Сердце женщины - Мухаммед Паруси Матви
В четыре часа пополудни поезд прибыл в Хартум. Пассажиры торопливо двинулись к автомобильной стоянке. Все вокруг пришло в движение и заволновалось от множества вновь прибывших людей. Поднялся такой гомон, что почти невозможно было разобрать даже собственные слова. За каждым, кто нес багаж в направлении главного выхода, бросались владельцы такси и предлагали отвезти в любой район города — центральную часть, Омдурман или Северный Хартум. Они навязчиво приставали к пассажирам: тянули за рукав, выхватывали чемоданы из рук, преграждали дорогу, не давая пройти.
Стояла середина июля. День выдался пасмурным, из-за плотных туч совсем не было видно солнца. Небо собиралось разразиться переполнявшей его просторы влагой, в воздухе чувствовалась свежесть. Предгрозовое затишье и унылый вид вокзала — места разлук — нагоняли на душу тоску. По мере того как усиливался гул автомобилей и людских голосов и вокзал наполнялся все ускоряющимся движением, поднималось и чувство страха перед надвигающейся бурей. Людская сутолока нарастала, а в неподвижном воздухе не было ни ветерка, и листья под ногами прохожих оставались лежать там, куда упали с ветвей деревьев.
Поставив чемодан на землю, Тауфик стоял в стороне от толпы и молча смотрел на неугомонное людское движение, которое так контрастировало с окружающим безветрием и тишиной. Он знал, что завораживающее спокойствие природы обманчиво и за ним обязательно последует буря. Тауфику пришло в голову, что он наблюдает сейчас один из примеров жизненного коловращения. Ведь жизнь — это переход покоя в движение, а движения в покой. Вот разойдутся последние пассажиры, все опустеет и станет тихо. Но когда подует ветер и хлынет ливень, все снова придет в движение. Тауфик настолько погрузился в размышления, что совсем забыл о стоявших рядом товарищах, которые ожидали его распоряжений, отныне считая его старшим.
Лишь когда успокоилось людское движение и утихли крики владельцев такси, зазывавших пассажиров, Тауфик вернулся к действительности. Его внимание, как только он вышел на площадь, привлекло бросающееся в глаза отличие жителей столицы от жителей сел и городов, которых ему довелось увидеть по пути в Хартум. Он отметил про себя, что здешние жители богаче одеты и лучше выглядят, их лица дышат здоровьем, а походка намного увереннее и спокойнее, они заняты собою и мало интересуются другими. Глядя на них, Тауфик мог бы подумать, что очутился в чужой стране; он ощутил разочарование. Ему хотелось сравнить образ жизни жителей Хартума и жителей своей деревни и попытаться найти причину этих различий. Почему жители Хартума преуспевают, а его односельчане прозябают в нищете? Ведь должно быть объяснение такому отличию жителей столицы от остального населения. Но Тауфик не стал углубляться в размышления. Пожалуй, лучше отложить решение этого вопроса, подождать, пока он устроится в университете, ближе познакомится с Хартумом и изучит здешние порядки. Конечно, для этого нужно время. В душе Тауфик догадывался, что тут кроется несправедливость, но все-таки не исключал того, что могут найтись веские причины для всего увиденного, что те преимущества, которыми пользуются жители Хартума, могут быть чем-то оправданы. Когда же Тауфик заметил, что за рулем роскошных автомобилей восседают в основном иностранцы, у него уже не оставалось сомнений, что именно они пользуются в столице всеми благами и всем распоряжаются, и это еще больше огорчило юношу.
Тауфик сделал знак трогаться, и все дружно последовали за ним. Но найти такси в сторону университета не удалось. Постояв некоторое время на площади и убедившись, что попутной машины не дождаться, Тауфик предложил отправиться пешком. Он не предполагал, что университет находится далеко от вокзала и туда трудно добраться пешком, особенно с багажом. Когда молодые люди миновали привокзальную площадь и вышли на улицу, стало совсем темно и поднялся сильный ветер. Неожиданно рядом остановилось такси. Они быстро погрузили чемоданы в багажник и уселись в машину. Товарищи Тауфика разместились на заднем сидении, а он устроился впереди, рядом с шофером.
Оказалось, что ни Тауфик, ни его спутники не знают, в каком из университетских общежитий им выделили места. Тогда Тауфик попросил шофера отвезти их в общежитие Бахр аль-Газаль, где жил его друг Осман, поступивший в университет два года назад. Машина мчалась по улице аль-Каср, и Тауфику не терпелось увидеть достопримечательности, о которых он много слышал, но дождь плотной завесой застилал ветровое стекло и было трудно что-либо различить, кроме очертаний отдельных зданий. Улица опустела, и машина неслась на полной скорости. Проехав по аль-Каср, они свернули направо и оказались на улице аль-Джумхурия. Минут через пятнадцать такси остановилось напротив общежития.
Сторож, дежуривший у ворот, провел их в одну из свободных комнат. Здесь Тауфик попал в объятия Османа, который уже успел узнать о приезде друга и поспешил к нему навстречу. Тауфик представил Осману своих новых знакомых, и тот радушно их приветствовал.
Друг Тауфика Осман был совсем не похож на него ни внешностью, ни характером. Он был невысокого роста, очень подвижный, неугомонный. Осман уже приобрел некоторый жизненный опыт, научивший его трезво оценивать людей и относиться к жизни с определенной долей иронии. Сперва и он гонялся за миражами, принимая песчаные барханы за цветущие оазисы, но, испытав горечь разочарований, решил, что поиски идеалов ни к чему не приводят и надо довольствоваться существующим положением вещей. В его взглядах сквозил скептицизм, граничащий с апатией, но он никому не навязывал своих мнений и всегда поддерживал Тауфика.
Осман, как и Тауфик, был сыном труженика. Его отец хотел, чтобы Осман помогал ему зарабатывать на пропитание, но дядя забрал мальчика у родителей и определил в школу. Он и теперь всячески опекал юношу, проявлял постоянную заботу о нем.
Осман был рад приезду друга, но вместе с тем и озабочен, предвидя, как тяжело будет освоиться в новой обстановке юноше с романтической душой, верящему в идеалы и ищущему во всем совершенства. Зная легко ранимую натуру друга, Осман боялся, что новая жизнь погубит не только идеалы Тауфика, но и его самого. Но он не мог оградить друга от внешнего мира. Разве можно остановить рост ребенка, отделить его от окружающей жизни? Разве можно навсегда остаться подростком? Когда приходит срок, юноша должен становиться мужчиной. Тауфик не мог быть исключением из этого правила. Рано или поздно он столкнется с жизненными трудностями, с которыми сталкивается в его возрасте каждый, и либо выдержит испытания, предъявляемые безжалостным миром, либо они сломят его, как это случилось уже
