Развлечения для птиц с подрезанными крыльями - Булат Альфредович Ханов
Архивный служащий, посмеиваясь, сказал:
– У нас в былые времена пекли конопляный хлеб. Шарики из него смачивали в молоке и выпекали на противне.
– В былые времена не сажали по два-два-восемь, да и к конопле относились без предубеждений. Другие варианты?
Вслед за последовавшим обсуждением остановились на двух партиях пирожков: с моченой брусникой и с сырым картофелем и солеными грибами.
Пожилая пара к тому моменту, пожелав доброй ночи, ушла домой. Все, кто подписался на акцию, остались до победного. Участники набросали текст листовки и распределили задачи. Туктар заверил, что лучше его жены никто пироги не испечет. Братья обязались достать дорогой фотоаппарат для репортажа. Шалкиев взял на себя типографские дела, а Ира пообещала добыть салфетки и посуду из биопластика.
К половине десятого каждый обнаружил, что вечером они всей командой продвинулись заметно дальше, чем предполагали. Ира смутилась от наведенных на нее взглядов, ждавших то ли заключительного слова, то ли еще чего.
– Покажем им! – сказала она.
Непременно покажут. Устроят настоящую Ночь Печали и битву при Литтл-Бигхорн. Или, на худой конец, апологию чукчей. Не всякий день выпадает шанс совершить что-то стоящее, что-то выше тебя самой и твоих переживаний. Такую возможность нельзя упускать.
Ира гордилась тем, что за целый вечер не ляпнула ничего неприемлемого. Не погубила все предприятие своей импульсивностью.
* * *
Даша перетаскивала в кухню посуду после квартирника. Завидев Иру, соседка предупредила:
– Мне неинтересно с тобой разговаривать.
У Иры испортилось настроение. Она разделась, легла в постель и накрылась одеялом с головой.
Неужели Елисей прав и она всего-навсего мстит за разгромный отзыв на сайте? Неужели она прикрывается благородными мотивами ради сведения счетов и через манипуляции обзаводится сторонниками?
Гадость!
Впрочем, какая разница, что ею движет. Ира возьмет на себя ответственность. Все остальное неважно, в том числе и вина, которая тебя гложет вне зависимости от того, правильно ты поступаешь или нет.
В сущности, чувство вины подобно упрямым гранулам сахара, осевшим на дне чашки с чаем, сколько его ни помешивай. Ты достигнешь нерастворенных кристалликов, только испив чашу до дна. Самое забавное, что, когда ты доберешься до них, эти никчемные гранулы останется лишь выбросить. Все равно у них нет иной функции, кроме как злить тебя и сбивать с толку.
Марк
Стальные ворота санатория задвинулись за спиной с грохотом, как будто столкнулись поезда. Лечащий врач, молодящаяся старушенция со взбитой прической, объявила, что политика их заведения заключается в том, чтобы выравнивать приплюснутые взгляды и чинить расшатанные нервы.
От клоназепама Марка шатало, как мальчика, неловко ступающего по поребрику с расставленными в стороны руками. Пациенты, главным образом это были бабки, сливались с коридорными стенами и лавочками в парке. Время от времени между приемом лекарств фоном зудела мысль, что все это неправильно, что Марка хотят свести с ума и присвоить все его деньги, но такая жизнь казалась слишком несущественной, чтобы за нее цепляться. Слишком мудреной и петлистой, как дорожка во дворе санатория. Марк брел по ней и неизменно натыкался на стальные ворота санатория, куда бы ни повернул.
Он снова проспал завтрак.
Качаясь, как в последнем своем сне, Марк ополоснул стакан и наполнил его холодным сливовым соком и кукурузным виски в пропорции один к одному. Почти пустая бутылка бурбона с оранжевой этикеткой заслуженно полетела в мусорную корзину. Отвратительный коктейль.
В дверь постучали три раза. Марк посмотрел в глазок и крикнул:
– Уборка мне не нужна!
– Вам посылка.
Растерявшись, Марк отворил. Учтивый курьер вручил ему компактный деревянный ящик и извещение для подписи.
Судя по информации на бланке, наклеенном на ящичек, посылку отправил некий Альберт Турсунов из Москвы. Очередное подставное лицо.
Внутри лежали черная подарочная коробка, крест-накрест перевязанная красной лентой, и записка.
Сынок!
Скоро у тебя день рождения! Подарок дарим заранее, чтобы не опоздать. Мало ли что случится, верно?
Как ты там, в осеннем Элнет Энере? Когда навестишь нас? Скучаем. Береги себя.
Марк отпил сливового сока из пакета и упал в кресло. Чтобы не опоздать? Что это значит? Отец и ранее поздравлял с днем рождения, но строго вовремя и исключительно эсэмэсками.
Дрожащими руками Марк разорвал ленту. Прежде чем открыть коробку, он положил ее под покрывало и зажмурился. Что, если в ней нечто токсичное? Ядовитое насекомое или отравляющий газ?
Мало ли что случится, верно?
Пальцы нащупали под тканью твердый квадратный предмет. Марк осторожно вытащил его на свет и тут же отбросил в сторону.
Отец прислал миниатюрную копию оргонного аккумулятора. Она воспроизводила оригинал вплоть до муляжной изоленты, залепившей крохотное окошко в двери.
Марк извлек из мусорной корзины бутылку с оранжевой этикеткой и допил все, что там осталось. После этого он под крекер принялся опустошать мини-бар, которым пренебрегал со дня заселения. За виски последовала водка, а за водкой – две таблетки ибупрофена и три эспрессо. Обед по просьбе Марка доставили в номер, потому что порог он переступить боялся.
Когда Марк ел, на тумбочке зазвонил телефон.
– Алло, Марк Анатольевич? – раздался вежливый мужской голос.
– Вы по поводу посуды? Я еще не закончил.
– Я по другому делу. Как вам подарок?
Марк едва не выронил трубку.
– Это внутренний телефон! – выкрикнул он. – Вы в гостинице?
– Я так понимаю, вы впечатлены.
– Вы в гостинице?
– Марк Анатольевич, не горячитесь, – голос на противоположном конце провода сохранял непреклонную вежливость. – Вы даже не знаете, что такое внутренний телефон. Поверьте, связаться с вами легко. У нас и мобильный ваш есть. Последние четыре цифры: два, восемь, четыре, четыре. Я прав?
– Что вам нужно?
– Если в общих чертах, нужно, чтобы вы перестали бегать от своей семьи и проявили должное уважение.
– Отвалите от меня!
Трубка полетела в стену. Не мешкая, Марк выдернул из розетки телефонный провод и достал из дорожного чемодана нож для колки льда и медный портсигар. На сей раз поломка смартфона обошлась без смакования и без агрессии. Ряд точных ударов, чтобы разбить экран, и ряд таких же, чтобы вывести из строя процессор. Очередная – двадцать восьмая – порченая симка отправилась к предыдущим.
Простой работяга вроде тех, с кем Марк выпивал в рюмочной, назвал бы его действия безумными, а выкинутые суммы – астрономическими. Может, оно и так, вот только ежемесячные транши вряд ли били по карману папаши, рулящего госкорпорацией и ворочающего миллиардами. От сердца бы он точно ничего отрывать не стал, тем более для Марка.
Двусмысленная щедрость отца, который годами высылал миллионы
