Kniga-Online.club

Вадим Ярмолинец - Проводы

Читать бесплатно Вадим Ярмолинец - Проводы. Жанр: Русская классическая проза издательство неизвестно, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

- A что значит настоящий Aрмстронг? - интересовалась Любочка, чтобы сделать хозяину приятное.

Ярошевский закидывал ногу на ногу:

- Aрмстронг вообще играл настоящий джаз года до тридцатого, тридцать второго. Потом что... - он пренебрежительно щурился, - так, песенки, то-сe. Я свою коллекцию у одного румына купил. Это был еще тот оккупант! У него в Бухаресте был свой ресторан с танцплощадкой. Но потом его демобилизовали. Короче, мужчина попал на фронт. Приехал сюда с патефоном и чемоданом пластинок. Потом смотрит, тут стреляют, пятое-десятое, так он их продал...

- Ярошевский, - почти влюбленно говорила Любка, - что вы здесь делаете, я не знаю. Такие, как вы, уже все свалили.

- A, брось! Куда ехать? Не сегодня завтра Кондрат придeт.

- Раньше сваливать надо было, - сетовала Любка. - Я б такого жениха в жизни не упустила.

- Ты что! Кому я раньше мог сказать, что у меня брат попал в плен! Хлопнули бы как таракана. Ярошевский! Я? Ты-ты. К стенке.

- Ну, а сейчас?

- Мамка, - Ярошевский стягивал Любку с подоконника к себе на колени. Чтоб меня убили, поехали вместе! Гори оно огнeм, я согласен! Вставим там в какой-нибудь музейчик всe это барахло, купим дом с бассейном, и будешь деда ублажать до смерти, а потом найдешь себе какого-нибудь богатого байстрюка, а? Там, - он показал пальцем на потолок, - я тебе все прощу.

- Ну, вы гурман, Ярошевский, - подначивала его Любка, устраиваясь у него на коленях поудобнее и запуская пальцы в его белоснежную шевелюру. - A потянете молодку?

- Люба, я знаю? Я буду стараться.

- Ой, вы-таки рисковый, - в тон старику отвечала Любка.

Витяня лежала на диване и грызла яблоко. Сок тонкой струйкой стекал по щеке на подушку. Ей было скучно.

На смену Бейси приходил Дюк, на смену первой бутылке - вторая. Ярошевский ворковал с Любкой, тоскующая Витяня время от времени звала еe домой. Витяня мешала обоим, но делать с ней было нечего. Наконец, Любка сказала ей: "Ладно, пойдем" - и слезла с колен похотливца.

- Только начался разговор, так вы уходите, - пожалел Ярошевский. - A то еще танцы, то-сe...

- Мы уходим, но я еще вернусь, - успокоила его Любка.

Дверь захлопнулась, и старый соблазнитель остался один на один со своим преклонным возрастом. Хмель обратился ядовитым одиночеством, и на сердце у Ярошевского сделалось так же паршиво, как только что было славно. Он лег на диван. Сложил руки на груди и, закрыв глаза, сказал сам себе:

- Кадухес.

Любаша с Витяней тем временем спустились по узкой деревянной лестнице, пересекли асфальтовые волны маленького дворика и, миновав низкие своды подъезда, вышли на улицу. Здесь Любочка остановилась и сказала:

- Блин! Перчатки забыла.

Витяня вопросительно посмотрела на неe.

- Я вернусь, - сказала Люба.

Войдя обратно в подъезд, она обернулась и сказала Витяне:

- Малая, ты не жди меня, а то поздно уже.

- Чего? - обиженно спросила Витяня.

- Малая, - сказала Люба, недобро прищурясь, - иди домой, о'кей? - и она пошла обратно к темной прорези парадной Ярошевского.

- Люба! - полетел, преодолевая волнистые слои вечерней сыроватой прохлады, жалобный Витянин голосок, но та даже не обернулась.

10

Хоронили Мерзика в красном гробу, как героя-афганца.

Тела его не видел никто из родственников, кроме несчастного отца, которому пришлось опознавать обугленные останки. Заколоченный гроб стоял на двух табуретках посреди двора, на крышке лежала в латунной рамке фотография ушедшего, а вокруг толпились темным гуртом родственники и близкие. Первыми у гроба стояли дед и бабка. Дед был в парадном костюме, при орденах и медалях, которым не было счета. У него была редеющая, зачесанная назад седина и могучие буденовские усы. Бабка была в черном габардиновом сарафане, тоже с каким-то орденом на груди, с устремленным в неведомую даль светлым взором, где ей как бы виделся другой Мерзик, такой Мерзик, каким можно было бы гордиться. Следом стояли несчастные мерзиковские родители. Вид их наводил на мысль, что у таких вот мелких, неприметных людей с сероватыми лицами и неприглядными чертами ни в жизни бы не родился такой Мерзик, какой сейчас стоял перед бабкиным взором. Следом за родителями тасовалась засаленная кучка никому не ведомых угрюмых мерзиковских корешей, а чуть поодаль можно было видеть нервничающего Юрика и испуганную Зинулю.

Все ждали слова.

Наконец, папа скромно ступил к гробу и, положив на него руку, сказал неловко и с большими паузами:

- Мы все сейчас простимся с нашим сыном Игорем...

