Расставание из ада - Энн Давила Кардинал
Барри пытается выяснить возраст Сэма, и, должна заметить, не слишком искусно.
– Нет, хотя я неплохо играю в лакросс, – усмехается Сэм.
– Юри раньше играл в лакросс. Юри… мой друг…
А теперь Барри пытается понять, гомофоб Сэм или нет. Но Сэм не реагирует на его натиск.
– О, у вас здесь хорошая команда?
Я только что вспомнила, почему не знакомлю парней, которые мне нравятся, с друзьями.
– Подождите!
Мы оборачиваемся и видим, что Рейдж стоит перед палаткой и подбрасывает вверх-вниз бейсбольный мяч.
– Хочешь сыграть? – спрашивает он Сэма, указывая на молочные бутылки в задней части палатки. Разница между ярмаркой в Вермонте и другими ярмарками заключается в том, что в этих бутылках, вероятно, до недавнего времени хранилось молоко.
Рейдж явно намерен побахвалиться.
– Послушай, я… я не… – бормочу я.
Но Сэм уже подходит к нему. Очевидно, он уверен, что справится.
– Конечно.
Ухмылка Рейджа становится шире.
– Должен предупредить, что я три года играю в команде по бейсболу.
Он подбрасывает мяч еще раз, ловит его, разворачивается и швыряет. Верхняя бутылка отлетает в сторону. Он улыбается, берет второй мяч и сбивает половину пирамиды. Взяв третий, последний, мяч, он опрокидывает все бутылки, кроме одной, которая стоит, раскачиваясь взад-вперед, как пьяная. Он оборачивается и улыбается Сэму.
О, прямо передо мной разворачивается глупая сцена из романтических комедий. Барри всегда недоверчив, но что нашло на Рейджа?
Сэм ухмыляется в ответ, берет мяч со стола и бросает его, но он пролетает в дюйме от бутылок.
Рейдж выглядит так, словно только что проглотил массивное чучело птицы Твити[9] , которое висит прямо над его головой.
Сэм бросает второй мяч и снова промахивается.
Теперь Рейдж сияет.
– Не переживай, Сэм. Уверен, там, откуда ты родом, не играют в бейсбол.
А потом раздается звук бьющегося стекла. Я оглядываюсь и вижу, что вся пирамида из бутылок разбита вдребезги, осколки даже вонзились в заднюю стенку палатки.
Мы все смотрим на Сэма, а он в ответ лишь пожимает плечами.
Рейдж поворачивается к парню в палатке, который выглядит потрясенным тем, что все еще жив.
– Почему ты используешь стеклянные бутылки?
Парень таращится на Сэма.
– Никто раньше никогда не делал этого. – Он отходит в самый дальний угол палатки, указывает на вереницу печальных мягких игрушек и сглатывает. – Выбор победителя. – Он не сводит глаз с Сэма.
Рейдж молча стоит, уставившись на пустой стол и осколки стекла, воткнутые в стену палатки.
– Мика? Выбирай, – предлагает Сэм, величественно указывая на призы.
Я показываю на плохо сшитые, ярко раскрашенные матерчатые лица, злобно смотрящие на меня из своих петель:
– О, черта с два! Я не понесу ни одну из них домой! Уверена, они убьют меня во сне.
Сэм кивает, словно это самая логичная вещь в мире.
– Как в «Заклятии».
– Вообще-то я подумала о «Замороженной Шарлотте».
– Когда я читал эту книгу, клянусь, казалось, что куклы бегают прямо по моему одеялу.
– Да! Не могу поверить, что ты читал ее.
– А ты читала другие книги из этой серии? О корнуэльской гостинице с привидениями…
– Кхе-кхе. – Барри пытается привлечь наше внимание.
Я чувствую, как румянец заливает щеки.
– Ой, простите.
– Подожди, а что насчет золотой рыбки? Не думаю, что она сможет продержаться вне воды достаточно долго, чтобы убить тебя. – Сэм указывает на ярко-оранжевую рыбку, одиноко плавающую в круглом стеклянном аквариуме.
– И она явно не прячет нож за плавником, – добавляю я.
Мы оба смеемся, а затем он забирает рыбу у все еще ошеломленного парня из палатки и протягивает ее мне.
– Сэм! – раздается резкий голос. Мы оглядываемся и видим группу людей: все стильные и прилизанные, все одеты в темные кожаные вещи.
Высокая девушка отходит от компании и направляется к нам, ее сапоги на высоком каблуке утопают в траве. У нее длинные рыжие волосы и сильно подведенные глаза. – Мы больше часа ищем тебя. – Она смотрит на меня, ее взгляд медленно скользит от макушки со спутанными волосами к грязным кроссовкам от «Найк».
Я еле сдерживаю дрожь. Это девушка Сэма? Я сглатываю.
На ее лице расплывается хитрая улыбка.
Сэм все еще смотрит на меня и резко отвечает девушке:
– Я не обязан отчитываться перед тобой, Рона.
– Не хочешь нас познакомить, Сэм? – Она театрально обходит меня, сложив руки на груди.
Сэм испускает долгий пораженческий вздох.
– Мика, это Рона. Моя сестра.
Его сестра. Мое сердце снова начинает биться.
– Привет.
Она с улыбкой протягивает мне ладонь:
– Приятно познакомиться.
Я передаю аквариум Зи и собираюсь пожать руку Роне, но Сэм хватает ее за ладонь, прежде чем мы успеваем коснуться друг друга. Его сестра выглядит разозленной, но Сэм слегка отталкивает ее и делает глубокий вдох. Когда он поворачивается ко мне, у него на лице появляется натянутая улыбка.
– Прости, Мика, мне пора идти. Увидимся позже?
– Хо… хорошо. – Какого черта происходит?
– Пойдем, Рона, – рявкает он сестре и отворачивается, засунув руки поглубже в карманы.
Мы с Роной наблюдаем, как он уходит, но когда Сэм оказывается в нескольких ярдах от нас, она поворачивается ко мне и снова протягивает руку с улыбкой.
– Надеюсь, еще увидимся, Мика.
Я протягиваю руку в ответ и вкладываю свою ладонь в ее. В ту секунду, когда они соприкасаются, моя рука начинает нагреваться, как будто ее держат над открытым пламенем. Я пытаюсь отдернуть ладонь, но не могу. Тело не слушается меня. Крик зарождается в груди, но я не могу набрать воздуха, чтобы издать его. Жжение распространяется вверх по запястью, по руке, слезы текут по моему лицу. Боль становится невыносимой, и я слышу, как потрескивает моя кожа. Охваченная паникой и парализованная, я смотрю на свою руку и наблюдаю, как кожа пузырится и чернеет, боль раскаляет добела все мое тело, взгляд становится затуманенным. Я изо всех сил пытаюсь сделать вдох, кашляя от дыма и запаха горящей плоти. Как же хочется закричать…
– Ронова! – Глубокий голос Сэма возвращает меня в реальность. Его сестра отдергивает руку, и я делаю глубокий вдох. Воздух со свистом возвращается в легкие, когда я восстанавливаю контроль над своим телом. Я кашляю, хриплю, мои глаза мечутся по сторонам, как у загнанного животного. Сэм стоит в отдалении и свирепо смотрит на Рону: – Ты идешь или нет?
Я смотрю на свою руку, но кожа на ней целая, без ожогов.
В поле моего зрения появляется лицо Рейджа. Я не слышу слов, но вижу, как шевелятся его губы, спрашивающие, все ли со мной
