Александр Вампилов - Письма
" Любопытно, что даже опубликованные свои пьесы он всегда тщательно правил перед тем, как подарить. Он садился к столу, чтобы надписать книжку или журнал (а надписи эти часто были прелестны своей шутливой вампиловской интонацией), и вдруг замолкал, листая страницы и что-то вписывая в текст.
выслушав какое-либо замечание или мнение, он всегда задумывался, а потом говорил: "Надо подумать", но всегда через какое-то время возвращался к этому разговору, каким бы незначительным ни было это замечание. Для него в драматургии ничто не могло быть случайным или проходным. Каждое слово как бы имело свой вкус, вес и даже цвет, а главное - не могло быть заменено никаким другим" (О Вампилове: Воспоминания и размышления // Вампилов А. Дом окнами в поле. С. 602).
Черемховский подкидыш - так в шутку называл себя Вампилов. Корни шутливого прозвища идут от популярной в те годы песни: "В Черемхове, на вокзале двух подкидышей нашли, Одному лет восемнадцать, а другому двадцать три". А.Вампилов родился в роддоме города Черемхово, что неподалеку от Кутулика.
Заканчиваю свой, надеюсь, последний вариант... - Речь идет о пьесе "Старший сын".
2. Е.Л.Якушкиной.
С первой пьесой в министерстве вроде бы все нормально... - Речь о "Прощании в июне".
Закончил вторую... - "Старший сын".
...как в Вашем театре с моей пьесой? - Имеется ввиду "Прощание в июне". В письме от 2 февраля 1966 г. Е.Л.Якушкина написала Вампилову, что В.Г.Комиссаржевский, тогда главный режиссер Театра им. М.Н.Ермоловой, "прочитал "Прощание", но считает, что пьеса не для нашего театра".
Я начал третью трагикомедию... - "Утиная охота".
3. О.М.Вампиловой.
О.М.Вампилова любезно предоставила для настоящего издания свои воспоминания, написанные в разное время в качестве вступлений к публикациям произведений А.Вампилова в различных периодических изданиях. Печатаются по рукописи.
"...я вспоминаю лето 63 года. Я еду учиться в Иркутск, и впереди взрослая, такая моя самостоятельная жизнь.
С Сашей мы встретились и познакомились случайно у одного иркутского поэта, у которого моя подруга оставила свой чемодан. С этого-то все и началось, закрутилось, помчалось... как я сдавала экзамены, одному богу известно. Бесконечные свидания, хождения, гуляния... С того времени сохранилась короткая записка: "Оленька, меня срочно отправляют в командировку. Прошу прощения - иногда обстоятельства сильнее нежных чувств. Что делать. Попробуй не сердиться. Мой телефон 30-33. Саша".
Это телефон газеты "Советская молодежь", где Вампилов после окончания Высших журналистских курсов в Москве был ответственным секретарем.
Счастье как сказка быстро кончается. Не стало Сани, а осталось так много-в общечеловеческом понимании, в том, что он дал своим читателям, зрителям, итак мало - осязаемого, вещественного. Остался черный старый чемодан, с его записными книжками, вариантами пьес, письмами друзей, несколькими рисунками и небольшими рассказами, подписанными его студенческим псевдонимом - А.Санин.
Этот чемодан с двумя металлическими замками всегда при жизни Сани был для меня тайной. Знаю, что в середине пятидесятых он приехал с ним в Иркутск из Кутулика поступать в университет. Знаю, что позже, когда чемодан отслужил свой вояжный срок, в него складывались рукописи, но что там было еще, можно было только догадываться.
Из Кутулика же был привезен Санин письменный, сработанный поселковым умельцем стол, с выдвижным ящиком посередине, обтянутый сверху черным же кожемитом, весь в кляксах и потертый, ведь за ним занимались все четверо детей учительской семьи Вампиловых. В ящике была чистая бумага и новая рукопись писавшейся тогда первой большой пьесы "Ярмарка" - "Прощание в июне".
Чемодан, стол, венский стул, гитара и много книг, сложенных прямо на пол за неимением книжных шкафов, - вот та обстановка, в которой жил Вампилов.
С годами мало что менялось, разве только стулья, которые были принесены в подарок его друзьями на новоселье. Стульев было много, они были списаны Союзом писателей, что оказалось весьма кстати. Шествие это от трамвайной остановки до нашего дома было впечатляющим. Жизнь была бедная, но счастливая. Все были молоды, талантливы, и бедность не была пороком. Большим событием стали стеллажи, сделанные для Сани столяром Иркутского драмтеатра. Наконец-то книги были расставлены по полкам и можно было быстро найти нужную.
По мере того, как ставились по провинциям две пьесы - "Прощание в июне" и "Старший сын", появились деньги, были розданы долги и в Санином кабинете установили новый стол, серьезный, с двумя тумбами, а старый был снесен им самим на улицу, разбит и сожжен без сожаления.
