Княгиня Ольга - Мирослава Вячеславовна Кузнецова
– Ничего себе! – восхитилась я.
– Да! Это самый большой и самый громкий инструмент в мире. Его звук в шесть раз громче самого громкого паровозного свистка.
Светлана Кондратьевна рассказала ещё немало любопытного про музыкальные инструменты, не преминув заметить под конец, что рада моему интересу к миру музыки:
– Вадим всегда тяготел к искусству и с большим удовольствием ходил со мной на концерты. Я не понимаю, почему вы не посещаете концерты и не водите детей. Я с удовольствием сводила бы мальчиков куда-нибудь. Лариса, ты мало уделяешь внимания сыновьям!
Вот и решился вопрос сам собой, обрадовалась я. Светлана Кондратьевна уехала к себе чуть пораньше, и я довольно быстро разобралась с ужином. Стоять долго у плиты не было сил, мне всё время хотелось лежать.
Я спокойно относилась к классической музыке – мою сестрёнку с восьми лет отдали в музыкальную школу, и с тех пор у нас дома постоянно играли на пианино. Иногда нам устраивались домашние концерты, и мы терпеливо сидели, аплодируя от души нашей пианистке. Да, наверное, музыка – это замечательно, это хорошо, может, включить сейчас что-нибудь и послушать с мальчиками вместе? Я посмотрела на сыновей. Они играли в войну, носясь на небольшом свободном пятачке нашей единственной комнаты. На одном квадратном метре у них кипела целая жизнь – воображаемые боевые машины, танки, стрельба и крики радости.
Вошёл Вадим и остановился в прихожей, улыбаясь. Я приняла из его рук большой пирог.
– Будем пробовать, – сказал глава семейства, – наша новая продукция.
Я рассказала и свои новости. Узнав, что сказала его мама о концертах классической музыки, Вадим громко расхохотался:
– Лучше застрелиться! Всегда терпеть не мог эти нудные произведения. Лар, вон "Ласковый май" приезжает, давай сходим? Классно поют пацаны.
Я согласно кивнула и рассмеялась, представляя, что сказала бы сейчас мама Вадима в адрес "Ласкового мая".
Последние предновогодние дни мы пахали, что называется, на износ. Дела у всех шли хорошо, товар уходил влёт.
– Девчонки, хочу ещё раз за товаром съездить, – заявила Катрина, – готовьте деньги, привезу и вам маленько. Вы не поедете?
Мы с Ирой дружно отказались, и Катрина ушла в конец второго ряда договориться насчёт поездки.
– Отдохнуть хочу, – прошептала Ира, – Лар, я с таким мужиком познакомилась…
– Здорово! – обрадовалась я. Мне было хорошо известно, как мечтает наша Ируня о хорошей полноценной семье, а главное, о добром, непьющем муже. С ребёнком ей помогала мама, делясь последним. Свекровь, с которой у Ирки были неплохие отношения, недавно умерла, муж спился за короткое время, и где он сейчас, чем занимается, никто не знал.
– Хоть бы навсегда пропал, – однажды в сердцах воскликнула Ирка, – полдома пропил, оказывается! Мою цепочку, колечки продал, а я так хотела дочке хоть немного приданого оставить, так сказать, золотой запас, на чёрный день.
– Ты золотишко прикупить надумала? – вернувшаяся Катрина с ходу вклинилась в разговор, – есть у меня человечек, как раз этим занимается. Продаёт намного дешевле, чем в магазинах. Турецкое вообще за копейки продаст. Могу поговорить.
– Ой, пожалуйста, – обрадовалась Ирка, – дашь знать, когда он появится, а я денег пока подкоплю.
– А серебром он не занимается? – спросила я, – мне браслет нужен, мужской. Только не какой попало.
– Занимается, кажется, – задумчиво ответила Катрина и рассмеялась, – а ты, значит, мужика к себе навечно привязать захотела? То есть пристегнуть? Надёжней чтоб было?
– Ты о чём? – не поняла я, – браслет Вадиму подарить хотела, у него день рождения скоро. Плетение только чтоб обычными звеньями было, он такой давно хочет.
– Если браслет подарить, то навсегда к себе человека пристегнуть можно, – засмеялась Катрина, – ещё девчонкой была, когда узнала примету. Бабушка говорила, я и запомнила.
– А мне можно будет заказ сделать? – к нам подошла Ольга и улыбнулась, – девочки, не помешала?
Я быстро ответила, что нет. Интересно, что хочет заказать Ольга? Она продала все свои драгоценности, это я уже слышала не раз, и сейчас подумала, что Ольга хочет купить хоть что-то для себя. Молодец, подумалось мне, однако радоваться оказалось рано.
– Хочу своим подарки сделать, удивить их к праздникам. На Новый год не успею, наверное, – "княгиня" посмотрела на нас вопросительно и продолжила, – к двадцать третьему февраля тогда, а Кристиночке ко дню рождения, двадцать четвёртого февраля. Она цепочку давно хочет, с крестиком, а Глебу печатку надо бы. У него была красивая, подарок от родителей, но пришлось продать. Никакой памяти от них и не осталось.
– У тебя самой ничего не осталось, – усмехнулась Дарья, которой тоже понадобились какие-то украшения, и она придвинулась к нам поближе. – Себе что, ничего не хочется?
– Хочется, – спокойно ответила Ольга, – но сейчас не время думать об этом.
– Мы, бабы, всегда так, – миролюбиво согласилась Дарья, – о себе в последнюю очередь. Я тоже так с мужиками моими – накормить получше, повкусней. Все им. Сытый мужик – хороший муж, меня ещё бабушка так учила.
– Она права, – улыбнулась Ольга и взглянула на меня. Я молчала, и Ольга обратилась к Катрине, – всё верну вовремя, не сомневайся. У меня теперь с деньгами получше будет, можно даже сказать, хорошо!
– На работу, что ль, муж пристроился? – недоверчиво спросила Катрина и добавила всем нам, – да без разницы мне, как долги возвращать будете. Продавец придёт, с ним и решайте!
– Нет пока у Глеба работы, – Ольга чуть понизила голос и продолжила, – мне водку будут давать, под реализацию. Вкладывать ничего не надо, это самое главное!
– Рано радуешься, – охладила пыл "княгини" Дарья, – значит, навар меньше будет. Под реализацию совсем другая цена.
– Ну и пусть, – не согласилась "княгиня", – должно хорошо получиться. Я всё просчитала несколько раз.
Я не вмешивалась в разговор, думая о своём. Точнее, о своём здоровье. Я вроде бы вылечилась, но постоянная слабость и головокружение пугали. Я никому не говорила о своём самочувствии и раздумывала, может, и правда, нужно сходить в поликлинику? Надо, уже не раз твёрдо говорила я себе, но поход к врачу всё откладывался. Дома я умело скрывала своё состояние, и Вадим ничего не замечал.
– Лариса, а ты водкой не хочешь заняться? – прервала мои тревожные раздумья Ольга, –
