Записки эмигранта - Александр Семёнович Кашлер
Английский писатель-фантаст сэр Артур Конан Дойль в своём рассказе "Когда земля вздрогнула" представил Землю как живой организм и с помощью эксперимента, проделанного книжным героем профессором Челленджером, пробурил сверхглубинную скважину и стал свидетелем того, как Земля ответила на это беспардонное вмешательство. Она вздрогнула, смела своими извержениями всё то, что явилось причиной той боли, которую ей нанесли, а потом затянула рану и продолжила свой бег во вселенной, как ни в чём не бывало. (Здесь может подойти и версия покоя на трёх китах. Это ничего в данном случае не меняет – кому как удобно). Рассказ поучительный и захватывающий в то же самое время.
Помнится, как меня, школьника, потрясла эта фантастическая история. Наверное, первый раз в жизни я ощутимо физически оценил своё истинное местоположение вне рамок стереотипа. Хочу признаться, что в этом положении нахожусь до сих пор, памятуя литературный урок Артура Конан Дойля. (В связи с этим понимаю себя, когда неоднократно навещая своих родителей в госпитале, совсем рядом с ним, по адресу: 2151 Sacramento, в Сан-Франциско, случайно натолкнулся на особняк с мемориальной табличкой, в котором проживал писатель и был очарован только от одного чувства хотя и косвенной, но всё-таки – сопричастности. Но это не имеет особого значения). Главное здесь то, что сама версия того, что планета Земля является живым организмом, повернула моё сознание к бережному и уважительному к ней отношению. А вдруг! Кто знает…
Собственно говоря, это был, наверное, мой первый опыт осознания окружающего меня – чего-то значительного и не укладывающегося в простое разумение.
Говоря о Земле могу с уверенностью сказать, что с тех пор, как человечество поселилось на планете, (не могу поверить в теорию эволюционного развития Дарвина в отношении постепенной трансформации морепродуктов, выползших на сушу, превратившихся в обезьян, а затем в Homo sapiens), Земля кардинально обогатилась разнообразными свидетельствами его жизнедеятельности. Что только не было создано людьми! Порой кажется, что всё это делалось с одной главной целью – восхищённо удивлять торжеством Разума и Мастерства. По крайней мере я уже давно пребываю в этом состоянии и не устаю это делать никогда. Поэтому бесконечно благодарен сэру Конан Дойлю за его рассказ. Беру на себя смелость представить, что может быть, кто-то, прочтя это, тоже последует моему примеру? Поверьте, восторженность нас обогащает и скрашивает наше существование разноцветьем красок радости и восхищения. И нет этому предела!
Что в этом мире более значительно? Природные ли образования или рукотворные? (Позже, вследствие важности понимания, я задамся этим же вопросом ещё раз, вкладывая в это несколько иное определение). Вопрос своей постановкой неуместен, так как человек является частью природы, а значит речь может идти только лишь о явлениях, как таковых. Говоря о себе, могу сказать, что в моём сознании всё, что создано человеком, по эмоциональному накалу внутренних ощущений вызывает во мне восторг и восхищение гораздо больше, чем созерцание земных и водных ландшафтов или растительного и животного мира, вместе с тем, полностью исключая какое бы то ни было неестественное равнодушие к этому.
Из семи рукотворных чудес света, воспетыми историками Древнего мира, до наших дней сохранилось только одно – пирамида Хеопса в Египте. Груда камней, со своими тайнами и загадками, искусным строительством, но всё же – груда камней. (Знаю, что не прав, но ничего не могу с собой поделать). Оценки значимости были в то время очень уж субъективны, впрочем, как и в наше время, и основывались на эстетике Древнего мира. Пусть так. И это можно принять.
Наше время предполагает другие подходы в выборе эталонов красоты и канонов эстетики. Не хуже и не лучше – другие. На основе эволюции сознания и техногенных решений. А теперь о других реалиях собственного восхищения.
Кто не видел ночной Нью-Йорк с самолёта советую посмотреть. Мне посчастливилось это когда-то и с тех пор я нахожусь под впечатлением от увиденного. Рейс самолёта Нью-Йорк – Сан-Франциско начинался плавным разворотом над крупнейшим городом США перед тем, как лечь на курс пересекая континент. У нас была возможность в полной мере насладиться открывшейся панорамой. Непередаваемое зрелище иллюминированного мегаполиса. Я застыл у иллюминатора и бессильно откинулся в кресле только когда эта фантастическая картина скрылась в облаках.
А за день до этого я обозревал Нью-Йорк при свете дня с высоты одного из самых высоких зданий – Эмпайр Стэйт Билдинга. Каждый мой восторг я бы снабдил возгласом: "Это надо видеть!" Без исключения, это можно отнести ко всему, о чём я рассказываю. Не стало исключением и это зрелище. Через несколько лет, когда довелось побывать там вторично, мы поднялись уже на смотровую площадку на крыше Южной башни – одной из двух рядом стоявших башен-близнецов, разрушенных позже террористами, направивших свои самолёты на эти сверхвысотные небоскрёбы, именуемые Всемирным торговым центром. А тогда, только радость переполняла нас. Радость пополам с восхищением и гордостью за людей, сумевших возвести этот грандиозный город на островном побережье Атлантического океана.
Говоря о Соединённых Штатах Америки, и о Нью-Йорке, в частности, не могу не вспомнить поездку на небольшой островок перед корабельной бухтой, где вот уже более ста лет возвышается величественная статуя Свободы. Стоя в длиннющей очереди, перед тем как подняться на смотровую площадку у основания монумента, у меня сама-собой сложилась мысль: "Ох, не прост этот путь к свободе!", что в прямом смысле этих слов было реальностью и соответствовало моменту. Образ женщины, держащей в одной руке скрижаль с датой принятия Декларации независимости США – 4 июля 1776 года, а в другой руке, поднятой вверх – факел, – известен во всём мире. Панорама, открывавшаяся на отдалённый город, была нам наградой и достойной компенсацией нашего нелёгкого проделанного пути на подступах к статуе Свободы.
Настраиваясь на волну воспоминаний, наслаждаюсь обрывками памяти из далёкого-далека…
… А дамба Гувера (Hoover Dam), – грандиозная водная плотина гидроэлектростанции построенная в 1935 году, высотой 220 метров (Кстати, метров на 80 выше пирамиды Хеопса), перегораживающая реку Колорадо недалеко от Лас-Вегаса и виденная мною однажды? Об этом я могу говорить бесконечно, ведь тема инженерных сооружений и их созерцание вызывает высокую эмоциональную приливную волну, ввергающую меня в полный экстаз восхищения деяниями человеческих рук и людскими возможностями.
Кто-то получает удовольствие от рассматривания полотен великих мастеров живописи, кто-то – от музыкальных, оперных и балетных представлений, кто-то – от скрещивания сортов растений и злаковых культур. Я с уважением отношусь к первым, вторым и третьим. Полностью разделяю их интересы. Но… предпочитаю рассматривать инженерные сооружения, вслушиваться в грохот производства, выхватывая чутким ухом из многообразия
