Александр Солженицын - Пир победителей
(по мере того как Майков увлекается, Нержин любуется им)
Что никогда ещё такого отношенья строгого,
Не требовала чёткости такой документация,
Как именно теперь, когда мы к зверю в логово
Вступаем в окружении враждебной нации,
Как именно теперь...
Нержин (напевает)
ИЛИ БУНТ НА БОРТУ ОБНАРУЖИВ,
ИЗ-ЗА ПОЯСА РВЁТ ПИСТОЛЕТ.
(вдвоём)
ТАК ЧТО СЫПЛЕТСЯ ЗОЛОТО С КРУЖЕВ
РОЗОВАТЫХ БРАБАНТСКИХ МАНЖЕТ.
Майков
Пи-ши! (уходит)
Оставшись один, Нержин чертит, пишет и разговаривает между делом.
Нержин
Вот мне сказали бы в сороковом году,
В мои доверчиво неопытные дни,
Что я с высот Истории... безропотно сойду...
До низменной штабной стряпни...
Входит Ванин, куря трубку. Он каждый раз курит что-нибудь новое - то сигарету, то папиросу, то из газеты махорочную цыгарку непомерно больших размеров. Нержин не замечает Ванина.
Война за революцию!
Такой ли в юности тебя мы представляем?
Катушки с бирками...
Бумажки, чтоб начальство высшее провесть.
Всё выдумки - и героизм, и жертвенности тайны...
Как непохоже всё, что мы читаем,
На то как это есть.
Ванин
Вот удивил! Образование ума не прибавляет.
Читай поменьше, менее того - пиши.
Нержин (вскакивает)
Та-ащ майор! Вы, говорят, сегодня... Поздравляю!
И долгой жизни вам, от всей души!
(рукопожатие)
Ванин
Спасибо, дорогой. Но я скриплю давненько,
Пора мне, слышь, на печку помаленьку.
Нержин
Да сколько ж вам?
Ванин
Мне? Тридцать шесть.
Нержин
Все-го?
Мне столько же почти, а в мускулах, в крови...
Ванин
Тебе-то сколько?
Нержин
Двадцать семь.
Ванин
Хо-го!
До лет моих, милок, ещё ты доживи.
Нержин
Но девять лет? Что в них? Велик ли ваш излишек?
Ванин
Четвёртый-то десяток! - вот оно.
Показывает он и те, как жизнь промотана,
И то, что нет у ног кудрявеньких детишек.
Нержин
Детей?
Ванин
Детей. Веселеньких, здоровых.
Мы все не понимаем схолоста.
Питаемся в нарпитовских столовых,
Ночуем у куста...
Нержин
Да-да-да-да! Как это вы сказали ловко!
Вот именно - столовка!
Ещё не раз я ею детство помяну:
Доска облезлая, и мелом процарапано меню,
Всегда одно - капуста и перловка!..
Но поглядеть на вас сейчас - полны, в лице румянец,
Не выправка пускай, а всё ж армейский глянец,
Нет, не стары!
Ванин
На вид? А чувствую, что стар.
Из муромской деревни, в НЭПовский угар
Приехал я мальчишкой в город,
И вот с тех пор кружусь... кружусь с тех пор вот...
Х-эх, было времячко!
Нержин
Я помню!
Ванин
Помнишь? Ты?
По три копейки хлеб, да с дом величиной кино-анонсы?
А мы, стянувши пояса до туготы,
Шли штурмовать и верили, что мы штурмуем солнце!
Что запахи лугов вольются в города,
Что в сёлах засветит хрусталь лабораторий,
Что четырьмя часами светлого труда
Все будем равные, все будем господа
Над жизнью. Над природой. Над Историей.
С субботников - на диспуты, с ячеек - в клубы,
С рабфаков - в Академии! - путёвку в зубы...
И не заметил, брат ты мой, я в этой суете,
Как жил и отжил. А теперь, как сорок мне без малого,
Ранения под Хортицею след на животе
Рубец, извилистее перелёта Чкалова.
Нержин
Неповторимый НЭП! Под чьими небесами,
Под нашими ты цвёл?.. И сами ж вы, вы сами
Его...
(делает душащее движение на горле)
Подойдя к радиоле, Ванин рассеянно включает её. Оттуда:
...Весть о новых грандиозных победах героической Красной Армии вызвала прилив невиданного энтузиазма и небывалого патриотического подъёма среди ивановских текстильщиц. На многочисленных цеховых митингах работницы выкликают здравицы в честь гениально-мудрого стратега, вождя, отца, учителя и лучшего друга текстильщиц - товарища Сталина. Прядильщицы Моломонова и Натягушина 72 часа не отходили от своих сорока станков и досрочно выполнили план 1969 года...
Ванин выключает.
Ванин
Что - сами? Знаем, кривы сани.
Посердится на них кобыла,
А прёт и под гору и в гору.
Нержин
Арсений Алексеевич! Всё то, что было,
Могло бы мягче быть? Без казней, без террора,
С того последнего решающего спора
Между Бухариным и Сталиным?
Ванин
Меж них
И спору не было. Один скрипел пером за семерых,
Другой повсюду расставлял людей своих.
