О любви.О жизни… с болью 2 - Евгения Кибе
Я медленно сняла и повесила наушники на шею, из которых громыхал всё тот же " Декабрь",и подняла руки вверх. Через секунду услышала крики из-за спины грозящего ножом.
— Слышь, не дури. Ты пока по 228 только идёшь, а тут ещё себе пару статей навешаешь.
Я посмотрела и увидела, как к нам медленно приближаются двое в гражданской одежде, но с оружием. Тот, кто мне угрожает, явно похож на наркошу. Сутулый, тощий, с землистым цветом лица. Его трясло по полной. А те двое…Скорее всего доблестные сотрудники органов. Внутренних.
— Эй, Пипетка, бросай нож и от барышни отойди, — крикнул лысый мужчина в кожанке и чёрных джинсах.
На вид ему было около 40. Не спуская глаз с наркоши, он вытащил свободной рукой удостоверение и показал мне его.
Понятно, что не видно было, что там написано, но по крайней мере удостоверилась, что он и правда полицейский.
Странная мысль пришла мне в голову — как не мерзнет его голова, ведь она вообще без волосяного покрова.
Рядом с лысым был совсем молоденький парень. Чёрная вязанная шапка, короткий синий пуховик, синие джинсы и пронзительно зелёные глаза. Удивительные и необычные. Никогда не видела таких. Парень немного дрожал, держа пистолет, направленный в сторону Пипетки. Не понятно, то ли от холода его потряхивало, то ли от адреналина.
— Слушай, — проговорила я, — тебя же Пипетка зовут? Ну так вот, Пипетка, я вот вообще не планирую стоять тут и мёрзнуть.
— Слышь, курица, я тебя сейчас на ноль помножу, если хавальник не завалишь, — сказал тот, шмыгнув носом, переминаясь с ноги на ногу.
Мне надоело, что сегодня мне то член в лицо пихаю, то нож.
Ногой за секунду вышибла нож у этого придурка из руки и ударом в грудную клетку отправила в сторону оперативников.
Пипетка проскользил по тротуару, задыхаясь. Тот, что постарше, скрутил горе-преступника, а молодой стоял и смотрел на меня в изумлении.
Я хотела снова надеть наушники и продолжить свой путь, как услышала:
— Девушка, погодите, вы заявление будете писать на это чудо? — сказал лысый, — Старший оперуполномоченный уголовного розыска, капитан Мерешко.
— Ээээ…А надо? Я вообще хотела написать, но не на него.
Молодой тут же с поспешностью добавил:
— Тогда тем более вам нужно с нами поехать, — и, немного смутившись от своей бойкости, добавил, — младший лейтенант Иван Петров.
Мерешко окинул его взглядом и, ухмыльнувшись, добавил:
— Молодёжь, бл…
Я смотрела в ведьминского цвета глаза Вани и у меня внутри возникло какое-то странное чувство. Вы знаете, такое, когда кровь начинает стучать в висках и немного плывет перед глазами. Когда, подходя ближе к человеку, ощущаешь, как нарастает напряжение и даже через несколько метров чувствуешь, что через " не могу" тебя тянет канатом к нему. Страшно подходить, страшно чувствовать то, что чувствуешь. Пальцы покалывает, язык липнет к нёбу. Ты чувствуешь, что ещё шаг и как будто бы упадёшь в пропасть!
Ваня стоял и смотрел на меня, забыв убрать волыну. Я видела, как дыхание его участилось, через толстую куртку слышен был стук сердца, когда открывал мне дверь в машину.
Интересно, если бы ко мне не стал приставать начальник и я не врезала бы ему сегодня, на меня бы не налетел Пипетка, мы вообще встретились бы с Ваней? Наверное нет.
В наушниках всё так же надрывается Семёнов, а ко мне пришло осознание значения выражения " Что ни делается, всё к лучшему".
Тишина и спокойствие
Полина плыла на кораблике " по рекам и каналам Петербурга".
На город опускалась ночь. На темнеющем небе появились первые звёзды и теплым светом отражались в тёмной и холодной глади воды. Обычно небо большого города затянуто либо тучами, либо смогом. А сегодня прямо сказка. Невероятно, как красиво бывает ночное небо.
Девушка сидела на верхней палубе, кутаясь в плед, хотя было всё ещё по летнему тепло. Сентябрьский ветерок трепал ее кучерявую рыжую шевелюру, как будто гладил по голове.
" Как же красиво….И спокойно…Не хочется никуда идти. Так бы и плыла до утра. Подальше отсюда" думала она, улыбаясь. Но осознание того, что всё равно, как бы ей ни было противно, снова придётся идти на работу, стерло улыбку с лица.
— Наша экскурсия закончена. Спасибо за внимание и ждём вас снова, — прозвучало из динамиков и кораблик причалил к берегу.
Обнимающиеся парочки, родители с детьми, пара иностранцев. Все высыпали на причал. Полина сидела до последнего пассажира и после того, как корабль опустел, встала и медленно поплелась к выходу.
Девушка вступила на твёрдую землю и, посмотрев на небо, такое спокойное и красивое, вздохнула. Ощущение, что грядёт что-то новое, что-то, что вытянет ее из той грязи, в которой она копошится, обняло ее ласково и нежно.
Через пол часа она уже стояла перед дверью в квартиру, которую обычные люди называли домом терпимости.
— Полина, скоро придёт твой постоянный. Так что сильно не расслабляйся, — сказала бандерша мама Валя.
— Поняла.
Девушка только что обслужила какого-то чинушу, приехавшего в командировку и " никогда не пользовавшегося рыжей".
Она себя и так ощущала вещью, которой попользовались и вышвырнули. Но почему клиенты уверены, что эти шутки должны быть смешны таким, как она? От самой себя противно, мерзко, да тут ещё постоянно тычут тем, что ты пустое место.
Полина пошла в душ. Горячая вода, ароматный гель для душа. Она пыталась стереть с себя прикосновения, поцелуи и всевозможные следы общения с клиентом. Она тёрла своё тощее тело мочалкой до красноты, но это не помогало. Этот мужик хотя бы был не таким грубым, как некоторые. Например тот, который придёт сейчас.
Девушка начала работать жрицей любви, а по простому проституткой, два года назад. Полина приехала из маленькой деревушки, где жила с бабушкой под Калугой к тётке, чтобы немного освоиться, поступить в медицинское училище, но не срослось. Женщина пила по-чёрному, а племянница
