Виктор Широков - Три могилы - в одной
- Аннушка, Митрий почту волокет, - проговорила она, с трудом поднявшись на ноги. - Давай сюда пакет, куда прешь, толстолобый!
- Маменька! Почта, почта! - закричала радостно Таня, выпрыгивая из гамака. Няня с усилием поднялась на веранду и передала Витковской увесистую пачку газет и писем. Анна Аркадьевна надела пенсне и стала разбирать почту. Вот телеграмма из Питера, она распечатала депешу и прочла вслух: "Выезжаю Витковское - Евгений".
- Браво! Браво! - закричала Таня и принялась бурно целовать приемную мать. - Маменька, братец едет, наконец-то братец едет!
Весть о выезде графа из Петербурга с быстротой молнии облетела поместье. Всем хотелось быстрее посмотреть на Евгения, как он возмужал, как он сейчас выглядит. Среди интересующихся, конечно, был и я, новоиспеченный служащий уездной Фемиды.
Городские дамы, их отцы и мужья готовились к встрече дорогого земляка. Всюду слышались разговоры только об Евгении.
В усадьбе Витковских шли особые приготовления: все чистилось, мылось, обновлялось и приводилось в максимально праздничный вид. Повара заранее готовили разные кушанья и сладости, коптились окорока, жарились гуси, индейки, выпекались сдобные булочки, торты, пирожки... Няня всюду совалась и больше мешала, чем была полезной. Она перетаскивала с места на место ненужные вещи, забывала, куда их сунула и искала то, что у неё было в руках. Таня хохотала над ней до упаду, но бедная старушка только тихо ворчала, не замечая того, что работа её никому не была нужна. Садовники украшали гирляндами зелени свежевыкрашенные ворота, веранду и расставляли по внутренним покоям графского дома большие букеты цветов. Но вот и наступил желанный день, в который по расписанию должен был придти курьерский поезд, везущий Евгения Витковского. К станции железной дороги подкатила новенькая коляска, обвитая гирляндами цветов. На козлах сидел бородатый кучер в белых перчатках, кашемировой красной рубахе и черной плисовой безрукавке, подпоясанный серебряным кушаком и лихо правил парой красивых вороных лошадей. На перрон безостановочно шли люди для встречи Евгения. Тут был и импозантный предводитель дворянства. Приехал из губернии местный голова, и вообще вся немногочисленная интеллигенция с женами и взрослыми дочерьми. Многие держали в руках букеты живых цветов, специально приготовленные для встречи. Всем хотелось пожать руку "магнату", каким по сути являлся Витковский в П-ской губернии.
Наконец ожидаемый поезд показался на горизонте, а ещё немного погодя он уже тихо подходил к перрону. На площадке одного из вагонов первого класса показался Евгений. Он был одет в светлый костюм, на голове красовалась явно заграничная шляпа и на руке висел дорожный плащ. Как же он возмужал и окреп! Как ему шли черные усики, закрученные колечком на концах по последней парижской моде и придававшие утомленному выражению лица чарующую прелесть! Это был не тот Евгений, каким я его знал в прежние годы. Это был вполне зрелый мужчина, умеющий пользоваться своим достоинством.
В толпе ожидавших послышался шепот: "Ах, какой душка!", "Нет, ну это просто кумир!", "Да... вот это граф! Настоящий потомственный дворянин!" Евгений удовлетворенно узнал среди встречающих старых знакомых и дружески раскланялся с ними. Поезд остановился. Евгений сошел на перрон и был тотчас же окружен плотным кольцом встречающих. Все старались поскорее пожать ему руку, поздравить с благополучным приездом на родину. Дамы преподносили ему цветы. Слышались многочисленные приветствия, вопросы, ответы. На лицах скользили радостные улыбки.
- Ваше сиятельство, Евгений Михайлович! Пожалуйста к колясочке! приглашал Карл Иванович, выглядывая из-за толпы и кланяясь хозяину.
- А, Карл Иванович! Здравствуй, старина! Как живешь? - осведомился Евгений, подойдя к управляющему и здороваясь с ним за руку.
- Благодарю, Ваше сиятельство! Живу помаленьку. Как Ваше драгоценное здоровье?
- Как видишь, старина, жив и здоров, вот в гости к вам приехал.
- Милости просим, милости просим, Ваше сиятельство. А дома Вас мамочка ожидает со всеми гостями...
- Что ж, господа, прошу всех почтить меня своим присутствием в нашей усадьбе. Поедемте вместе, пожалуйста.
Ясно, что никто не хотел отказаться от приглашения и нас, человек двадцать, последовало на лошадях за графом. Евгений сел рядом с предводителем дворянства в приготовленную коляску, гости тоже разместились по своим пролеткам, и кортеж двинулся в имение Витковских.
