Зовут ее Муза - Олег Александрович Сабанов
Моя жизнь снова вошла в привычное русло, однако прежней ее назвать было нельзя. Я часто вспоминал Марию, а также то невероятное состояние внезапного вдохновения, которое с ее появлением в квартире вырвало меня из лап апатии и уныния. Нельзя сказать, что оно полностью исчезло вместе ней, однако такого фонтана в сознании из идей, образов, мыслей, как и общего ощущения неисчерпаемости творческой энергии испытать более не пришлось. Оставшийся после внезапного ухода Маши горький привкус помог мне глубже показать внутреннее состояние главного героя повести, хранившего в сердце все связанные с возлюбленной нюансы в течение долгих лет.
Работа над произведением заняла еще около месяца, а после ее завершения я решил посвятить несколько дней ничегонеделанию. В отличие от общепринятой точки зрения, проведенное без намеченного плана и особых как умственных, так и физических усилий время мне представлялось весьма продуктивным. Именно оно, свободное от сорняков излишнего думанья и эмоционального напряжения, позволяло прорасти посеянным в каждого из нас семенам самых ценных идей.
Одним таким солнечным летним днем я неспешно прогуливался по тенистой улочке городского центра, как вдруг мое зрение выхватило из зелени растущих вдоль тротуара деревьев испитую физиономию типа, отправившего Марию вместе со мной набрать воды из-под крана. Он явно тоже меня заметил, так как наши взгляды на секунду встретились. Я мог бы спокойно пройти мимо, но возникшее желание осведомиться о судьбе так и не забытой Марии, чья мягкая улыбка вместе с гипнозом сапфировых глаз частенько теперь украшали ночные сновидения, заставило меня свернуть с асфальтовой дорожки.
— Привет, как жизнь? — сказал я, приблизившись к нему.
Обросший щетиной пьяница брезгливо посмотрел на мою протянутую руку, словно она была в слоях грязи, и лишь после напряженного раздумья нехотя коснулся ее своей пятерней, после чего лениво процедил.
— Че хотел?
Я собирался начать издалека, чтобы не выказать свой особый интерес к конкретной женщине, но из-за его презрительной мины и видимого нежелания общаться прямо спросил:
— Как там Маша поживает? Прохожу через сквер почти каждый, но ни разу ее не видел.
— Это тебя надо спросить! — тут же отреагировал он. — Как ушла к тебе за водой, так и пропала! Ни разу больше на лавке не появлялась! Хорошо, ее потом видели у общаги, а то мы уже начали думать, что ты ее порешил.
— Никто ее пальцем не тронул, просто она сама не спешила уходить, — зачем-то стал оправдываться я.
— Ну пальцем, может, и не тронул, зато чем-либо другим — так это наверняка! — лицо алкаша искривилось в злорадной улыбке. — Иначе какого черта тебя она так волнует? Даже подошел ко мне только из-за нее! Или я не прав?
Мне нечего было возразить, поэтому пришлось подтвердить проницательность пьяницы многозначительным молчанием.
— А знаешь ли ты, чудило, что это дама ВИЧ-инфицированная? Она как только появилась, сразу всех известила и даже справку какую-то показывала. Мы ее не прогоняли, но и не приставал к ней никто. И зовут ее, между прочим, Муза. Муза Васильевна вроде, а может Константиновна. Сначала кликали ее Музыкой, Музкой, но прижилось более привычное и схожее по звучанию Мурка. — обросший тип сплюнул и протяжно вздохнул. — Ладно, хрен чай с ней! Больно много внимание мутной бабе уделяем. Подбрось лучше деньжат, а то сдохну в такую жарищу!
Оглушенный услышанным, я послушно выгреб из кармана джинсов всю имеющуюся наличность и молча вручил ему. И без того прогретый воздух казался теперь раскаленным, перед глазами заплясали темные мушки, а в ушах раздался радостный, почти детский смех Алисы, оглашавший сегодня квартиру прямо перед тем, как мне выйти за порог. Наверное, из-за того, что я в мгновение ока страшно побелел, но, скорее всего, по причине моей невиданной щедрости, помятый тип дружески хлопнул меня по плечу и весело произнес:
— Что, пора памперс сменить? Успокойся, бро, побереги нервишки, они еще пригодятся! Я ведь пошутил насчет СПИДа. Ты сам напросился. Ходишь мимо, задрав башку, никогда копейку не подкинешь, сигареткой не угостишь. Да еще Музу нашу увел с концами. Знаешь, как обидно! Но все же сдай анализы, проверься. А она еще обязательно нарисуется, причем нежданно-негаданно, когда даже имя ее позабудется. Уж поверь!
Он положил татуированную руку себе на грудь, после чего, страдальчески сдвинув брови, заявил, что во избежание остановки сердца должен срочно идти в магазин и предложил составить ему компанию. Кивнув головой, я побрел вместе с ним, хотя выпивать не собирался. Его твердая уверенность в возвращении Музы согревала мне душу лучше всякого алкоголя. «Она обязательно объявится. Обязательно, — повторял я про себя, еле поспевая за ускоряющим шаг бедолагой. — Этот тип верно говорит — она появится самым неожиданным образом!».
Впоследствии время доказало правоту нашей общей с ним убежденности. Муза не раз появлялась в моей жизни самым удивительным образом и в самых разных обличиях.
