KGBT+ (КГБТ+) (с разделением на главы) - Виктор Олегович Пелевин
– Вот его собственные слова: «Я не желаю становиться плавающей в рассоле медузой. Вечная жизнь только тогда чего-то стоит, если можно каждый день ставить ее на карту. Лишь ежесекундная возможность смерти придает нашему существованию красоту и смысл…»
Чертеж уменьшился, и стал виден сложный механический скелет, к которому была прикреплена банка с мозгом.
– Барон Ротшильд, – продолжал диктор, – редко пользуется услугами зеркального секретаря. Он ходит по земле сам и предпочитает проводить время в обществе живых людей.
Я снова увидел желтую трехглазую маску среди улыбающихся женских лиц.
– Для барона Ротшильда был разработан специальный цереброконтейнер в виде головы с прочностью среднего человеческого черепа. В голову-цереброконтейнер вмонтированы камеры разных световых диапазонов, микрофоны, детекторы запаха и вкуса. Тело барона – это механическая кукла на основе полимоторного эндоскелета, характеристики которого достаточно близки к физическим параметрам человека. Мозг барона управляет телом через специально созданный интерфейс. Можно сказать, что Мандела де Ротшильд – единственный и крайне дорогой экземпляр так называемого Homo Extensis, «человека дополненного», первоначального проекта мировых трансгуманистов. Воплощение их мечты о вечной жизни в обновленном теле…
Я увидел старинную карикатуру – человек-робот с головой в виде прозрачной банки с плавающим внутри мозгом.
– Причины, по которым подобное техническое решение не пользуется популярностью, очевидны, – продолжал диктор, – цереброконтейнер в подземном хранилище защищен несравненно лучше, а индивидуальный опыт мозга совершенно не связан со способом его хранения и физической мобильностью. Но барон предпочел сохранить человеческие риски, даже перейдя в банку. Латинский девиз на его гербе переводится как «Быть там, где ты есть». Барон может курить и пить, насыщая свой мозг никотином и алкоголем, он может глотать пищу, приблизительно ощущая ее вкус, хотя она и выводится из его механического тела непереваренной. О его сексуальных похождениях ходят легенды. Мандела де Ротшильд регулярно меняет гендер и параметры своего механического тела, производя в нем различные модификации. Меняется также и его маска – она может быть мужской, женской, небинарной и даже детской, хотя как огромный ребенок он весьма страшен. Барон занимается боевыми искусствами и соревнуется в них с живыми людьми, подвергаясь опасности наравне с ними…
Я увидел барона на ринге. Он был похож на минотавра, напавшего на заблудившегося в лабиринте беднягу. Минотавр легко и быстро бил свою спарринг-жертву композитной ногой в голову – раз, два, три…
– В последние десятилетия барон удалился от ежедневного управления своей финансовой империей, хотя и сохраняет над ней общий контроль. Он по-прежнему приглашает на свой личный остров важнейших влиятелей и художников современности. Некоторые церковные иерархи, имеющие доступ к информации о бароне, считают его либо Антихристом, либо его предтечей…
Ролик кончился. Несколько секунд я жмурился, дожидаясь, когда пройдет головокружение. Потом поднял глаза на Люсика.
– И чего он хочет?
– Тебя приглашают выступить для узкого круга его гостей. «Катастрофа», «Летитбизм» и еще какая-нибудь вбойка на твой выбор.
– Где?
– На его личном острове рядом с Венесуэлой.
– А что это за проект «Встречный Бой»?
– Где ты видел? – напрягся Люсик.
– Маркировка ролика.
– Дебилы, мать их… Тебя не касается. Не парься. Ты согласен?
– А как мы попадем на этот остров?
– Барон пришлет бизнес-джет. Визы и все прочее устрою я. Тебе, как рептильному влиятелю, дадут сразу.
– А Герда… Ну… Ее имплант будет там работать?
Люсик засмеялся.
– Герда будет работать везде. Ее имплант на связи с нейросетью через омнилинк. Во всех бизнес-джетах он есть. Единственное, его блокируют на десять минут на время взлета. На это время она просто уснет.
– А зачем барону выписывать нас в живом виде? Что ему, мало стрима?
– Во-первых, живой концерт есть живой концерт, – сказал Люсик. – Во-вторых…
Он оглянулся по сторонам, словно проверяя, не слышит ли нас кто-то еще. Это был, конечно, шутливый жест, но я понял, что шутки кончились.
– Открываю тайну. Главная цель твоего визита – конфиденциальные переговоры, которые проведет через тебя с бароном наше низшее руководство.
– Через меня? – изумился я. – Зачем? Люсефедор засмеялся.
– Все прямые коммуникации баночных политиков со знаковыми мировыми фигурами отслеживаются трансгуманистами. Секретный контакт между бароном и Вечными Вождями невозможен. На линии с самого начала будут чужие глаза и уши. Но мы сможем создать надежно зашифрованный канал связи с тобой через специмплант. А важнее всего то, что тебя никто не слушает. Ты никому не нужен.
Я понял – он не про мое творчество и обижаться глупо.
– И что дальше?
– Барон сможет приватно поговорить с тобой через речевой синтезатор в специально защищенном от электронного прослушивания месте. Того, что ты ему скажешь, не услышит никто, кроме него. А сказанного тебе не услышит никто, кроме нас.
– А что я ему скажу?
– Тебе это не надо знать. В нужное время и в нужном месте твой рот заговорит сам. От тебя потребуется только физическое присутствие.
– Славянка? – догадался я.
– Что-то вроде. Детали пока неясны, многое будет зависеть от протоколов безопасности. Непонятно, до какой степени мы сможем контролировать происходящее. Но так или иначе пообщаться вы сможете. Вернее, пообщаться смогут барон и один из Вечных Вождей… Поверь, в руководстве перебрали множество вариантов, и этот – самый надежный. Гордись, Кей. Послужишь своей стране.
– Гм…
– Я заберу у тебя Герду на несколько дней, – продолжал Люсик. – Ей надо будет обновить диалог-прошивки для светского общения. И еще прогреть кое-где мышцы. Это такое, как тебе объяснить… Женское.
Я не придал значения этой фразе насчет мышц. У биоандроидов свои проблемы, и они не всегда похожи на человеческие.
Происходящее не особо мне нравилось. Если вдуматься, это было даже оскорбительно для художника моего масштаба.
– То есть мое творчество барону не интересно? Ему просто надо с вами пошушукаться?
Люсефедор ухмыльнулся.
– Барон без ума от твоих вбоек, – сказал он. – И в доказательство он щедро оплатит твое выступление. Чрезвычайно щедро. Хотя лично мне условия нравятся не особо.
– Почему?
– Сложно будет получить свой процент.
Я недоуменно уставился на Люсика. Тот выдержал театральную паузу и сказал:
– Он купит тебе первый таер. Да-да, ты не ослышался, парень. За один этот визит.
* * *
Мы с Гердой летели на бизнес-джете в первый раз.
Это старая карбоновая технология, которую сохранили для быстрых международных перемещений богачей нулевого таера.
На джетах не просто улетают в закат – на них по большому счету отбывают в банку, поэтому они мистичны, как журавли. Надо будет сделать лирическую вбойку для баночных стримов, думал я по дороге на аэродром. Поднять историю вопроса.
