0,5 [litres] - Валерий Александрович Шпякин
Заработанное Саша хранил в криптовалюте, тоже пропуская ее через «блендер» – сервис, который за процент разбивал твою крупную сумму на сотни копеечных, – и высыпал на твой счет уже чистые, не запачканные веществами сатошики. Как человек, следящий за современными тенденциями, Саша понимал, что не прогорит. Даже несколько приумножал свой капитал, изредка приторговывая. Саша знал, как это работает. Саша мыслил рационально, но лишь по той причине, что никаких поводов для необдуманной импульсивности не имелось: никто не любил его, не ждал с ним свиданий и встреч. Он мог позволить себе много и долго думать, позволить быть некрасиво бородатым, а не просто суточную помятость лица, дозволял себе легкий бардак в квартире, который постоянно наводил кот, любящий растаскивать опилки из лотка по всему жилищу.
Все остальное, включая пачку наличных, безналичный пластик, заведенный на дропов, пару сим-карт и, что неожиданно для самого себя, пистолет, он спрятал в надежном тайнике, в десятке километров от города. На случай, если придется отступать. На случай, если в стране что-то в целом пойдет не так.
Под крылом Евстафеева было три города и прилегающие к ним окрестности. Север. Не удалось уехать жить, но поработать – пожалуйста. Родной Воронеж не дали. Не гадь там, где живешь, – правило, сформулированное в сериале об американских наркобаронах, актуально и в российских реалиях. Хотя в своем городе работать было бы проще и удобнее, но, ни разу лично не побывав на подконтрольных территориях, Саша за время выполнения своих обязанностей, казалось, выучил все улицы и дворы, постоянно сверяясь с гугл-картами. На этих виртуальных копиях кварталов он бывал чаще, чем на переулках города, в котором обитал.
Ничего выходящего из ряда вон не происходило: одни искали, другие прятали, силясь разбогатеть.
Был, правда, сегодня курьез, который Сашу выбил из колеи, но совсем ненадолго.
«привет».
Он в ответ отправил смайлик с поднятой вверх пятерней. Собеседник что-то очень долго и вдумчиво царапал, и «печатает…» постоянно сменялось статусом «в сети». Наконец прокукарекал мессенджер.
«я один из твоих кладчиков. ник в телеге kos_maximum. пишу с другого аккаунта, потому что работал с партнером, общался с тобой до этого он. у нас возникла проблема – нужны деньги. можешь посмотреть нашу статистику, все вроде хорошо с ней – работаем исправно, ненаходов не должно быть особо. но возникла очень сложная ситуация. можно ли получить сумму авансом? все отработаем.»
Саша усмехнулся, но статистику вышеупомянутого кладмена открыл, сделал снимок экрана, обрезав края. Переслал.
«Ты считаешь, что это нормальная стата?)) у тебя чуть ли не каждый пятый клад – ненаход)) это пиздец так то))»
Тот задумался, наколупал:
«как я и говорил, все делаю с партнером. если приглядишься, то увидишь что статистика портиться через день или около того. мы работаем посменно. и лично у меня ненаходов вроде нет. плюс, 100 % кто-то да врет.»
Саша посчитал. Действительно. Статистика была странной. Те ненаходы, что случались в указанное время, можно списать на чаек, – в этом он с парнем согласен. Зачем же этому минеру нужны деньги, было тоже вполне ясно:
«Копы?»
«да. надо сегодня вечером отдать.»
«Слушай, ну работал ты нормально, но и не превосходно, но что с подельником – это хуйня так-то. Попробую замолвить старшему словечко, но честно – вряд ли((»
«когда ждать?»
«Ща))»
Саша переслал сообщения следующему звену. Тот ответил сухо:
«Сумма?»
Санек уточнил у ожидающего и снова метнулся к своему начальнику, уже сомневаясь, стоит ли ему сообщать. Точно откажет, да еще и за такую доброту Сашу самого станет держать на карандаше.
«400к»
«Нет.», – ответил он, выждав минуту. Ну что ж.
Если по-человечески, то жаль парня, но другого варианта у Саши не было. Или был? Можно одолжить ему свои деньги, напустив всю серьезность, что имелась в запасах: давай, мол, фото, с паспортом, с пропиской. Не отработаешь – приедем, убьем.
Саша был человеком мягким и не особо жадным, но голодные студенческие годы в общаге, когда приходилось считать (и еще раз пересчитывать для надежности) каждую монету, научили деньги беречь, а занятость в даркнете, где на каждой странице тебя хотят обмануть, лишь укрепила в нем эту черту. Перелопатив в уме суммы, лежащие на кошельках, от промелькнувшей было мысли помочь лично он запросто открестился и тоже написал сухое «нет», решив не разводить излишние нежности и прелюдии, поставив для себя в этом вопросе точку.
Ответом было короткое «ясно, спасибо.», после которого побеспокоивший исчез из Сети. Ну вот, нового кладмена искать.
День пролетел быстро. Смена кончилась, а остаток вечера Саша провел весело, что случалось довольно редко, – в баре, куда его вытащили два приятеля. И даже они не знали, чем на самом деле занимается Евстафеев.
Первым делом,
первым делом
конфиденциальность.
«Ты приедешь?»
«Ян, я не знаю пока. я понимаю, что надо увидеться, но мне пока никак. ну никак. расскажу тебе все потом, не тут»
«Мм. Понятно»
2
Имран не вписывался в стереотипный образ кавказца. Бороду он подчистую сбривал, не был мускулистым, не ездил на «приоре», громко включая сомнительные с эстетической точки зрения композиции. Не хвастался, не кричал. Драться тоже особо не доводилось. Его семья уже давно осела здесь, пытаясь построить порядочный бизнес – выращивать картофель в поселке и продавать его в областном центре. Имран к земледелию, да и к традиционным ценностям тоже, относился скептически. В крови у них, что ли? Поэтому, окончив школу, настаивал на своем: он будет учиться на психолога. Хотел на клинического, но не дотянул по баллам ЕГЭ. Стал психологом обычным.
Отец был против, мать была инертна и во всем вечно соглашалась с супругом, но когда после долгих уговоров отец понял, что сын непреклонен, то даже немного обрадовался его настойчивости, принял: отстоял свое мнение, значит заслужил выбирать сам.
Только вот спустя четыре года обучения Имран и сам осознал: на психологов денег у нищего населения сырьевой колонии нет и в
