Настоящая история мадам Баттерфляй - Рей Кимура
Глаза Тёо-Тёо затуманила легкая печаль, когда она вспомнила свои девчоночьи мечты о том, как будет выходить замуж, окруженная родными, в доме, полном цветов, подарков, радости и смеха.
Почему же сейчас так тихо? Где все? Мать должна была суетиться вокруг нее, укладывать ей волосы, поправлять свадебное кимоно и пояс оби, который требует несколько часов, чтобы завязать его правильно. А отец должен был стоять рядом, оберегая ее и сияя от гордости в этот особый для его Бабочки день.
Хорошо, что она не знала, какой спор по ее поводу ведут в соседней комнате Пинкертон и Шарплесс.
— Какой прок проводить эту глупую церемонию и подписывать брачный договор, который, как мы оба знаем, не стоит и бумаги, на которой он составлен! — возразил Пинкертон, когда Шарплесс стал настаивать, чтобы он выполнил это условие в обмен на его помощь.
— Девушка ждет этого, Пинкертон, — резко ответил Шарплесс. — Она думает, что выходит за тебя замуж и получает уважаемый статус жены, а не любовницы, согревающей тебе постель, пока ты в Японии. Подпиши договор, чтобы успокоить Тёо-Тёо, или я отказываюсь участвовать в этой затее, — настаивал Шарплесс.
Пинкертон понял, что придется уступить, ведь без Шарплесса как официального представителя американского посольства Тёо-Тёо может заподозрить, что церемония не имеет юридической силы и ее просто «продают» ему в услужение на то время, пока он в Нагасаки.
— Ну хорошо, — неохотно согласился он. — Давай устроим эту фальшивую свадьбу, раз уж ты так настаиваешь!
В конце концов в маленьком кабинете американского консульства была проведена скромная церемония, и Тёо-Тёо стала «женой» полковника Бенджамина Пинкертона. Провел церемонию сам Шарплесс, и Тёо-Тёо не сомневалась, что как чиновник американского консульства он обладает всеми полномочиями.
Тёо-Тёо перевели брачные обеты и зачитали договор, после чего их с Пинкертоном попросили подписать листок плотной бумаги кремового цвета с жирными английскими буквами.
Вот так, в присутствии лишь Шарплесса и переводчика, Тёо-Тёо «вышла замуж» за американского полковника Пинкертона в скромном кабинете американского представительстве в Нагасаки.
— Поздравляю, — пробормотал Шарплесс, протягивая ей брачный договор, который она только что подписала, и вновь ощутил приступ раскаяния при виде того, как она стискивает листок, словно от него зависит вся ее жизнь.
— Спасибо, Шарплесс-сан, — застенчиво ответила Тёо-Тёо, держа драгоценный договор в дрожащих от волнения руках.
Она знала, что должна быть счастлива в этот самый важный день ее жизни, но вместо этого чуть не плакала, потому что только что вышла замуж за человека, которого знала лишь по беседам в чайном доме, и рядом не было никого из родных.
Она почувствовала, как ее обвивают чужие руки, и вздрогнула, когда Пинкертон привлек ее к себе и поцеловал в губы. Тёо-Тёо не привыкла к западной манере демонстрировать привязанность на людях и поначалу слегка отстранилась, но потом вспомнила, что этот мужчина теперь ее муж и имеет право на физическую близость с ней.
ГЛАВА 7
— Сегодня я чувствую себя хуже, чем вчера, — сказала Тёо-Тёо жизнерадостной девушке Судзуки, которую Пинкертон нанял, чтобы она помогала Тёо-Тёо по дому. За месяц Судзуки стала скорее подругой и компаньонкой, нежели служанкой. — У меня совсем пропал аппетит, и меня тошнит, когда удается что-нибудь съесть! Кажется, я чем-то заразилась.
— Все с вами в порядке, Тёо-Тёо-сан, — успокаивающим тоном ответила Судзуки. — Вы просто ждете ребенка, только и всего! У меня много братьев и сестер, и я достаточно часто видела мать беременной, чтобы распознать симптомы вашего недуга, — она в восторге хлопнула в ладоши. — О боги! Похоже, через несколько месяцев в этом доме появится ребенок. Ну не чудо ли?
Тёо-Тёо восприняла новость со смешанным чувством благоговения и тревоги, поначалу не вполне разделяя энтузиазм Судзуки. Сама вчерашний ребенок, лишенная материнской помощи, она не знала, справится ли с беременностью и уходом за младенцем. Но она была благодарна Судзуки, когда та предложила ей помощь и заверила, что вполне поднаторела в заботе о малышах — ведь ей почти в одиночку приходилось ухаживать за младшими братьями и сестрами.
Первые несколько месяцев замужней жизни с Пинкертоном были вполне счастливыми. Если не считать некоторых сложностей, вызванных разительным отличием старой доброй американской кухни от изысканных японских блюд, скорее способных доставить эстетическое удовольствие, нежели накормить рослого американца, и некоторых культурных промашек обоих супругов, брак протекал гладко.
Пинкертон удивил Тёо-Тёо тем, что взял на себя часть работы по дому и не гнушался надевать передник, чтобы состряпать сытный американский ужин с большим количеством мяса и калорий. Даже ее любимый покладистый отец такого не делал!
Когда это случилось в первый раз, на кухне произошла война из-за утвари и передника, и Тёо-Тёо пришла в ужас: неужели она так плохо справляется с обязанностями жены, что мужу приходится брать домашние дела на себя? Неужели она настолько скверно готовит, что мужу приходится надевать передник и становиться к плите?
— Все в порядке, Тёо-Тёо, расслабься, — стал терпеливо объяснять Пинкертон, держа предмет раздора — кастрюлю — так, чтобы жена не дотянулась. — В Америке мужчины помогают женам по хозяйству, и это вовсе не считается преступлением!
И он улыбался той асимметричной улыбкой, что всегда задевала струны сердца Тёо-Тёо. С каждым днем она любила его все сильнее и с радостью предвкушала долгую, плодотворную жизнь с мужем. Ей и в голову не приходило, что он может однажды покинуть Нагасаки.
По утрам она провожала его, когда он уходил в свой маленький временный офис в американском консульстве, где, по его словам, заключал торговые сделки, а потом целый день не могла дождаться его возвращения.
По совету Шарплесса, чтобы лучше общаться с мужем, Тёо-Тёо начала брать уроки английского в маленькой школе под руководством группы женщин, называвших себя «жены-миссионерки Нагасаки». Тёо-Тёо всегда с нетерпением ждала этих уроков, проходивших три раза в неделю, и довольно быстро училась: вскоре ее запинающаяся, односложная английская речь стала более свободной и гладкой.
Переваривая новость о беременности, Тёо-Тёо размышляла о том, какой была ее жизнь до сего момента, и гадала, как эта новость повлияет на ее послесвадебное блаженство. Обрадуется ли Пинкертон, или это случилось слишком быстро?
— Пожалуйста, не волнуйтесь так, Тёо-Тёо-сан, — сказала Судзуки, почувствовав опасения госпожи. — Я помогу вам в самый тяжелый период, и не забывайте, что можете рассчитывать на поддержку мужа. Уж как он обрадуется! — продолжала она мечтательно. Выйти замуж и завести ребенка было заветным желанием любой служанки, которое могло никогда не исполниться. — Ребенок смешанных кровей, он будет
