Вот был слуЧай 2. Сборник рассказов - Александр Евгеньевич Никифоров
Самый главный из них, как мне подумалось, высокий такой мужик, с бородкой клинышком, пальцем мне на скулу нажал, отчего мой рот, сам по себе отворился. Он пальцами его шире разжал, и заглядывать внутрь стал.
–Вот они, – говорит, челюсть мою не отпуская, – отзвуки праздников. Пишем, говорим, форумы собираем, дискуссируем. Ведь любой, ну разве, кроме чиновников да олигархов, знает, что две недели праздников, это перебор. За две недели, все продукты подъедаются, и закусывать народ начинает, чем придется, как говориться, что под руку легло, то и на закусь пошло. Вот вам и еще один убедительный пример.
– Категорически согласен с Вами, уважаемый Владимир Александрович, – говорит второй доктор, то же внимательно рассматривающий меня. Он чуть пониже того, что держится за мою челюсть, но зато у него пышная, лопатой борода, – здесь не только о нехватке продуктов надо говорить, но и том, что человек уже через неделю интенсивного возлияния, начинает путать все и вся. У меня травмированный был. А как вы думаете травмирован? Он рулон наждачной бумаги с туалетной перепутал. Видели бы вы его седалище? Гамадрил со своей задницей, по сравнение с него, снежная королева.
– Спасибо, Александр Владимирович, у вас всегда яркие, поучительные примеры, – прервал, поблагодарив главный, – а теперь, коллеги, давайте решать, чем помочь жертве праздника.
Отошли они от меня к столу. Быстренько махнули по рюмашке, и стали совещаться.
Я, конечно, как мог, уши распушил, глаза прикрыл, чтоб на картинку не отвлекаться. Всего себя на слух настроил. А они, оказывается, переговариваются, на своем медицинском, а он для меня, на вроде шифровки Кэт, Юстасу. Короче, ничего я не понял.
4
Подходит ко мне минуты через две, тот, у которого борода лопатой и ласково говорит,
– Решили мы, любезный, для облегчения, так сказать, с наркоза для вас, начать. Но так как в данной, конкретной ситуации обычный наркоз, по причине загруженности вашей ротовой полости, применить затруднительно, я бы сказал невозможно, решили мы с коллегами, использовать клизму.
Тут же медсестра заходит, с этой самой клизмой в руках. Ничегошенькая такая сестричка. Я еще подумал, ну что их заставляет с такими симпатичными мордашками, клизмами заниматься? Но как увидел внушительных размеров сосуд со шлангом в ее ручках, так сразу про все забыл и замычал от возмущения.
– Не возмущайтесь, – уговаривает бородатый, – всего лишь слабый спиртовой раствор. Неужели вы думаете, что я, почетный проктолог нашего района, могу нанести вред вашему организму? Наоборот. Клизма ослабит ваш болевой порог, и окажет на вас благоприятное воздействие.
Немножко алкоголя, я думаю, вам не будет лишним?
В четыре руки подняли меня с кресла. Согнули, в позу поставили, в ту, которая у Егорыча в книге, на третьей странице описана, – Витька хлопнул по подушке, под которой лежала «Кама Сутра», – потом покажу. Так вот, верите или нет, но после клизмы я «поплыл», захорошел обо мне.
–Да ты чего? Через клизму? Действует? – не поверил Сашка.
–Еще как, – подтвердил Витька, – балдеешь быстро и никакого запаха.
–Эврика!– заорал Сашка, – выходит, через задницу залил, и никакого запаха. Беру на вооружение.
–Ты только, больше никому об этом не рассказывай, – предупредил я, – а то раз, два, и гаишники, на постах будут приказывать штаны снимать, и в «алкотестер» жопой «газовать». Рассказывай, Витя.
– За почетным проктологом, хирург подошел, в руке машинка стригущая, хитрой какой – то конструкции, я таких и не видел. А жужжит, она, как противно. Слышали бы вы. Я только и думал о том, чтоб скорей она отключилась. Видно мольбы мои, до нее дошли, и минуты через три, поперхнулась она, захлебнувшись пластмассой зеленой. Хирург, хмыкнул, но отчаиваться не стал. Тут же машинку разобрал, продул, шнур в сеть воткнул. Но видно, что-то ему не понравилось в ее жужжание. Отключил он ее, в карман сунул. А из другого кармана, скальпель достал. Я как увидел его лезвие, так и меня сразу вся жизнь перед глазами просвистала. Скальпель этот, на медицинский инструмент похож, как гильотина на овощерезку. Им впору, как мачете, тростник под корень срубать. Видел я такой однажды, у ветеринара на ферме. Он им борова выхолащивал. Вспомнив, поджал я ноги, к себе подтянул, для верности руками перехватил. Хочу закричать, сказать ему, что нормально там все у меня, что не такую уж я и длинную ветку заглотил, чтоб она до туда достала. Помычал, помычал. А толку что? Они к этому люди привычные. Замолчал, руки убрал, ноги выпрямил. Бесполезно сопротивляться. Сколько проживу, столько проживу. Им докторам видней. Но перед тем как с «хозяйством» своим распрощаться, стал я по заднему месту себя похлопывать, с надеждой, что поймут и напоследок «наркоза» добавят. Успокоился лишь тогда, когда стал он этим «мачете», по одной, иголки со щек срезать. Долго он надо мной кудесничал. Пару – тройку раз прерывался, к столу бегал, коллег поддержать. Понимая его, я не возражал. Только с каждым его возращением, к рукам его приглядывался. В состоянии они, скальпель держать? Не дрогнут ли, после очередного перерыва? Не соскочит ли он, на нос или уши? Уберегло. Закончил он через два часа. Последние полчаса самые жуткие были, у меня нервы, как струны натянулись, того гляди лопнут. Еле дотерпел. Собрались доктора опять вокруг меня. Совет держат, консилиум по их нему. Посовещались. Стали поочередно, а то и в четыре руки, за кончик ветки хвататься, что изо рта торчал, дергать за него, пытаясь вытащить. До чего додергали, что у меня глаза стали в такт их рывкам мигать. Они дерг, глаза мильк. Спасло, мня то, что в самый разгар «операции по извлечению», в кабинет докторша вошла.
Строгая такая на вид, в белой шапочке. На глазах очки большие, умная, значит.
– Я всех, кто в очках, к умным причисляю, – пояснил Витька, – а как же? Значит, увидеть хотят, то, что мы без очков не видим. Ученые – то, посмотрите, надо не надо, а все в очках. Вот и она тоже, через очки свои, сразу смикитила, что тут что-то не так.
Прямо с порога, на стаю эту, вокруг меня суетившуюся, как гаркнет, – Разойтись!
В Армии не наблюдал, чтоб так четко команды выполнялись.
5
Сразу все от меня отскочили, и у стола в шеренгу встали.
–Коллеги мои, праздные, – говорит докторша, – вы хоть бы Лаврушки пожевали. А то от вашего застолья наверх такой амбре идет, что у меня две роженицы, досрочно на свет ребятишек выдали.
А остальные, надышались так, что танцы устроить требуют. Сказала, что схожу, попробую договориться,
