Последнее падение - Дориана Кац
Он оказался ещё ближе к моему уху и прошептал:
— Да я тебя и не держу особо. Не бойся, я тебя не укушу. А если укушу, то не больно.
Легко сказать, нелегко сделать. После его фразы я чуть не выпрыгнула из кресла и, повернувшись в его сторону, оттолкнула как можно дальше.
— Идиот!
— Зато ты наконец-то на меня посмотрела. Давно не виделись, Мороз.
И действительно, после вспышки гнева, бабочки в животе куда-то испарились, и я могла спокойно смотреть в его холодные синие глаза.
— Ты идиот, Король! Я помогу Разнову тебя прибить и спрятать твой труп!
— Я только за, — откликнулся с сиденья перед нами Денис.
— Замолкни, мы с тобой потом поговорим, — рявкнул на того Саша и толкнул его кресло. — А вот с тобой, Мороз, мы поговорим сейчас.
— Не хочу я с тобой разговаривать, — не унималась я.
Автобус слегка накренился на повороте и коньки, которые оказались в открытом верхнем ящике, ведь Денис не удосужился закрыть его, просто полетели вниз, чуть не угодив на мальчишку на соседнем кресле. Тот заверещал, испугавшись такого болезненного финала своей жизни, и начал сыпать обвинения в нашу сторону:
— Вы не могли нормально всё убрать? — отчитывал парней толстячок. — Взяли эту девчонку, а она тут шмотки свои разбрасывает. Ещё этого чуда нам в команде не хватало.
Денис развернулся в своём кресле и наклонился к полу, чтобы поднять мои, побитые жизнью, коньки:
— Пышка, ты это… поосторожней с выражениями. Я ведь поводок долго держать не буду, спущу однажды, и тогда Король тебя точно покусает. А кусается он больно, это я проверял.
Автобус снова наполнился смехом, однако, когда Денис передал мои вещи Саше и тот заговорил, повисло гробовое молчание:
— В следующий раз, Эдик, — Король сжал мои лезвия в кулаках. — Они угодят тебе по голове, конечно же только ради воспитательных целей. И если ты продолжишь рыпаться, я кое-что интересное расскажу твоему отцу. Уверен, ему такое не понравится, — лицо пухляша побелело и тот забился в своё кресло. — И да, если хоть слово ещё раз скажешь в её сторону, — он выразительно ткнул пальцем мне в щёку. — Я позову гарпию с винтовкой. Думаю, тебе прекрасно известно кто она такая и чем занимается, в этом я ей не ровня. Она, друг мой, точно не промахнётся.
Король положил коньки на клочок сиденья рядом с собой и уже вновь озарил всех сияющей улыбкой:
— И ты, Мороз, хочешь говорить, иначе не сидела бы тут! А будешь противиться — поцелую.
— Только посмей! И вообще, выбор был небольшой, — зашипела я, за что была удостоена его обворожительной улыбкой и тихим смехом.
— Маленький злобный гном, вот кто ты.
— Ну да, потешь своё самолюбие за счёт моего роста. Это слишком низкий поступок даже для тебя.
— Но ты безумно обворожительный гном, мне такие нравятся.
— Прекрати, мне не по себе.
— Да ладно тебе, мы не виделись с тобой почти месяц, а ты меня даже не обняла. А Дениса чуть ли не расцеловала. Мне обидно, Лина. Вот я тебя и дразню.
— Ребёнок, — я закатила глаза и скрестила руки на груди.
— Ревность, Мороз. Это всё ревность.
— Успокоишься, если подарю тебе дружеские объятья?
— Всё возможно, — его улыбка стала ещё более лукавой, и он раскрыл руки для объятий. — Ну же, я жду.
Мне ничего не оставалось как обнять этого придурка и вновь ощутить безумие бабочек.
«— Да что же со мной творится?» — крутилось у меня в голове.
— А что ты такая холодная то? — спросил Саша, ощупав мои руки и шею, вызвав следующую стадию безумия у бабочек. — Почему в одной футболке?
— Вообще-то — лето на дворе.
— Вообще-то, — передразнивая меня, говорил тот. — Ты похожа на кусок льда, так ещё и кондиционер в автобусе, — он стянул с себя толстовку, чуть не потащив за ней и белую футболку с эмблемой хоккейного клуба, и протянул её мне. — Надевай, а то окончательно заледенеешь, сосулька ты моя.
— А ты? — смущённо поинтересовалась я, забирая толстовку и натягивая её на себя.
— Переживу, — он приблизился ко мне и поцеловал в лоб. — Меня греет мысль, о том, что Дениска постоянно думает об моей персоне. Так ведь, а Разнов?
— Так часто думаю, что хочу придушить тебя, придурок.
— И я тебя ценю, Дениска.
Только вот меня мало интересовали их дальнейшие разговоры, в голове крутилось совершенно иное:
«— Он меня поцеловал! Он действительно меня поцеловал! Но это же был дружеский поцелуй, верно? Тупая твоя голова, Мороз, дружеских поцелуев не бывает! Так ещё и эта чёртова толстовка! Почему она так приятно пахнет? Чем они тут все набрызгались, гады?»
— Ты чего? — Саша внимательно наблюдал за моей реакцией.
— Ничего, — слишком быстро и резко ответила я. — Не делай так больше, пожалуйста.
— Так — это как?
— Не целуй меня больше.
— Нет уж, Мороз. Нам с тобой ещё жить вместе в будущем и поверь, там я буду целовать тебя по тридцать раз на дню. Даю слово капитана.
— Ты идиот!
— Знаю, но мне это даже нравится.
***
— Просто объясни мне. Что надо было такого сделать, а точнее не сделать, чтобы она тебя выгнала? — расспрашивала меня Совинькова, пока мы аккуратно продвигались с подносами мимо различных блюд. — Хотя, зная сколько раз она выгоняла Кирилла, чего я удивляюсь. Он тебе случаем мастер класс по пропуску занятий не давал?
— Не давал, не переживай, — парировала я, ставя на поднос порцию гречневой каши и кусочек варёной куриной грудки. — Салат будешь?
— Буду, вон тот, с морковкой, — Татьяна указала в сторону собрания овощных тарелок, захватывая пару яблок с соседней миски и забрасывая одно из них мне на поднос. — Чай или витаминный сок?
— Воду, — одновременно, с внезапно появившейся Алисой Ким, ответила я.
Таня с кривой улыбкой протянула нам две бутылки:
— Думала ты уже поела, — она поправила рыжие волосы, пытаясь чем-то себя занять и скрыть негодование.
— Извини, что расстроила тебя, рыжуля, — от такого обращения Совинькова раздула ноздри, но сумела воздержаться от комментариев. — Просто твой молодой человек настоял на том, чтобы мы дождались вас, и потому мы до сих пор сидим голодные. Так что поторапливайтесь.
Закончив собирать стандартный набор калорий, мы двинулись в сторону занятого нами стола.
— Ну наконец-то, — обрадовался изголодавшийся Кауфман. — Думал, что с голоду умру.
— Напоминаю, ждать их, — Алиса указала в нашу сторону вилкой, при этом доставая наушники и вставляя их в уши. — Была твоя
