Истории печально неизвестного города - Никита Митюшкин
Глава 3
“Любовь”
“Прощальные записи №3. О семье”
“Прелестный денёк сегодня выдался однако. Лежу сейчас на кровати в соседней комнате у брата в гостях да и строчу этот письмецо в будущее.
Знаешь брат, когда тебе эти бумажки передадут и ты будешь читать эти строки, запомни пожалуйста: ты – лучший и семья твоя.
Оказывается у меня есть племянник! Племянник! Ему два года от роду и звать его – Митей. Ах, до чего-ж имя прекрасное! И жена у брата тоже прекрасная! И жизнь…
Где я все эти годы был? Жил ли я вообще? Хотя впрочем… не хочу думать о том что потеряно, хочу думать о том, что приобретено. Тысячи лет философы ищут смысл, а он здесь – в деревушке близ Саратова; в этой маленькой, но оттого не менее уютной комнате; в этих лицах вокруг.
Да даже ужин сегодняшний: маленький Митя смешно чавкал, брат мило ругался на него за это. Потом я пообщался с Елизаветой – она рассказала как они познакомились, а я, в свою очередь, рассказал как однажды по-пьяни чуть не сжёг квартиру в Петербурге. Затем, я подарил ей свой сборник стихов. Вечер прошёл красиво и я впервые смог сказать, что счастлив…”
Себя Федотов, конечно, считал счастливым. Как младенец проспал всю ночь и под утро, во весь рот улыбнулся, как не странно, светлому для позднего лета дню. Но Ульяна и как прежде не давала покоя душе грешного поэта…
***
« “И что это за любовь такая? К чему данные страдания если сам он – Харитон, выглядит подобно типичному ничтожеству пубертатного возраста, боящемуся подойти к давней любви?” – так наверняка спросите вы, благородный читатель-моралист. Но испытывали ли вы сами когда-нибудь чувство любви? И я говорю не о навязанными обществом принципами: “бабочки в животе” и другая ху**я в области желудка. Не о лёгкой влюблённости присущей каждому молодому человеку. Это не то. Истинная любовь – не привычка и не попытка показаться кому-то успешным. Знакомы вы с чистой, даже можно сказать духовной, любовью? А Харитон Федотов – тот самый, придурошный на первый взгляд персонаж, знаком.
Не из-за страха Харитон боялся подойти, а из-за разочарования, которое может появится после знакомства. И тогда любви в его жизни не будет, кроме как продажной. А значит и смысл его кончится на этом.
Любовь настоящая – это счастье и боль. Она является причиной войн, причиной всего самого благого на земле, причиной всего смысла.
Федотов знакомился с любым другим человеком без труда, но в случае с Ульяной присутствовало нечто совсем иное. Харитон боялся узнать что-то отвратительное про это милое создание. Он бы в тот же день замёрз пьяным на морозе или чего похуже. Или вы думаете у поэта дохрена поводов для счастья? Стишки, кабак, печаль, могила. Федотов жил, зная что где-то безмятежно живёт его Ульяна, живёт и когда-нибудь он к ней в реальности подойдёт и тогда заживут… Дети, квартира в центре Петербурга, ох**нная старость. Мечтал он много да не жил вовсе. Харитону и впрямь казалось, что всё впереди. Но судьбе часто бывает по**р. Дурак ё**ный.»
***
…В планах у него было пробыть у брата до вечера и затем, на всех парах в Петербург. Труд никто не отменял, братья пошли с утра в поле, так как Виктор работал косарём, а Харитону было просто забавно вспомнить юность. На третьем часу работ начали они, уставшие, вспоминать.
– Эх, помню я как лет семь назад здесь народу было – тьма. Помню всей деревней выходили. А щас то что так мало? Спились чтоль разом все? – с любопытством интересовался Харитон.
– Сплюнь ты! Просто кто в город уехал, кто куда… – отвечал старший брат, – У нас здесь так то и Тихон, и Вано, и Сеня остались косарями. Это вот в соседней деревне беда. Две бабки да дед один остались. Бросили детишки ихние…
– С чего это?
– А с чего ты нас бросил Харитошка?.. Вот тебе и ответ. Ради денег, конечно.
– Ой, ты мне до самой ямы могильной собираешься вспоминать?! То когда стариков больных, дети бросают – одно, а другое когда юный парень от ужаса бежит. – уже не так дружелюбно продолжал Харитон
– И от какого ужаса ты, интересно, бежал? Не оттого ли, что сам на работу нормальную не мог устроиться, а брат твой родной уму разуму тебя обучал?
Сильно задели эти слова младшего Федотова и он, пожалуй, первый раз в жизни сказал брату всё то, что хотел. Раскрасневшись, подумав пять секунд или пять тысяч лет, тот наконец выдал:
– Отец когда умер мне-ж всего девятнадцать было… Я людям в глаза смотрел и единственное, что искал – сострадание. Ни у соседей, ни у его друзей, нигде не нашёл. А самое знаешь, что страшное? Я этого сострадания и у тебя не нашёл. У тебя, Витя, своя семья уже была, а я один. И так всю жизнь я один. Как ты часто, наверное, любишь говорить Елизавете, что меня “поднял”, “человеком сделал”. Только вот тебе ровно также было бы плевать, коли я бы тогда умер. И вот я от этого ужаса сбежал.
Виктор сделал серьёзный, грубый вид и с размаха ударил брата кулаком в нос. У того, не прошла и одна секунда как потекла кровь
– Я тебя нормальным мужиком хотел вырастить. Ругал каждый раз как свои стишки начнёшь писать, думал: “остепенится дурак”. Нет, кто угодно бы остепенился, но не ты.
– А ты не бойся, – сказал поднявшись с земли Харитон, – Я тебя больше не потревожу. Уезжаю я…
– Куда ты, дурень, собрался? – спрашивал Виктор.
– На похороны свои…
Глава 4
“Часики”
“Прощальные записи №4. До свиданья”
“Вот и всё. Капаю слезами на дневник, жалко если до утра, когда моё тело найдут, не успеет высохнуть. Вот и всё друзья мои. Сейчас глубокая ночь, в моём купе нас двое: я и револьвер. Я поссорился с Витей накануне, он мне даже нос разбил. Я, впрочем, рад что его увидел, хоть не даже не попрощались нормально. Когда назад ехал, извозчика попросил возле охотничьей лавки остановить. Приобрёл там этот револьвер.
Ульяне, если сей дневник отдадут моим друзьям-поэтам, ничего не говорите. Не надо.
Я так подумал давече: а какой смысл девушке знать о том, что какой-то там алкаш её любил?
Если этот дневник отдадут брату, то цени свою семью Вить. Просто цени. Обо