Нержин
Тaк было?
Ванин
Так.
Нержин
Тем хуже!..
Как скрыта истина Истории, и как её к тому же
Ещё темнят. У оппозиции у правой обнаружа...
Ванин
Какая оппозиция правa, левa,
Всё это, слышь, браток, - слова!
Что от меня добыть ты хочешь? Ты-то
Уж мог бы знать мой нрав.
Хотел Бухарин, чтоб была Россия - сытой?
Так он и прав.
Нержин
Ах, прав!? И я так думаю! Я чувствую порой,
Что в Революции, что в самом стержне становом
Есть где-то роковой,
Проклятый перелом,
Но где? Но в чём?
Когтями землю я царапаю, как зверь,
Я рылом под землёй ищу его на ощупь...
Ванин
И я так думал раньше. Но теперь
Боюсь, что дело проще.
Нержин
Как?
Ванин
А зачем тебе?
Нержин
А мне всего важней!
Ванин
Сказал я: "проще"? Я обмолвился. Сложней.
Долгонек разговор. Не здесь его начать.
Тебе - статистику, тебе - колонки диаграмм.
В учёность эту я и сам
Не больно крещен.
Скажи по-умному: умеешь различать
слова и вещи?
Нержин
А... в отношении каком?
Ванин
Ф-ф-ф! Умри!
Уже ответил - не умеешь.
Пять пиджаков над книгами протри
Не поумнеешь.
Представь себе колхоз. Зажиточный, какого нет в Союзе,
Какого даже на картинках не расписывают нам.
Где не в ручную тачку - в три автомашины еле грузит
Колхозник хлеб свой, заработанный по трудодням.
Электро-дойки, -плуги, -вейки,
Во всём учёт и самый строгий план,
Где - ты не смейся! - ни одной общественной копейки
Никто и никогда не положил себе в карман.
Фруктовые сады и пасеки, и фермы...
А общежитье - дом колонный.
Ну, и сидит какой-нибудь там хрен, наверно,
На яблоки и на квартиры выдаёт талоны.
Конечно, дисциплиночка: всё строго по звоночку
Ведь дело миллионное, нельзя в нём без порядку.
Зайдёшь в правление - на завтра разнарядка
Куда тебе, куда жене, куда сыночку.
Так вот: в такой колхозный рай
Мужик: пойдёт по воле?
Нержин
Полагаю - да?
Ванин
Узнай,
Что - нет!!
К тебе бы в кабинет
Пришли, сказали бы: вот эту стенку мы сломаем,
Там за стеной такие же м-мыслители,
И чтоб крепить науку вашу, ви-ите ли,
Усилья мoзгов Ваших мы сольём,
Исследований темы спустит вам Обком,
А от гостей, от праздников ваш интеллект храня,
Дадим звонок и распорядок дня!
Ты б согласился?
Нержин
Не-ет! Свободу замысла утратить? Что вы!
Ванин
Ага! А что ж мужик по-вашему - корова?
Он - годы, месяцы и сутки
О чём он думает? Всё о желудке?
А у него от солнца одного горит лицо,
Когда над пахотой о жниве он мечтает?
А он, в саду своём он любит деревцо
За то одно, что яблочки с него снимает?..
Вот мой тебе примерчик с ноготок.
А из таких примерчиков плетётся жизнь, браток.
Кабы не он, не миллион таких "кабы",
Тогда садись, катай законы классовой борьбы.
Как, полицейские прочтя мои приметы,
Не можешь ты себе лицо моё представить,
Так общества не может Марксов метод
Ни объяснить, ни исчерпать, ни к лучшему направить.
Конечно, Маркс во многом прав.
Но мир взрывать? но взяться пальцами
за эту электрическую ручку!?..
Медведь, слышь, тоже костоправ,
Да самоучка.
Нержин
Гори, моя головушка!.. Я ждал от вас чего угодно,
Но не такого дальнего удара!
Вы так естественно, вы так свободно
Несёте сан и службу комиссара
Ванин
Я? Что же я? Догадкой смутной я живу.
В поток попав однажды, им плыву...
А главное, что лучшего-то я не вижу и не знаю...
Я - колокол: людей, вишь, в церковь я зову,
А сам в ней - не бываю...
Нержин (ходит в волнении)
Но как же жить? Но думать что?
Ванин
Вот думать-то как раз
Не надо. Есть начальство. Есть приказ.
От думанья никто не потолстел. От думанья сгоришь.
А меньше знаешь - больше спишь.
Приказ! Куда вертят, туда и доворачивай руля.
Прикажут завтра, что земля квадратная,
Тык-мык - и что же? - дело неприятное
На митинги! - Товарищи! Квадратная земля!
Твой бывший политрук бойцам в ответ
Спросили, помнишь, почему, что церкви снова честь?
"Ошибся я, рОбятки. ГОвОрил, что БОга нет,
А БОг-тО, ОказалОсь, есть..."
(смеются)
Быстро входит Майков, за ним Салиев и Замалиев несут большой торт. Обегая их, семенит долговязый черный Повар в белой шапочке и измятой расстёгнутой солдатской шинели поверх белого передника.