В большой столовой комнате для встречи дорогого гостя-сына и остальных гостей все было готово. Громадный стол был богато уставлен дорогой посудой, винами и закусками, посреди стола красовались большие вазы китайского фарфора, наполненные роскошными цветами. Вся обстановка красноречиво намекала на тщательно подготовленное торжество.
Таня в белом кисейном платье с бутоньеркой на груди перебегала из комнаты в комнату с непонятным страхом в ожидании предстоящей встречи с недостаточно знакомым ей братом. Девушка совершенно не представляла брата: какой он с виду, какой его характер и голос и прочее... Предположения не могли не волновать Таню, и она не находила сил быть спокойной.
Няня с чепчиком на голове суетилась у стола, показывая лакеям непорядки. Сама Витковская в черном платье и косынке стояла на веранде с местным священником и Матильдой Николаевной в ожидании того, кому она посвятила почти всю жизнь и личное счастье женщины. Ее душевное волнение от предстоящей встречи с любимым единственным сыном ясно отражалось на бледном лице, которое выражало и радость от встречи и нетерпение увидеть скорее дорогого сына, прижать, наконец, его к материнской груди.
- Кажется, едут, - проговорил священник, прислушиваясь к доносившимся с дороги звукам.
На веранду вышли Таня с нянькой и тоже стали прислушиваться к шуму на дороге.
- Едут, едут, мамочка! Слышите, какой шум уже в парке?
Действительно, в парке был слышен шум от едущих колясок и фырканье коней, а через несколько минут показался весь кортеж едущих гостей. Впереди ехал Евгений с предводителем. Еще несколько томительных минут... И Евгений держал мать в своих объятиях. Она плакала:
- Женечка, мой мальчик!
- Мамочка!
Анна Аркадьевна обхватила руками голову сына и покрыла её быстрыми поцелуями, бесконечно повторяя:
- Милый мой, милый мой сынок! Наконец-то вернулся!
Присутствующие с умилением наблюдали душераздирающую сцену свидания матери с сыном.
Наконец, высвободившись из объятий матери, Евгений взглянул на остальных домочадцев и увидел Таню. И сразу же оцепенел в приятном изумлении: перед ним стояла девушка неземной красоты. Таня впала тоже в замешательство и не знала, как ей быть. Евгений в этот миг показался ей сказочным принцем, а она - чуть ли не Золушкой.
- Дети, милые мои дети, - проговорила Анна Аркадьевна, увидев замешательство Евгения и Тани. - Познакомьтесь друг с другом. Женечка, это та самая кузина с Дону, про которую я тебе писала. Она теперь твоя сестра, и я тебя прошу любить её по-братски.
Евгений и Таня подали друг другу руки.
- Я совсем не полагал, что у меня будет такая прелестная сестричка, заговорил Евгений, глядя прямо в глаза смутившейся девушке.
- Рано, братец, говорить об этом, - быстро проговорила Таня, то краснея, то бледнея от смущения, и добавила: - Мне кажется, что по шкурке ценят только зверьков.
Евгений мило улыбнулся, ещё раз молча пожал руку сестре и отошел к её соседке.
- А, няня, - воскликнул он, увидев улыбающуюся от счастья Филипповну. - Здравствуй, милая! Как поживаешь?
Евгений обнял свою старую няньку и её расцеловал.
- Будь сам здоров, соколик мой ясный! Уж и не чаяла я, что увижусь с тобой... Старая становлюсь... Болею...
- Ну, ничего, няня, крепись! Мы с тобой ещё поживем, - и потрепав старушку по плечу, Евгений перешел к Матильде Николаевне и священнику.
В то время, как Евгений общался с домочадцами, Витковская принимала гостей, занимала их разговором и приглашала входить с веранды в комнаты. Все они были ей хорошо знакомы, а с некоторыми она дружила уже долгие годы. Здороваясь со мной, она удивилась:
- Иван Дементьевич, да Вас и не узнаешь, какой Вы стали возмужалый и важный. Пожалуй, сейчас и не назовешь Вас, как раньше, просто Ванечкой.
И графиня лукаво рассмеялась.
- Что Вы, Анна Аркадьевна, да хоть горшком назовите, только в печь не ставьте, - смущенно пробасил я. Все присутствующие дружно и весело расхохотались.
- Ну что ж, господа, прошу всех в столовую. Нужно поздравить дорогого гостя, - сказала графиня и, взяв Евгения под руку, направилась с ним во внутренние покои дома. Оставшиеся на веранде гости последовали за ними. Скоро столовая графини наполнилась народом. Захлопали бутылки с шампанским, забегали лакеи с салфетками на руке, нарастал шум и гвалт. Гости, разместившись удобно за громадным столом, непринужденно предались веселью в честь приезда долгожданного молодого хозяина.