Потом случайно была разбита гитара, что было для него огорчительно и больно. А играл он на ней удивительно. Сколько вечеров было связано с ней, с исполнением романсов, песен, начиная с модного тогда Окуджавы и заканчивая любимой им "Элегией" Дельвига. Он любил гитару, любил глубоко и серьезно. Он все и всех любил... Не было человека более любящего и понимающего жизнь и людей. Думаю, что с этим согласятся его друзья, которым он был верен до конца - все, что касалось друзей, было для него свято. Осталось ощущение радости от того, что он стольких любил, стольким помогал, столько успел сделать добра, как все люди, которым суждено мало прожить. Я ни разу ни до, ни после его смерти, ни от кого, никогда не слышала фразу, над которой тогда не задумывалась: "одиноких мне всегда жалко". Жизни с ним мне было отпущено девять лет... Много было всего - и горького, и смешного, и удивительного...
Помню, когда Саня ушел из газеты на "вольные хлеба", мой отец, человек правильный и дотошный, никак не мог понять этого и предлагал устроить его на работу в свое сантехническое управление. А Саня... писал и верил, что преодолеет все: непонимание, неприятие... Время было его и не его. Из письма ко мне: "Настроение паршивое. Изо дня в день обивание порогов и телефонные переговоры - пропади все пропадом. Заканчивай университет, поедем с тобой на два года в деревню - отдохнуть и переждать эту гнусную ситуацию".
... Я стала старше его на много-много лет. В самую тяжелую минуту, я знаю, именно он поможет мне выйти из тупика. Среди его бумаг я нашла нарисованный кем-то на маленьком клочке кальки тушью его портрет и надпись почему-то на английском: "Я всегда буду помнить ваши глаза". Что-то из студенческих времен. Он учил немецкий. Почему меня это так трогает? Наверное, потому что я помню его глаза, и они смотрят на меня сегодня глазами нашей дочери и внучки Маши".
...привет всем: Марии Алексеевне, Михаилу Борисовичу - Здесь названы родители О.М.Вампиловой.
4. О.М.Вампиловой.
Телеграмма отправлена по случаю рождения дочери. Елена Вампилова родилась 28 мая 1966 г.
5. О.М.Вампиловой.
Письмо отпечатано на машинке.
Я побывал в Таганроге - на спектакле "Прощание в июне" в местном драматическом театре им. А.П.Чехова.
6. О.М.Вампиловой.
Пьеса во многих местах уже прочитана... - Речь идет об "Утиной охоте", которую Вампилов предлагал во все театры.
...надо туда ехать... и с этим делом. - О каком деле пишет Вампилов, установить не удалось.
...нужно письмо из театра... - Для получения авторского гонорара из ВУАП за постановки "Предместья" в театрах необходимо было подтверждение из театров о том, что пьеса включена в репертуар.
7. О.М.Вампиловой.
...в Ленинграде... начнут играть "Прощание в июне". - Премьера "Прощания в июне" состоялась в Ленинградском театре драмы и комедии только в 1972 г.
...полечу... через Братск, заберу Ленку. - В Братске жили родители О.М.Вампиловой.
...2-й номер альманаха с пьесой... - Во 2-м номере альманаха "Ангара" за 1968 г. печаталась пьеса "Предместье".
8. О.М.Вампиловой.
С. 702. У станиславцев был худсовет.... - На худсовете вТеатре им. К.С.Станиславского была принята к постановке пьеса "Прощание в июне". Премьера состоялась только в 1972 г., уже после смерти автора.
Буду ли я здесь дописывать пьесу... - Речь идет о первом варианте пьесы "Прошлым летом в Чулимске".
9. Е.Л.Якушкиной.
Перерыв в переписке объясняется тем, что с 1965 по 1967 г. А. Вампилов учился на Высших литературных курсах в Москве.
3 ноября 1968 г. Е.Л.Якушкина написала Вампилову о состоянии дел в театральной жизни столицы:
"Дорогой Саша!
Ждем тебя все с нетерпением. Андрей Александрович Гончаров, когда я позвонила и сказала, что ты закончил 1 вариант, сказал: "Слава богу, мы его так ждем и послали телеграмму с вызовом" (?!).
Вчера звонил мне Анохин-Львов Б.А. (я болею уже 3 недели) и сказал, что ты прислал одноактную и она ему очень понравилась в этом варианте. Дай бог, чтобы ее разрешили. Вот такая наша жизнь. Главрежи поминают всуе имя божие. Я тебя очень жду, но живем трудно.
Пьес нет. Авторов (новых) нет. Театры буквально воюют, но министерства остаются непреклонными.
Приезжай скорее. Всегда твой верный друг и "старшая сестра" Елена Якушкина.
