Продолжая движение поездов - Татьяна Дагович
Так происходит всегда, думала она. Одни случайности сводят людей вместе, другие случайности разводят в разные стороны, и знаешь, что знакомство продолжаться не будет, никто никому никогда не пишет, но это неприятно сознавать, пока тоненькие ниточки привязанности еще держат вместе, поэтому нужно обменяться контактами. Отговорка (правдивая), что ее нет на Facebook, нет в WhatsApp, только заставила Патрика усмехнуться:
– Так я на самом деле подумаю, что ты агент спецслужб.
Что-то недоброе было в голосе, вообще в его поведении в последние дни было что-то недоброе.
– Ну да, низкооплачиваемый агент, – она улыбнулась. – Я не люблю большие скопления людей, в том числе и в интернете.
– А ты любить вообще можешь? – Он посмотрел на нее обиженно, и она подумала: «Зачем… какое значение… чего он хочет от меня… вечное, мужское – если женщина, то собственность…» К таким нападкам была подготовлена, собралась ответить, но он добавил:
– Я не о наших отношениях, я вообще… У тебя есть кто-то из родных, ты к кому-нибудь привязана? Есть сестры или братья? Ты можешь полюбить морскую свинку – купить и полюбить, просто привязаться? Собаку? Или любить родину – какая она у тебя? Что угодно, кого угодно… Ребенка, если у тебя будут дети? Или тебе это совсем незнакомо?
Сузанне немного растерялась, но автоматически с сарказмом произнесла:
– Да, ты уж своих детей любишь… – и, чтобы замять злую и неуместную фразу, добавила: – Помнишь, как мы… Ты Ян, я Яна…
Он напряженно улыбнулся. Стояли друг напротив друга, было неприятно, что последний разговор получился таким. Ждали поезда. Когда поезд наконец подъехал, Патрик кивнул ей «пока!» – и пошел в вагон. Она помахала на прощание, потом спустилась вниз, в тоннель. Она никогда раньше не задумывалась. Его слова выставляли ее неполноценной. Недочеловеком. Зашла в вокзальное кафе, взяла чашку кофе и села, глядя в жидкую черноту, ожидая, когда в ней засветятся звездочки отражений. Знакомая ситуация, знакомые маленькие удовольствия, делающие жизнь желанной. Но мысль, что она неполноценна, все портила.
Однако, ломая в пальцах печенье, Сузанне пришла к выводу, что она не хуже других. Она умеет любить, просто на расстоянии. Она любит соседей в отелях, любит их шум, их сдавленный смех, дыхание, ночные выкрики. Она любит тех, кто едет за ее спиной в поездах. Она с заботой прислушивается к их разговорам, делит с ними их радости и горести, без того, чтобы они узнали о ее существовании. Она любит их такими, какие они есть: мелочными, смешными, запутавшимися в логике собственных рассуждений – всегда выводящими ее в свою пользу. Лживыми, злыми. Ведь все это может стать неприятным, только если вступать с ними в отношения, а она соблюдает безопасную дистанцию. Любит на безопасном расстоянии. Улыбнулась.
Сделала глоток. Что за глупый вопрос: «Хороший ли я человек». Люди живут, отдавая друг другу долги – им делают что-то хорошее, они делают что-то хорошее. Те, кто не возвращает долгов, – те нехорошие люди. Но у нее нет никаких долгов. У нее был бы долг перед бабушкой, да, но бабушка умерла, прежде чем Су стала по-настоящему взрослой. Сейчас бы она лучше ухаживала за бабушкой, но тогда она еще ничего не понимала. У детей еще нет долгов. Да, у нее был долг перед мужем (понадобилась секунда, чтобы вспомнить, как его звали – Мика), но этот долг она вернула. Она старается никому не причинять зла, если это в ее силах. Она нормальный человек. Если и не хороший, то уж не хуже других. Она просто не вмешивается. До поезда оставалось семнадцать минут.
В книгах, которые Сусанка читает, сидя на скрещенных ветках невысокой ивы, свесив вниз ноги, бывают другие имена, не такие, как вокруг. Джек, Морис, Луиза, Розалинда и так далее. Таким образом она узнает, что существует параллельная реальность (сочетание слов часто встречается в фантастических рассказах). Где-то там. За гранью. За железным занавесом, который недавно подняли – под увертюру, как в театре. У нее не возникает желания попасть в этот другой мир, слишком обрывочны сведения о нем, но иногда у нее возникают сомнения. По поводу имени. Она единственная Сусанна во дворе. Единственная в классе. Среди неограниченного количества Кать, Наташ, Тань, Ир она – Сусанна и подозревает, что здесь может быть какая-то связь с другим миром. Тревожная связь. «А тебе хотелось бы имя как у всех?» – спрашивала бабушка.
Нет, конечно нет. Она не отказывается от своего имени (пока что).
У Сусанны есть тайна, сути которой она сама не понимает, но в которой чует что-то постыдное. Над ней довлеет необходимость скрывать и обманывать, и от этого она сутулится, а бабушка говорит: расправь плечи, чтобы стать красивой. Сусанна получает одни пятерки, но подозревает и здесь какой-то подвох: как ей удается обманывать учителей? Одноклассников?
Возможно, ее постыдная тайна – отсутствие родителей. Она неохотно говорит об этом, и с ней не заговаривают на эту тему, щадя детскую тоску. Но на самом деле она стыдится, что у нее не так, как у всех, а не тоскует – как можно тосковать по тем, кого не знаешь? Когда ее жалеют – девочку воспитывает одна бабушка – она тоже врет (молча), потому что они не видят ее бабушку, не видят сиреневого ореола волос, сзади стянутых в узел, не видят округлых икр ног, обтянутых прозрачными чулками над черным каблуком, не видят строгой, ниже колена, юбки на стройных вопреки возрасту бедрах. Не видят черного платья с жемчужной брошкой, которое бабушка надевает в театр. В театре из темноты плывут белые феи-балерины, умирают под музыку, под музыку встают из гроба, в театре из темноты поют устрашающие голоса, или ходят женщины в коронах, или просто играет музыка – тогда можно закрывать глаза.
По вечерам бабушка читает ей. «Кто скачет, кто мчится под хладною мглой…» В конце будет мертвый ребенок. Ребенок под деревом. Потом бабушка читает по-немецки: «Wer reitet so spät durch Nacht und Wind?» – не понять ничего, оттого еще страшнее, ведь и здесь мальчик умирает, об этом говорят резкие гортанные звуки, двойные гласные. Грипп. Ложка с вареньем и горьким порошком, измятая наволочка с пятнами пота. За шторой стоит Лесной Царь. Пальцами подает знаки, кривляется. Старая ольха за окном смеется. Бабушка смотрит на градусник, и морщины сбегаются к носу. По телу бегают веселые огни, Лесной Царь зовет. Если провалиться в лес – деревья превратятся в свет
