
— Подумаешь, у нашего директора тоже лицо очень гладкое, и к тому же эта гладкость у него до самого темечка продолжается. Морщин, понятно, тоже ни одной.
Дело в том, что директор гимназии, в которой учится Йоко-сан, буддийский монах.
Девушки соперничают даже в одежде. Если Ёко-сан надевает модную мини-юбку с гольфами чуть выше колен, хвастаясь стройными ножками, Йоко-сан облачается в длинное приталенное пальто с воланами и, одолжив без спросу у младшего брата мужские полуботинки на каблуке, шествует в этом облачении по улице.
Они ровесницы. И к тому же родились в один день. Даже группа крови у них одинаковая. А еще они похожи как две капли воды.
— Хватит уже за мной все повторять!
— Что?! Это ты — хватит за мной все повторять!
С тех пор, как научились говорить, эти двое постоянно обмениваются упреками. Когда они случайно встречаются на улице, пространство между ними искрит от напряжения. Если по прогнозу погоды — засуха, люди тут у нас дежурят по очереди, чтобы, не ровен час, эти двое случайно не
