На перламутровых облаках - Зульфия Талыбова
Чаще всего случалось второе…
Однажды Ирен вспомнила, как мать говорила, что ещё до ее рождения, хотела вывести новый сорт цветов.
Девочка пообещала себе, что исполнит материнское желание и заслужит, наконец, внимание и заботу.
Так как Триандра не восхищалась дочерью, та завоевывала любовь у местных мальчишек, что стайкой пчел носились за юным цветком, запахом которого наслаждались все жители деревни.
Даже выдавшие виды васильки да колокольчики не могли не признать, как очаровательна Ирен.
Так и хотела подрастающая красавица заявить Триандре:
"Видишь, мама, меня тоже любят и замечают, значит, я живая, а с тобой мертвая".
Триандра питалась чувствами мужчин за неимением собственных, а подрастающая Ирен это понимала и давным-давно делала то же самое.
Это была ее своеобразная игра, и она ею очень гордилась. Игра возвышала ее над другими и поднимала собственную ценность.
Но ее цель была иная – она желала большего.
Ведь чувства неосязаемы, их можно ощущать. Ирен этого не умела, потому желала найти, где же они, такие загадочные, прятались внутри человека? Откуда-то же они исходили! Где-то же сидели! И это что-то нужно найти и достать!
Наверное, оно обладало силой, великой настолько, что сумело растопить холодное сердце матери, и та заметила бы ее!
Ирен внимательнее присматривалась к мальчикам, чтобы найти место, где прятались чувства.
Долго искать не пришлось.
Один из соседских мальчишек боялся глядеть на Ирен и резко отводил глаза, когда девочка встречалась с его взглядом. Мальчик краснел, словно мак, и стыдливо опускал голову.
Девочка не понимала, почему друг так странно себя вел.
Видимо, ее чары так чудно повлияли на него! Ирен ликовала: как интересно можно управлять мальчишками – нужно долго глядеть ему в глаза, а тот, бац, и покраснел!
Девочка гордилась растущим способностям.
Еще больше очарования, и мальчишка отдал бы ей заветное! Ирен громче хохотала, широко улыбалась и невинно по-детски заигрывала.
Это помогло.
Исстрадавшийся мальчишка однажды сам пришел к ней домой.
Был поздний вечер. Ирен лежала на сеновале, пока Триандра коротала время с очередным любовником.
Мальчик знал, где искать виновницу его беспокойства, ведь по деревне давно ходили слухи, что Триандра выселила дочь на сеновал, лишь бы не мешала любовным утехам…
Ирен живо вскочила, увидев нагрянувшего друга. Тот, не поздоровавшись, подошёл к девочке и заглянул в ее синие глаза. Девочка заметила, какой несчастный у него был вид. Кладя руку на грудь, мальчик произнес:
– У меня вот здесь болит из-за тебя. Я не могу нормально жить. – Он похлопал по груди. – Сделай, пожалуйста, что-нибудь, чтобы это прошло.
Ирен не знала, как помочь другу, а лишь удивленно глядела на него.
Мальчик словно постарел на полвека. Он напоминал высохший грибок-боровик.
– Хочешь, я подарю тебе то, что внутри? – спросил он. – Оно меня так измучило. Лучше мне умереть, чем так жить, поэтому, держи.
Все вокруг стало медленно покачиваться. Ирен и ее друг оказались на крохотном суденышке в открытом море. Спокойные волны нежно бились о бортик, ласково неся его по тихим водным просторам.
Плеск волн укачивал и убаюкивал, кажется, Ирен даже слышала шепот моря. Никогда прежде девочка не ощущала себя такой любимой и нужной.
Она была необходима и морю, и состарившемуся мальчику, который медленно растворялся.
То ли он, в самом деле, исчезал, то ли волны так укачали Ирен, что ей все мерещилось.
Но перед ней стоял лишь силуэт, который бледнел и бледнел, но в груди его что-то росло.
Ничего прекрасней девочка не видела в жизни. Это был небольшой комочек цвета утренней зари, напоминающий спящего котенка – такого ранимого и беззащитного. Мальчик постепенно исчезал, но комочек набирал силу. Он жил и дышал, пока его владелец таял, пока не исчез совсем.
И вот алый комочек висел в воздухе, плавно опускаясь вниз. Он чуть не приземлился на стопы Ирен, но она успела поймать его.
Каким теплым он был!
Словно младенца, она любовно прислонила его к груди и, закрыв глаза, убаюкивала как собственное дитя.
Маленькое суденышко исчезло, теперь Ирен крепко стояла на ногах. Постепенно и плеск волн затих, а нежный шепот воды плавно перерастал в тихие рыдания.
Неужели исчезнувшее море горевало по умершему мальчику?
Нет, это несчастная девочка Ирен впервые плакала навзрыд, утешая подаренное другом сердце. Она укачивала его, оплакивая младенца, к которому много лет назад холодная Триандра не подошла и не утешила.
…
На следующее утро по деревне разнеслась страшная весть – исчез сын добродушной Астры.
Вскоре мальчика нашли лежащим на дороге.
Он навеки уснул, лишившись сердца. Жители поговаривали о чудовище, что появилось в их краях и питалось детской плотью. А те, кто больше всего боялся, обвиняли самого дьявола в ужасном событии.
Астра горько оплакивала сына. Страдания и боль так измучили ее, что вместо лучистых желтых цветов ее сады заполонили седые одуванчики.
Их пух метался по всей деревне и залетал в каждый двор, оборачиваясь слезами что лились из глаз некогда солнечной Астры.
Ирен же, выплакав боль, что таилась в ней столько лет, вновь пришла в себя.
В руках у нее лежало сердце мальчика.
Внезапное счастье наполнило её.
Мать бесплодно и невидимо питалась чувствами, она же нашла вместилище любви! И мальчик собственноручно отдал сердце! На это не была способна даже прекрасная Триандра! Значит, Ирен превзошла мать!
Но девочка добивалась не этого, пусть и приятны были эти ощущения. Она мечтала вырастить новый цветок и
закопала сердце мальчика в саду глубоко-глубоко в землю.
… Проходили недели и месяцы.
Чудовище или дьявол продолжал гостить в деревне. Среди убитых были не только мальчики, но и подростки и даже мужчины.
Теперь редко можно было встретить гуляющих дам или ребятишек. Улицы пустовали, жители боялись выходить за двор, ставни на окнах наглухо прикрывали. Детей насильно запирали дома, не разрешали гулять и резвиться даже в собственном дворе.
Цветы подобно хозяевам не распускались, несмотря на палящее солнце, а те, что успели раскрыться, вновь завернулись в бутоны.
Время остановилось в цветочной деревне.
Чудовище продолжало охоту на детские сердца, и делало это ночью. Измученные отцы и матери искренне не понимали, как оно беззвучно проникало в дом.
А было все наоборот.
Опьяненный запахом Ирен мальчик, спящим, покидал свою комнату, и сам отправлялся в руки смерти.
Без сожалений он вырывал сердце из груди и перекладывал в руки девочки. Затем уходил обратно, но, не успевая дойти до дома, падал замертво. А Ирен бережно держала в руках очередную подаренную жизнь – красный комочек, обжигающий пальцы.
Каждое сердце она сажала, словно семя, и вскоре появились первые ростки. Она же фантазировала, какой невиданной красоты будут цветы, выросшие из живых сердец?!
Но все равно и представить не могла будущее чудо.
Она крутилась возле вечно равнодушной
