СНТ - Владимир Сергеевич Березин
* * *
Синдерюшкин вдруг сказал:
– Помнишь, был в нашем детстве такой фильм, где в лесном заброшенном доме сходятся люди и немецкий студент начинает рассказывать сказку о проданном сердце. Эти сердца чёрт держал под водой в бутылках – целую коллекцию. И вот в дом прибывают новые люди, а студент продолжает рассказ, не объясняя, что было раньше. Появляются разбойники и берут заложников – и студент вызывается ехать одним из них. И в пути он продолжает свой рассказ – уже с новыми слушателями… Так и я стал писать свои письма, то отправляя их на почту, то швыряя их в разные углы электронного моря.
«Много он помнит, – подумал я. – Говорят, только мужчина может через столько лет ещё помнить что-то детски-романтическое. С другой стороны – все могут, коли время есть. Заботы придуманы Богом для психотерапии. Но в чём Синдерюшкин прав, так это в том, что наши отношения были намертво повязаны с бутылками. И не только с алкогольными – хотя именно с них они начинались и ими заканчивались».
И Синдерюшкин снова запрокинул голову:
– Про бутылки человечеством написано много. Некоторые бутылки находят внутри акул. Биологи говорят о пищевом безумии, когда акулы глотают всё, что увидят.
В знаменитом жюль-верновском романе самую главную бутылку находят в акуле. Акулу рубят топором.
Сначала бутылку принимают за камень, но потом понимают, что это сосуд тайн. На длинном, узком, крепком горлышке уцелел обрывок ржавой проволоки. Тут Жюль Верн мимоходом хвастается и говорит, что такими бутылками виноделы Аи и Эперне разбивают спинки стульев, причём на стекле не остаётся даже царапины. Все догадываются, что это бутылка из-под «Клико».
Потом герои извлекают размокшую бумагу, где дата 7 июня 1862, и текст заикается: «трёхмачтовое судно», «два матроса», «брошен этот документ», «37.11 широты».
Это самый знаменитый из порченых текстов, что вывели целую традицию в мировой литературе. Сотни героев пускаются неверной тропой. В тысячах книг повествование то обрывается, то продолжается после пропуска. Капитан Грант терпит крушение около придуманного острова Марии-Терезы, который возник в пространстве воображения задолго до романа. Время в приключенческих романах течёт щедро. Бутылку Гранта вынимают из акульева брюха через два года. Эту акулу убили в Ирландском море. Что она делала там – непонятно…
Я тоже был заброшен в этот дачный дом, как пустой сосуд, – видимо, чтобы хозяин совал в меня свои размокшие воспоминания.
Синдерюшкин вздохнул и, будто утопающий, вынырнув на секунду из своего моря, повторил:
– Что я делал и зачем это писал – непонятно.
А потом продолжил свой рассказ, который, я уже понял, был не о женщине, а о невозможности этой женщины. Он прятался от неё в бутылку, в ту самую бутылку, в которой он отправлял ей послания. Я знал Синдерюшкина давно, помнил его возлюбленных, но не мог понять, о ком он говорит. Ну, может быть, он познакомился с кем-то накануне Нового года, я её наверняка не знал, но меня несколько удивляло, что он ни разу не упомянул никакой подробности – цвета волос или истории из прошлого. Мне как-то всё время неловко было спросить, а он сворачивал на невозможность переписки и вообще на всякую невозможность. Он надеялся только на свои бутылки, вернее, на записки в них – и меня подмывало сказать, что лучше бы он пил. Это использование бутылок мне казалось более надёжным.
Бутылки, кстати, продолжали звенеть у него в голове как колокола, и он продолжал:
– У бутылок, брошенных в море, было две разновидности – послания, исполненные некоторым тиражом, и письма, единственные в своём роде.
Есть сообщение, написанное в единственном экземпляре, но благодаря литературному пространству достигшее адресата. В печальной истории десяти негритят идеальное преступление, обручённое с идеальным правосудием, кончается запиской в бутылке – и последняя глава романа предваряется словами: «Рукопись, которую переслал в Скотленд-Ярд капитан рыболовецкого судна: „Мой рассказ подходит к концу. Бросив бутылку с исповедью в море, я поднимусь к себе, лягу в постель. (Дальше мёртвый судья подробно рассказывает, как он покончит с собой.) После шторма на остров приплывут люди, но что они найдут здесь – лишь десять трупов и неразрешимую загадку Негритянского острова“.
Бутылки доходят по назначению на удивление часто. Эй, не отвлекайся, слушай меня… Не спи.
Во время Великой войны немецкий дирижабль упал в Северное море. Командир английского тральщика с малым экипажем не взял на борт немцев и ушёл прочь. Потом его самого взяли в плен и расстреляли на основании доноса в бутылке, который отправили утонувшие.
С помощью бутылок исследовали морские течения, но когда появились спутники и радиопередатчики, это всё стало не нужно. Полтора века назад бутылки готовили тщательно – в них сыпали песок, чтобы бутылка плыла ровно, а к горлышку привязывали флагдук – вымпел из яркой ткани. Иногда бутылок было вовсе две: чтобы на связку не действовал ветер, нижняя тянула верхнюю вниз. Писали об этом так: «Бутылка сия найдена, не доходя реки Косогоцкой в верстах 5-и от селения Явина. Найдена 25-го октября 1908 года. Ходил на охоту, нашёл казак Уссурийский Инакентий Меновщиков, проживающий на реке устье Озерной…», «Кто-то из русских наболтал гилякам, что за эти записки дают наградные, за каждый листок 25 руб., и когда я их просил для отправки листов во Владивосток, то они от меня потребовали половины, т. е. 12 р. 50 к., что и Вам сообщаю».
Бутылок и сейчас много, так что в океане их болтается миллионов тридцать, кажется.
Тут Синдерюшкин тоже вспомнил о бутылочном доме:
– Помнишь, в нашем детстве писали о лётчике, что построил дом из бутылок – дачный дом в Посёлке лётчиков. Кажется, этот дом давно продан. И поделом, за бутылками не спрячешься от нового времени. И знаешь, выловленных бутылок – мало, зато записки из них часто производят на суше.
Записки коллекционируют, их продают на аукционах. Большинство из них поддельны, а иные и вовсе продаются в туристических магазинах, закрашенные под старину. В этих магазинах десятками ловят записки с «Титаника» и теми же десятками – продают желающим. Это как обманная любовь, фальшивые оргазмы. Знаешь, почему их так боятся мужчины? Потому что потом будешь сомневаться в настоящих. Жюль Верн был не прав. Ни разу бутылочная почта никого не спасла.
Я не верю, что она спасёт меня.
Её материк всё дальше отдаляется от моего острова. В прежней своей жизни я занимался движением континентов и знаю об этом много. Она становится всё более идеальной: идеальные песни