Дом Хильди Гуд - Энн Лири
— Это я, Хильди. Это Питер.
— Питер, — прошептала я. Потом с трудом поднялась. — Я тут.
И почувствовала его руку на плече.
— Все хорошо, — сказал он и повел меня к лестнице. Ему пришлось помогать мне на ступеньках. Я была ужасно слаба.
— Сделайте несколько глубоких вдохов, Хильди. Мы почти пришли. Еще несколько шагов.
— Хорошо, — всхлипнула я. — Хорошо.
Когда мы добрались до верхней ступеньки, Питер потянулся над моим плечом, чтобы открыть дверь, но не успел он дотронуться, как дверь распахнулась — на пороге стоял Фрэнк.
Я упала ему в объятия.
— Прости, — всхлипнула я. — Прости меня. Я выезжала на машине ночью.
Фрэнки держал меня несколько мгновений, потом, подняв мой подбородок, посмотрел прямо в лицо.
— Нет, Хил, ты все путаешь.
— Я выезжала ночью, Фрэнки. Я была пьяна и не помню. Я во что-то врезалась…
— Сама не понимает, о чем говорит, — сказал Фрэнк. Он прижал меня ближе. — Ш-ш-ш.
— Я ничего не видела, — всхлипывала я ему в грудь. — Помню только громкий удар, а потом удивилась, откуда взялась густая паутина на лобовом стекле. По дороге домой я почти ничего не видела. Пришлось выглядывать в окошко.
— Тише, Хильди, это тебе приснилось. Я всю ночь был с тобой. А вы что тут делаете, Ньюболд? — спросил он вдруг.
— Мне нужно было кое о чем поговорить с Хильди, — раздался голос Питера. — Сегодня я покидаю город и хотел попрощаться.
— Хильди всю ночь была со мной, — повторил Фрэнк. — Она все путает.
— Да, знаю. Хильди, я оставлю вам лекарство. Оно поможет. А теперь пока. Прощайте, Фрэнк, — сказал Питер.
— Увидимся, — буркнул Фрэнк.
Когда Питер ушел, Фрэнк довел меня до стула и усадил. Он положил ладони на мои мокрые щеки и посмотрел в глаза. Потом смахнул то ли паутину, то ли подвальную пыль с моих волос и сказал:
— Хил, Джейка еще не нашли. Но Череп только что вернул твою машину из Линна с новехоньким стеклом. И царапины на капоте убрали. Ребята в мастерской сказали, что ты, похоже, врезалась в дерево. И судя по царапинам на капоте, стекло разбила ветка.
— Я помню, что выезжала вчера, Фрэнки. Я хотела поехать к тебе. Я хотела быть с тобой. Мне было так одиноко, и так не хватало тебя. Я могла сбить мальчика. Я могла сбить что угодно. Я просто хотела быть с тобой.
— Ш-ш-ш, — сказал Фрэнки. — Иди умойся, потом я отвезу тебя в город. Поможешь искать Джейка. И никому не говори, что ездила ночью на машине. Нет смысла. Это было дерево. Это точно было дерево.
— Фрэнк, я не могу сейчас ехать, — сказала я. — Мне надо отдохнуть. Может быть, вечером.
Фрэнк кивнул.
— Хорошо, тогда ложись. Отдохни. Ни с кем не разговаривай, Хильди. Никому не рассказывай про машину.
— Хорошо, — сказала я. — Хорошо. Прости…
— Тише, Хильди. Хватит об этом.
Спать я не могла. Свернулась калачиком на кровати и пыталась заснуть, но видела только сны наяву, к которым привыкла. Полупрозрачные сны. Я не запоминаю сны, если сплю крепко, но когда пытаюсь вздремнуть или расслабиться, меня часто уносит с собой поток невнятных мыслей — по-моему, это называют «грезы наяву», ни явь, ни сон. Тем вечером мне пригрезилось, что я быстро веду машину; ночь, дорогая мокрая, покрышки скользят. Что-то темное бьется в лобовое стекло, и по нему, как по льду, разбегаются трещинки, но я не останавливаюсь. Впереди поворот, нога бьет мимо педали тормоза, и я просыпаюсь, когда машина проламывает заграждение.
Потом я оказываюсь на полу в подвале, смотрю в потолок. Вот только подвал наполнен водой, и нельзя дышать. Хочется всплыть вверх, к потолку. Хочется торжественно выскочить над водой, глубоко вдохнуть чистый воздух над морем, но я не смею — там, надо мной, Джейк, он изо всех сил гребет по-собачьи. Я боюсь напугать его и прижимаюсь к полу залитого подвала, пока он не опускает в воду лицо. Вернее, лица нет, его объели крабы и рыбы. Я просыпаюсь от собственного крика.
Я вылезла из постели. Почти золотой час. Почти пора выпить. Я не пью раньше пяти — я же не алкоголик, — но сегодня можно сдвинуть время ближе к четырем. Нервы были на пределе, голова трещала, и меня доконал образ плавающего мальчика. Я подумала, не рассказать ли Кэсси о моем видении, но как смотреть ей в глаза? И как ей поможет, если она узнает, что мне днем привиделся ее сын, плывущий в глубокой воде? Я уже говорила, что мне постоянно снится вода. И все же надо позвонить Кэсси.
Женщина, которая взяла трубку, назвалась подругой Кэсси — какая-то Карен. Я попросила позвать Кэсси; выяснилось, что она уехала с патрульной машиной.
— Передать ей что-нибудь? спросила Карен.
— Просто скажите, что звонила Хильди Гуд, хорошо?
— Передам.
— А еще, вы не знаете, уже начали искать на воде? Джейка ищут в океане?
— Э, да, что-то слышала. Патрульные катера обшаривают береговую линию, и, разумеется, люди ищут на берегу.
— Хорошо, спасибо большое.
Вот и все. Больше я ничего не могла предложить, мне просто привиделось, как он плывет; я понятия не имела, где он, и даже не была уверена, что это именно он. Поиски на воде идут. Ни к чему им мое видение. Я ничем не могла помочь Дуайтам.
Я умылась, причесалась, спустилась на кухню и там на стойке увидела кепку Фрэнка «Ред соке». Он оставил ее здесь, когда приходил. Сколько раз повторять, как он отвратительно поступает, оставляя кепку на стойке? Я швырнула ее на пол и уже почти достала бокал из шкафчика, когда услышала, как открывается входная дверь. Это был Фрэнк; я узнала его шаги. Мне знаком тяжелый стук его сапог. Зачем он приехал, когда каждая клеточка моего тела требует выпивки?
— Салют, Хил, — сказал Фрэнк, входя на кухню.
— Салют, — ответила я.
Фрэнк рассказал мне новости о поисках. Искали все. Подключили собак и вызвали вертолеты.
— Фрэнк, они ищут на воде?
— Да. Мэнни, Робби Браун, другие ловцы омаров и рыбаки вышли на своих лодках. И полицейские катера.
Сейчас они не могут привлечь водолазов… Ну, будем надеяться, что и не придется. Тебе надо поехать к Кэсси, Хил.
