Никто не знает Сашу - Константин Потапов
Ведь что есть концерты? Ритуал человечества, что существовал во все эпохи. Поэт – проповедник, пророк, если хотите – выходит перед толпой. И, заметьте – толпа не всегда благосклонна. Эй, там! ты проплыл через море хэй-та. Будто О-диссей, через трясину по-трясений, всех женихов отсеял будешь трахать Пенелопу от хип-хопа, даже если об-лысеешь.
Ты падал. Ошибался. И ты сделал это. Made Him Self. Смешной человечек. Твой хэйтер вечен, тебя увековечит перечень твоих увечий! Свора срывает злобу на твоих афишах, подвиг не опишут, ты – хари-хари-кришна, он – нарик, парень, рикша.
В другой раз ты бы проигнорировал. Тебе прислали в директ этот короткий видос, как человечек с гитарой, пытается сорвать твою афишу, а его винтят двое полицейских под гиенистый хохот за кадром. Ты б проигнорировал. Мало, кто там срывает мои афиши. Но его запостили с «АнтиЛэйбла». Эти подростки, что хэйтят тебя при каждом случае. Всё хотят вытащить Гипера на баттл. Мол, даже барды тебя ненавидят. И мол, полиция с тобой за одно – раз на видео чувака тут же винтят мусора. Постмодернисты, господи, несут чушь с серьёзным лицом. Если бы ты проигнорировал, расценили бы за слабость. Пришлось перепостить. С подписью, что Анти пытается задеть тебя любыми способами. И даже подключает малоизвестных говнорей с гитарами. Пусть увидят героя.
Теперь, наверное, бедного барда сожрут. Твои фэны будут ему написывать. А парниша вообще не причём. Но он сам зачем-то пошёл срывать твою афишу.
И ведь это даже сакральный акт. Сорвать изображение идола. Сыграть в бунтаря. Он попытался выставить себя андердогом. А тебя – диктатором. Это очень выигрышный сюжет. Давид и Голиаф. Рокки и Драго. Бэтмен и Джоккер, если хотите. И это не плохо. Это окей.
Но афишу? Камо-он. Нет, к тебе тоже можно придраться. Ты оступался. Ты извинялся за свои слова. Легендарные лещи. Но срывать афишу?
Настоящая, что называется трушная, гитарная музыка – это клёво. Когда все хэйтили рэп, когда это был настоящий андеграунд, бро, мы делали то же самое, что и сейчас. И будем делать, когда этот ажиотаж уйдёт. Но ты не срывал афиши Гребенщикова. Ты вообще с большим трепетом отношусь к БГ… Ноу хомо!
Да что они знают, ублюдки. У тебя менеджера не было до этого года. Мы всё делали на коленке. Загружались в «бронник» со своими хоуми и ехали по городам, иногда не спали по двое суток, жили в каких-то дешёвых номерах, бывало, собирали по сотне. Кто знает, что такое – каждый вечер новый город, концерт за концертом, в маленьких клубах – тот никогда не будет срывать чужие афиши. Ещё одну. Раз – всё!
Устал от них. Цепляются к каждому жесту. Ждут промаха, чтобы напасть. Вот и эта афиша.
О, великий Гипер оступился. И оступился он, и упал. И не расскажешь никому – ибо высмеют. Зажрался Гипер. Ибо никто не понимает, какая ответственность. Какая миссия! И целая команда готовит конц его, и продают святой мерч его. Ибо от одного зависят судьбы сотен. И счастье тысяч. Ибо стоишь на лезвие – шаг влево, шаг вправо – пропасть. Господи, как я от этого устал. Они же просто психи. Убьют за селфи. Ибо ещё одну? Аминь! О, тонны хэйта на чело его. О, недоносок от рэпа. О, очкастый ботаник, влезший в культуру. О, недопоэт, прикрывшийся битами. О, самовлюблённый жидовский выскочка. О, гений. О, принёсший поэзию и смысл в рэп. О, поднявший рэп-культуру на новый уровень. О, талант, ублюдок, выродок, пророк. Ликом его может подтереться каждый во веки веков. Они видят в тебе того, кем ты никогда не был. Тебя уже и не остаётся. Выйди на очередной стадион и дай им надоевших песен. Соответствуй. А если хоть где-то сфальшивишь – Гипер скатился. Кем ты стал. Они все хотят тебя уничтожить. Трушный образ. Стритабилити. «Культура». Записать фит, заработать бабла, сорвать афишу. Устал от них. Стебётесь над Гипером? Срываете афиши? Гипер не смолчит! Чёрта с два. Надо будет, Гипер и дисс на вас запишет. Надо будет и на баттл выйдет! Ублюдки! Я вас всех сделаю. И этого выродка с гитарой. Ладно. Ладно. Это всё недосып, амфетамин, дорога, тур. Но чувак сам виноват. Пусть теперь хлебнёт хэйта.
23. Саша Даль. Дома
– Уголовник наш! – сестра подлила Саше чаю. А мама подставила пирога с лимоном. Саша ради приличия отломил себе кусочек. Хотя он не хотел ни чая, ни, уж тем более, маминого пирога. Как-то странно было есть мамин пирог с лимоном после пары часов в обезьяннике. В обезьяннике был бомж и пахло. А здесь – чай и пирог;
Саша старался пить чай как можно тише. Во-первых, была поздняя ночь, и за двумя дверями спал Сашин отец. А во-вторых, Саша считал, что неприлично громко пить чай человеку, которого только что отпустили из обезьянника, где бомж и пахло. Как будто, если Саша хлюпнет чаем слишком громко, его сразу заберут обратно, к бомжу. Саше казалось, будто ему теперь надо сдать экзамен, на родственника этим людям. А сестра Саши сказала:
– А помните, как папа отвёл Сашу не в тот садик?
Мама улыбнулась:
– А не тебя разве?
– Сашу-Сашу! – сестра кивнула на Сашу. Саша уставился в чашку.
– А там говорят – у нас такого мальчика не закреплено. А папа, как не закреплено, давайте проверяйте, Сашенька Даль, а ему, да нет Саши Даля, Лиза Неблизина есть, Аркаша Нездешний есть, даже Жора Чужородов имеется, а Даля – нет. А папа им – вы обязаны принять у меня Сашеньку, а они – не примем мы у вас Сашеньку, у нас Сашеньки не закреплено, а Саша ему – папа, это же не тот садик, а папа ему, сынок, что ж ты молчал, а Саша, я думал, мы играем в переезд – сестра говорила громким шёпотом, мама смеялась, а Саша всё сильнее вжимался в угол, будто он до сих пор ответственен, что всю зимнюю дорогу с отцом на санках молчал, думая, что они играют в переезд.
– А помнишь, Ань, как Саша сварил желудёвый кофе и всех нас угощал? – спросила мама. Аня прыснула в ладошку:
– О! Легендарная жижа! Горькая, как не знаю, что, тараканов морить можно. А мы ему – Саша, как вкусно!
– А он нам – а что