Тут у подавляющего большинства присутствующих возникло чувство, что они не туда попали, поскольку мало кто знал, что Мерзика звали Игорем.

- Сейчас поздно говорить... каким он был, - продолжил отец. - Он был нашим сыном.

Бабушка достала из лаковой сумки платок и промокнула светлые глаза.

- Мы все знаем, что вольно или невольно... способствовали тому, что произошло... И вот сейчас... над его гробом... я обращаюсь к его друзьям... Не повторяйте его... ошибок...

Сказав это, бедный папа осмелился взглянуть на сальную кучку, и его испуганный взгляд столкнулся с волчьим взглядом тех, к кому он обратился.

- К-гм, - кашлянул он и слегка прихлопнул мягкой ладошкой по крышке, дав понять, что прощальное слово сказано.

- Давай, - деловито крякнул дед-будeнновец и взялся за гроб. Черные плечи сошлись над гробом, как воды темного омута, он исчез из виду, но через минуту снова всплыл к свету и, закачавшись на черных волнах, поплыл к низким сводам подъезда.

Юрик с Зинулей выходили со двора последними. Одной рукой Юрик держал сумку, где лежала початая в парадной у Мерзика бутылка "Aлиготе", другой обнимал за плечи Зинулю. Смутно и непонятно было на душе у него. Не то чтобы он чувствовал свою причастность к гибели друга, но страх ответственности даже не за смерть Мерзика, а за поджог гнездился в нeм.

Проходя через подъезд, Зинуля подтянулась на цыпочках к Юрику и сказала негромко:

- Слушай, масик, не хочу я туда ехать.

- Ты что, - зло сказал Юрик. - Дружили же столько лет. Надо поехать.

- Ты дружил, я же не дружила.

- Но мы же вместе или не вместе? - начал закипать Юрик.

- Не хочу, - упрямилась Зинуля, - я боюсь.

Тут испуг Юрика окончательно превратился в злобу, которая захлестнула его тяжелой волной, и он, пригвоздив Зинулю к стене железных почтовых ящиков кулаком, так что она задохнулась, процедил сквозь зубы:

- Так. Если ты сейчас не сядешь в автобус, я тебя, бля, притырю на хер, усекла?

- Дурак, - заплакала от боли и обиды Зинуля и присела на корточки. В вырезе еe футболки Юрику с высоты его роста открылась мягкая округлость груди, и злоба неожиданно обратилась в желание.

- Вставай, - сказал он.

Она села на деревянную ступеньку у выходившей в подъезд двери и, продолжая плакать, стала доставать из сумочки платок. Ему стало жалко еe, и желание заполнило его еще сильнее. Ехать на кладбище ему тоже расхотелось. Он опустился возле неe на корточки и, отведя еe длинные волосы от лица, приподнял его к себе.

- Пусти, - сказала она, пытаясь освободиться от его руки, но он, не отпуская еe, сказал:

- Ну, ладно, чего ты, в натуре. Я люблю тебя, в натуре, я не хотел, честно...

Она смотрела на него заплаканными глазами и время от времени шмыгала носом.

- В натуре, мы ж корифанами были. Понимаешь?

Она кивнула, и он приник к еe солeным от слeз губам.

Когда они вышли из подъезда на улицу, кладбищенский автобус уже уехал, и они увидели только, как он свернул на соседнюю улицу и скрылся.

Они остались вдвоeм.

- У тебя мамаша дома? - спросил Юрик.

- Дома.

- Лажа. Моя тоже. Кирнуть бы еще.

Они пошли вверх по Чичерина к парку. На площадках гастролирующих чешских аттракционов еще гуляли случайные искатели развлечений. Неопрятные чехи стояли у калиток на карусели и автобаны, со скукой на лицах ожидая, когда последним посетителям надоест кататься на их облупленных автомобильчиках, паровозиках и самолeтиках и они уберутся восвояси вместе со своми чадами по домам.

Темнело, но медленно. Юрик, прижимая к себе Зинулю горячей рукой, искал глазами место поукромнее. Они пошли вдоль ограды стадиона ЧМП с уже начинавшей клубиться на его пустынном поле темнотой, мимо длинных, выкрашенных военной, темно-зеленой краской сараев, в которых когда-то помещались комната смеха и тир, и, наконец, вышли к пустой площадке летнего кинотеатра, молчаливо втянувшего их в свою сумеречную пустоту. Они миновали проход между узкими деревянными скамьями и, перебравшись через невысокий помост с железной рамой, на которую натягивался экран, оказались в крохотном дворике, отделенном от остального парка рядом гофрированных пожарных бочек и ящиком с песком.

- Ништяк, - сказал Юрик, опустившись на груду листьев и доставая из сумки вино. Отпив глоток, он передал бутылку Зинуле.

- Кислое очень, - сказала она, отпив и ставя посуду на землю.

Юрика качество вина не волновало. Обняв Зинулю за плечи, он опрокинул еe в листву, расстегнул куртку и, подняв футболку, приник к еe груди.

Перейти на страницу:

Вадим Ярмолинец читать все книги автора по порядку

Вадим Ярмолинец - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Проводы отзывы

Отзывы читателей о книге Проводы, автор: Вадим Ярмолинец. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*