Человек маркизы - Ян Вайлер
– Я это сделал, потому что не мог этому противиться. Это просто сидело во мне. Мне пришлось принять, что такой уж я есть. Я попросил у Хейко прощения.
Потом мой отец рассказал своему другу Хейко про меня. Что он надеялся создать с Сюзанной семью. Чего она не хотела. Для неё существовал лишь Хейко и снова и снова лишь Хейко.
– Оказалось, про ребёнка Хейко уже знал. Он выяснил это, когда вёл розыски. Он только не знал, что это от меня. Но его это не удивило. Кажется, это было ему даже безразлично. Ведь он приехал с определённым намерением. У него был план.
– Он хотел забрать маму?
Хейко Микулла открыл своему другу, что у него есть копия того доноса в Штази. И что он в случае необходимости покажет её Сюзанне. И тогда она узнает, что за человек Рональд Папен. И как он обманул не только Хейко, но и Сюзанну.
– Хейко тогда в некотором роде шантажировал меня. Либо я исчезну тотчас, либо он всё выдаст Сюзанне. Он предложил мне своего рода бизнес.
– Какой ещё бизнес?
Хейко к тому времени уже начал развивать свои первые бизнес-идеи. Его талант находить предметы, окутывать их историями и вдохновлять других людей упал на благодатную почву в новой общественной системе. Хейко был полон отваги, быстрый и честолюбивый. Как будто кто-то снял его с ручного тормоза. Тот факт, что он был не очень-то верен идеологическим установкам, даже, можно сказать, был настроен враждебно по отношению к своему исходному государству, после Поворота неимоверно способствовал его карьере.
Ещё за месяцы до того, как вообще было учреждено доверительное управление чужим имуществом, Хейко преследовал идею скупать истощённые предприятия народной собственности и обращать в деньги их товарный запас, их машины или их технические ноу-хау. Такое обычно и делали рыцари удачи с Запада, беззастенчиво набросившись на беззащитные и в большинстве случаев пришедшие в упадок предприятия бывшей ГДР, чтобы обобрать их. Хейко пользовался среди своих земляков известным бонусом доверия, и ему удалось урвать себе лакомые кусочки. Например, целый склад народного предприятия по производству маркиз.
– Хейко передал мне свои маркизы и склад. За это я должен был держаться подальше от Сюзанны и от тебя.
– Ты променял меня на какие-то поганые маркизы? – Мне выпало, таким образом, не только родиться по несчастному случаю, но потом ещё и стать предметом торговой сделки.
– Нет-нет, – оправдывался он. – Это не было торговой сделкой. Это совсем другое. Там был Хейко, который хотел вернуть себе свою женщину, забрать её у человека, который засадил его в тюрьму и рассказывал ей лживые истории о нём. Хейко хотел вернуть себе свою жизнь. А на другой стороне был я. Во всём виноватый. И он, несмотря на это, ещё и сделал мне предложение построить что-то своё, чтобы я оставил их в покое. Это было порядочно. А тебя мне было так и так не получить. Никогда бы мама мне тебя не отдала. А запрет на контакт был ценой того, что он не рассказал Сюзанне, какой я был свиньёй. И когда я немного спустя приехал в Дуйсбург и начал с маркизами, мне было ясно, что они должны были стать моим наказанием.
– Вот этого я не понимаю.
Рональд Папен привёл Хейко Микулла прямо из павильончика Tchibo к себе домой. Он открыл дверь, Хейко вошёл, увидел свою Сюзанну, и они бросились друг к другу в объятия. На следующий день Рональд собрал свой чемодан и распрощался со мной. Я, конечно, ничего этого не помнила.
– Я взял тебя на руки и поцеловал, я понюхал тебя и сказал, что скоро вернусь. С тех пор так и отсиживаю срок своего наказания.
Он поехал в Дуйсбург и вступил во владение складом с маркизами. Идея продавать эти старые штуки в Рурской области, стучась в двери, исходила ещё от Хейко. Правда, тот очень быстро обнаружил, что некоторые детали этих маркиз были в принципе непригодными. Сам он продал не больше трёх или четырёх штук и был рад, что смог сбагрить это Рональду, как Чёрного Петера в карточной игре. То, что он увёл у народного предприятия «Солнечный свет» в Люкау, оказалось попросту полным дерьмом. И причина лежала в болтах. В тех самых болтах, которые мой отец вкручивал при монтаже так осторожно, будто они были взрывоопасными.
– Хейко очень быстро заметил, что маркизы были никуда не годной конструкцией. Либо эти болты ломались при завинчивании, либо конструкция не держалась, либо срывалась резьба. А без этих болтов тоже никак.
– Ты ведь можешь взять и другие болты, разве нет?
– Я уже всё перепробовал. Всё дело, видимо, в материале. И у этих болтов особая, нестандартная резьба. Годятся только они. Если годятся. Если нет, то ломаются. Или срывается резьба.
Рональд Папен провёл целые годы в попытках усовершенствовать болты, и это ему не удалось. И тогда он наработал техники, чтобы они по крайней мере не ломались прямо при монтаже маркизы. И быстро перешёл из сознания вины и из приличия к тому, что ввёл пожизненную гарантию, потому что болты ломались и тогда, когда крутили рукоять. Или когда дул ветер. Это означало, что мой отец часто получал сообщения, что опять где-то надо ремонтировать маркизу. Сменные болты он брал из новых комплектов на складе. И это означало, что хотя у него были ещё тысячи метров ткани, но с каждой заменой болта оставшиеся комплекты сокращались на один. В среднем на каждую маркизу уходило самое меньшее четыре или пять болтов. Пока у него были маленькие продажи, это ему не мешало. Ведь оставались ещё сотни болтов.
Однако его внезапный успех в бизнесе сильно понизил запас болтов. Было уже вопросом времени, когда он больше не сможет обслуживать гарантии. Об этом он не проронил мне ни слова за те шесть недель, потому что был счастлив проводить время со своим ребёнком. И потому что не знал, что будет делать потом.
Мы пошли назад к машине. Я запуталась в чувствах и образах. Про мороженое мы забыли и поехали назад на наш склад. Это была моя последняя служебная поездка с фирмой «Папен».
– А что ты имел в виду, когда говорил, что отбываешь своё наказание?
Рональд Папен опустил окна, и ветер раздувал его
